Общество сознания Ч

– Велено его на улицу вынести, - сказал он равнодушному охраннику, который, кажется, был уверен, что ничего экстренного не должно произойти.
– Где выход на улицу?

– Вон в ту дверь, наверх, направо, потом налево.

Чудодейственный мальчик очухался только на улице. Захныкал:

– Ма-а-ама!

Но дерзкий похититель уже открывал свою «мыльницу» и бросал его на переднее сиденье, захлопывал дверцу, спешил за руль, заводил мотор, выруливал из темного двора, выскакивал на проезжую улицу и мчался прочь от черкви великого Ч. Выскочив на Серпуховской вал, Сергей Михайлович быстро промчался до поворота на Тульскую, свернул, помчался к Автозаводскому мосту, мельком глянул на большие часы, светящиеся возле станции метро. Ровно полно-Чь.

– Черта вам лысого, а не чакру!
– захохотал Тетерин, пуще прежнего напугав мальчика этим жутковатым хохотом.

– Ма-а-а-а-а… ма-а-а-а-а!
– ревел бедный.

– Ничего, маленький, ничего, они нас не догонят, не поймают, - постарался успокоить его ласковым голосом Сергей Михайлович.
– Ему почему-то вспомнился тот Слава, который вчера доблестно ушел, бросив своей девушке: «Эх ты! Дурочка!» Жалко стало Евдокию. Но, как ни жалей ее, она непроходимая дура. Ему никогда не удалось бы убедить ее в том, что от таких, как Святослав Зиновьевич, надо бежать сломя голову.
– Зато, Слава, ты просто ушел, а я - подвиг совершил!
– воскликнул Сергей Михайлович весело.
– Малышонок, не реви, прошу тебя. Тезка! Ты же тезка мой! Сережа? Как тебя зовут?

Мальчик перестал плакать, всхлипнул, глядя на своего похитителя с вопросом во взгляде.

– Ну? Глазастик! Как тебя зовут?

– Серрожа, - сказал малыш.

– А фамилия твоя как?

– Беррокурров, - послушно отвечал мальчуган.

– А где ты живешь?

– Макве.

– А как твоего папу зовут?

– Боррис.

– А фамилия папы?

– Беррокурров.

– Доставлю я тебя к твоему папе!
– весело подмигнул ему Сергей Михайлович, лишний раз убеждая себя в том, что совершил правильный подвиг.

Отец мальчика был главным редактором той самой газеты «Бестия», в которой он сегодня видел фотографию Чикатилло. Это что, случайность? А может - нет?

– Случайность, я спрашиваю?

– Чучайнось, - вздохнул Сережа.

– Эх ты, «чучайнось»! Я гляжу, на тебя тоже Ч подействовало. Ну ничего, отмоемся от него. Скоро увидишь папу.

– Папу, - снова вздохнул малыш, успокаиваясь.

Приехав домой, Сергей Михайлович разбудил Людмилу Петровну и сразу стал вводить ее в курс дела:

– Мама, не пугайся! Этот малыш - сынок главного редактора газеты «Бестия». Его похитили, понимаешь ты? Я не шучу.

– Я вижу. А как он у тебя оказался?

– Я похитил его у похитителей, все очень серьезно, мне пришлось одному из этих ублюдков раскроить череп.

– Насмерть?
– вскрикнула Людмила Петровна.

– Едва ли, - усмехнулся сын.
– Все-таки я знаю, в какое место черепа бить, чтобы оглоушить, но не насмерть.

– Тут твое черепословие пригодилось, - вздохнула мама одобрительно.
– А это правда малыш главного редактора?

– Если не веришь, возьми газету, посмотри, как фамилия этого, который издает «Бестию», спроси у мальчика, как его фамилия. Как твоя фамилия, Сережа?

– Беррокурров, - послушно ответил мальчик.

– Вот видишь!
– торжествовал Сергей Михайлович.
– Времени нет, мамочка! Переодень его, пожалуйста, из этой чертовой хламиды в его нормальную одежонку. А я - звонить.

Едва он подошел к телефону, как раздался звонок.

– Алло?

– Тетерин!
– взвился в трубке голос Евдокии.
– Да ты с ума сошел! Козел! ты хоть понимаешь, что ты теперь - покойник? Татарин ты, а не Тетерин! Идиот! Кретин! Подонок! Я так в тебя верила! Твое счастье, что Святослав Зиновьевич жив остался. Лучше тебе добровольно вернуться и привезти мальчика. Подожди, сейчас ты будешь разговаривать с его мамой…

Но Сергей Михайлович не захотел разговаривать с этой лахудрой, он нажал телефонный рычаг и крикнул:

– Мама! Там в газете «Бестия» есть телефон главного редактора?

– Есть, - отозвалась Людмила Петровна, неся газету.
– Но какой теперь главный редактор? Полночь ведь! Половина первого.

– А вдруг?
– понимая, что звонить без толку, сказал Тетерин и, взяв из рук Людмилы Петровны газету, на всякий случай все же набрал указанный телефон.

Гудок, второй, третий…

– Алло!
– раздался встревоженный голос.

– Здравствуйте, - сказал Тетерин.
– Я бы хотел связаться с Борисом Игоревичем Белокуровым по весьма срочному, безотлагательному делу, касающемуся его сына.

– Я Белокуров, я! Что вы знаете о моем сыне? Где он?

– Он у меня.

– А вы кто?

– Меня зовут Сергей Тетерин. Я похитил вашего сына. Сережа сейчас в моих руках.

– О Господи! Час от часу не легче! Сколько вы за него требуете?

– Нисколько. Вы думаете, это киднэп? Да нет же! Разве бы я стал называть свои имя и фамилию, если бы требовал с вас выкуп!

– Да, действительно… Так вы что, украли его у Тамары? Как? Где? Зачем?

– Я вам все объясню, но будет лучше, если я прямо сейчас к вам прибуду. Называйте свой точный адрес. Объяснять, как ехать, не нужно. Лучше я посмотрю по атласу. У меня атлас Москвы с указанием каждого дома.

– Хорошо-хорошо…

Главный редактор «Бестии» взволнованно назвал адрес.

– Минут через сорок я буду у вас, - оповестил его Тетерин и повесил трубку.

Телефон тотчас снова стал трезвонить.

– Алло, - снял трубку Сергей Михайлович.

– Послушайте, вы!
– раздался голос, по-видимому, принадлежащий Сережиной маме, жене Белокурова.
– Если вы что-то там себе возомнили, то ни о чем таком не думайте. Отец издевался над ребенком, это законченный алкаш и сволочь, к тому же по нему тюрьма плачет за антиправительственные статьи и злостный антисемитизм. Не достаточно вам такого портрета? Единственное наше спасение - сбежать в Америку, потому что здесь, в этой стране, у негодяя большие связи, только поэтому он до сих пор не за решеткой. Поняли вы или нет, герой в тапочках? немедленно хватайте моего сына и возвращайтесь сюда. Гарантируем, что с вами ничего не сделают, а если вы окажете благоразумие и раскаетесь, то и вовсе простят.

– Сереж!
– снова зазвучал в трубке голос Евдокии.
– Не дури, дурачок мой. Прости, что я так грубо с тобой разговаривала. Сделай так, как тебе сказала Тамара, мать мальчика. Опомнись, очнись! Бери малыша и возвращайся. Только будь осторожен, не попадись милиции, ведь ты выпивши. Это тебе вино в голову ударило. Святослав Зиновьевич не рассчитал, что ты можешь так окосеть.

– Ева!
– перебил ее Сергей Михайлович.
– Слушай меня внимательно. Ты попала в страшное место, в которое хотела втянуть и меня. Я нисколько не пьян. Я сейчас трезвее самого трезвого. Во всей России сейчас нет человека трезвее меня. Послушай, Ева! Я видел там Чикатилло. Тихо только, молчи! Я видел Чикатилло, понимаешь ты такое? Это тебе не шуточки. Поэтому ты сейчас незаметно покинешь это зловонное болото и отправишься к себе домой, а мы с Сережей будем ждать тебя там. Поняла?