Общество сознания Ч

– А теперь?

– А теперь - не он, хотя и без усов, - наконец подобрал определение Тетерин.

Все расселись и приступили к еде. Слуга поинтересовался, кому что принести из питья.

– Апельсинового сока, - сказал отец-основатель.

– А нам с мальчиком молока, если есть, - попросил Прокофьич.

– Минералки, - сказал Тетерин.

– А мне пива, - заказал Белокуров, - поскольку за руль мне не садиться.

– И мне пива, - приказала княгиня.
– А вы что, собираетесь ехать?

– Да, намерены, - ответил главный бестиарий, поедая осетрину.
– Сегодня ночью хотим встретить Пасху в одном сельском храме.

– Это правда?
– спросила княгиня почему-то отца-основателя.

– Я не знаю, - пожал плечами тот.

– Превосходный священник, старинный огромный храм, - говорил Белокуров, кладя себе на тарелку заливное.
– Никакой московской суеты, мало народу, на рассвете - разговенье… Которое для нас, впрочем, ничего не значит, ибо мы не постились.

– Разве вы видите на столе мясное?
– хмыкнула княгиня.

– Не вижу, но в Великий пост, ваше высочество, на столе не должно быть не только мясного, но и рыбного, и молочного, только овощи и постные каши,

– просветил Белокуров и с удовольствием прикончил кусок заливного судака.

– Пасха в деревенском храме… - мечтательно произнесла княгиня.
– Мы поедем с вами! Такова моя княжеская воля! И там, в скромной обстановке, заставим отца-основателя повенчаться со своей невестой, от которой он отказывается.

– Екатерина Петровна!
– вспыхнула фрейлина.
– Я же просила!

– Ничего не желаю слушать, - возразила княгиня, имя которой вновь стало известно Белокурову.
– Представьте себе, соблазнил девушку, назначил свадьбу, которая должна завтра состояться, и в самый последний момент подколесинствует.

– Прекрасно сказано!
– легонько похлопал в ладоши Белокуров.

– Но ведь действительно ведет себя как Подколесин!
– возмущенно продолжала княгиня.
– Господа, скажите ему, что так не делается.

– Господа все в Париже, - заметил Белокуров голосом Шарикова из своего любимейшего фильма.
– Товарищ княгиня, должен вас огорчить тем, что в Светлое Христово Воскресение браки не совершаются, так что при всем желании спасти честь девушки мы не сможем завтра никого обвенчать, а сегодня уже поздно. Да и сегодня не венчают - пост еще не кончился. Насколько мне ведомо, первые венчания совершаются в первое воскресенье после Пасхи. Так называемая Красная Горка, или Антипасха.

– Каковы познания!
– усмехнулась княгиня.

– Все-таки как-никак, а я - главный редактор газеты, защищающей интересы православных русских.

– Я заметила, что ваша газета из этих… Как говорится, по другую сторону баррикад.

– Никаких баррикад после девяносто третьего года нет, - возразил Белокуров.
– Одни барракуды остались. Знаете что!
– вскинулась княгиня.
– Мы отправимся встречать деревенскую Пасху на лошадях. У нас отличные лошади, и хватит на всех.

– Если можно, мы с Сережей побудем тут, - сказал Прокофьич, принимая тарелку с супом пити.
– Спасибо. Не очень горячий? Будешь супчик, малыш?

– Буду, - кивнул Сережа.
– Чупчик. Спасибо.

– Какой вежливый, - похвалила его княгиня.

– Нет, отче, я не могу расстаться с мальчиком, - возразил отчиму Белокуров.
– Мы поедем на машине, точно так же, как прибыли сюда. К тому же у священника, отца Василия, вряд ли имеется достойное стойло для ваших породистых рысаков.

– Ну, допустим, они не самые породистые, - сказала княгиня.
– Хотя Ласточка - орловская, чистокровная. Зря не хотите. Это было бы эффектно. Господин товарищ главный редактор, может, вы все-таки составите мне компанию? Все поедут на машинах, а мы с вами впереди - на лошадках, а?

Белокуров давно уже не ездил на лошади, предложение казалось заманчивым, но он понимал, что начнется кино про дворянско-помещичью любовь на лошадях, и, укротив свое желание, отказался:

– Должен извиниться, но я последний раз садился в седло десять лет тому назад, а за означенный период изрядно потолстел, перепрыгнув из сорок восьмого в пятьдесят шестой. Я имею в виду размер костюма. Так что мне нужны не орловские ласточки, а курские тяжеловозы. Двужильные. А еще лучше

– слоны. Воображаю, каково удивится сельский священник, если к нему приедут на слоне встречать Пасху.

– Да, зря вы не успели похудеть, - проворчала владычица здешних мест. Тотчас ей пришлось виновато подергать ноздрями, потому что подувший в открытую форточку ветер одарил обедающих неприятным запахом.
– Виталик, закрой, пожалуйста, - приказала она слуге, кивнув в сторону окна.
– Прошу прощения, господа, стихийное бедствие.

– Что же это за подземный источник нечистот тут у вас?
– спросил Тетерин.

– Да там у нас в пещере имеется глубокий колодец, - ответила княгиня с досадой.
– Он неизвестного происхождения. Очень глубокий. Вот из него-то и излились какие-то странные пакости. Пожалуй, из-за одного только этого запаха следует на пару деньков отправиться отсюда в путешествие по сельским батюшкам.

– А скажите, Екатерина Петровна, - снова обратился с вопросом палеоантрополог.
– А что лично вас привлекает в этой жизни тут? Вы что, убежденный «жаворонок»?

– Да, я убежденный «жаворонок» и полностью разделяю идеи отца-основателя о необходимости существования обособленного государства, населенного «жаворонками» и отстаивающего их интересы, - впервые, кажется, без доли иронии сказала княгиня.

– Вопросов больше не имею, - сказал Тетерин.

– Но согласитесь, что, кроме всего прочего, вам очень нравится иметь своих собственных подданных, свой народ, свою личную власть, - заметил Белокуров.
– Женой президента России вам не суждено быть, ни Раечкой, ни Наиночкой, так хоть побыть княгиней Жаворонковой.

– На мой взгляд, это в тысячу раз лучше, чем быть Раечками и Наиночками, презираемыми и ненавидимыми своим народом, - сказал Тетерин.

– Благодарю вас, - засмеялась княгиня.
– Вы - мой рыцарь! Я присвою вам графское достоинство. Простите, я опять забыла, как ваша фамилия?

– Тетерин.

– Граф Тетерин… Нет, лучше - граф Тетерев.

– Вы рискуете, ваше высочество, что он создаст внутри княжества свое графство для глухих и по утрам они будут не купаться вместе с вами в реке, а токовать на току, - остерег Белокуров.

– Да, спасибо, я не хочу быть графом, - поблагодарил палеоантрополог.

Они еще целых полчаса сидели и предавались подобным бесцельным разговорам.

Наконец, после мороженого с клубникой и черникой, сей долгий, почти полуторачасовой, обед завершился, и все отправились гулять. Первым делом пошли на конюшню смотреть лошадок. Княгиня не расставалась с Сережей, вела его за ручку. Белокуров - за другую.

– Вы всегда так много едите, ваше высочество?
– спросил он, когда они вышли из дворца.