Общество самоубийц

Джи Кей молчал. Лия заметила, что глаза его странно блестят — казалось, мужчина готов был расплакаться, — смутилась и неожиданно пожалела, что все вывалила на его голову. Да, ей стало от этого легче, но только свобода оказалась слишком мимолетной и иллюзорной, а расстояние между ней и незнакомцем, который сидел рядом, не сократилось ни на йоту. Лия чувствовала себя очень усталой и хотела побыть одна.

Она встала и сходила в спальню за картой памяти, на которой была записана смерть Эмброуза. Последняя деталь головоломки, которая понадобится Министерству, чтобы закрыть Общество самоубийц.

Джи Кей пришел в восторг. Запись наверняка принесет ему не только гарантию быстрого продвижения по службной лестнице, но и, скорее всего, льготы третьего уровня. Но когда Джи Кей принялся Лию благодарить, говорил он вовсе не об этом. Он сказал, что пришла пора больших перемен. Что он порекомендует исключить Лию из Списка, и с этого момента ей не придется больше иметь дело ни с Наблюдателами, ни с Джорджем из «Восстанавливаемся вместе». Министерство сообщит ее работодателю, что статус Лии Кирино изменился, а клинике дадут указание отменить приостановку новых процедур продления жизни.

С учетом ее показателей и ее помощи Министерству в деле ликвидации Общества это почти наверняка будет означать включение Лии в Третью волну, сказал Джи Кей взволнованно.

Она станет Бессмертной.

Джи Кей встал и собрался уходить. Хотел как можно скорее запустить процесс. Он напишет рекомендации, как только вернется в офис; завтра поступит сообщение из Министерства. Джи Кей схватил ее ладонь обеими руками и от души потряс. «Спасибо, Лия, — сказал он. — Мои поздравления».

Только в дверях Джи Кей вспомнил, что Лия так и не закончила свою историю. Наверняка она очень рада, что отец теперь спасен, заметил он. Да, возможно, ему грозит серьезный тюремный срок и за антисанкционный поступок, из-за которого он изначально сбежал, и за мошенничество с личными данными, которым он занимался, чтобы получать доступ к уходу, находясь в бегах. Вероятно, ему грозят некоторые ограничения в процедурах продления жизни. Но самое важное — он жив. Он не сможет покончить с собой. Прекрасный повод для радости.

К тому моменту Лия мечтала только об одном: остаться в одиночестве. И потому, положив ладонь на холодную планку дверного косяка, она улыбнулась Джи Кею и согласилась. Конечно, это повод для радости.

Когда Джи Кей все-таки ушел, Лия еще долго стояла, держась за ручку входной двери. В квартире было тихо, но в голове у нее шумели разбивающиеся о берег волны и кричали птицы — они парили в бескрайнем небе и лишь иногда пикировали вниз, к воде. Внезапно Лия ощутила дыхание ветра на щеках, втянула носом аромат соленой воды и увидела далекий сияющий горизонт.

Глава тридцать седьмая

Анья провела лезвием по основанию кружки — раз, другой, третий. Она целилась в тонкий скол необработанной, неглазурованной керамики, и если нож начинал тормозить и застревал в одной точке, она знала, что попала, куда хотела. Забавно, но даже сам звук получался острый. Анья представляла себе, как атомы в лезвии ножа занимают свои позиции, выстраиваются в единую прямую линию.

Несколько раз у нее почти получилось приблизиться к задуманному, но в итоге все-таки оказалось, что она не в состоянии это сделать. У нее либо слишком тряслись руки, либо она от слез ничего не видела, либо просто не могла. Когда Анья точила нож, когда беспощадный звук, с которым его лезвие скользило по шершавому дну, звенел у нее в ушах и наполнял сознание, она хотя бы могла делать вид, что приближается к цели.

В дверь постучали, и она подумала, что за ней наконец пришли. Либо ребята с Рынков, либо полиция, либо Джордж — кто-нибудь.

Но за дверью стояла Лия. У Аньи словно гора с плеч свалилась, хотя она и не представляла, что понадобилось от нее Лии.

— Привет, — сказала Лия, опустив глаза.

— Привет, — Анья впустила в свое жилье нежданную гостью и закрыла за ней дверь. На этот раз Лия, словно не замечая Аньиной матери, быстро прошла в дальний конец комнаты и уставилась в окно.

— Как у тебя дела? — спросила Анья.

Лия повернулась и подняла глаза на Анью. Что-то в ней изменилось, это было заметно. Анья прищурилась, пытаясь понять, что именно. Шею Лия теперь держала как-то не так, и при попытке сфокусировать взгляд у нее в глазах появлялась боль.

— У меня все хорошо, — бодро ответила Лия. Если бы Анья не смотрела на нее в упор, то, возможно, даже приняла бы это на веру. Но уголки губ Лии говорили о другом, а припухшие веки нервно подрагивали. — Что ты делаешь?

— А, это… — Анья подняла кружку и, перевернув ее, показала Лии дно. — Видишь, тут кусочек необработанной керамики. Годится для заточки ножей. Точило ведь не купишь без особого разрешения.

Лия кивнула, объяснение показалось ей логичным. Она не спросила, зачем Анье вдруг понадобилось точить ножи.

А Анья ухватила нож покрепче и испытующе глянула на Лию. Может, Лия придаст ей мужества, может, если Лия будет на нее смотреть, у нее все получится?

Но Лия сосредоточила свое внимание на другом. Она так и не отошла от окна, более того, пыталась его открыть, однако это требовало больших усилий. Из старых рам летела пыль и сыпались щепки. Наконец в комнату ворвались шум города и холод, они закружились вокруг Аньи и Лии и принесли с собой жизнь и звуки, напоминавшие о скорой зиме. Но Лия не остановилась — продолжая толкать раму, она подняла ее выше, чем когда-либо удавалось Анье. И похоже, безвозвратно сломала. Конечно, древесина была старая, но Анья все равно поглядела на Лиины руки с удивлением — какие же они, оказывается, сильные.

Лия присела на подоконник и, придерживаясь за него, перекинула одну ногу наружу. Наблюдавшая за действиями гостьи Анья внезапно поняла, что с той что-то не так.

— Что это ты делаешь? — выпалила она, лихорадочно соображая. Подбежать к Лии? Схватить за руку? Втащить обратно?

Лия повернулась к Анье. Лицо у нее было сухое, но из глаз будто текли невидимые слезы.

— Помнишь, как ты пришла ко мне в гости? Ты пыталась открыть окно, а я сказала, что оно не открывается. Директива 7077А.

Анья кивнула.

— Ты сказала, что очень жаль, помнишь? Что наверху такой хороший ветер, — Лия повернулась лицом к городу. На той стороне улицы стояло сверкающее офисное здание, за тонированным стеклом двигались люди. Лия закрыла глаза и, подставив лицо потокам воздуха, добавила: — Ты была права.

Анья шагнула было к окну, но не закончила движение, заметив, как напряжена Лия, как побелели костяшки ее пальцев, сжимавших подоконник. И Анья уставилась на крупноватые для женщины руки Лии с выступившими на них голубыми проводами вен и узелками суставов. На отчетливые линии связок, на мощные большие пальцы, зацепившись которыми за деревянную раму, Лия подняла ее. На щепки и крошки кирпича, усыпавшие пол.