Обычная магия 5

— Карусель я не вижу, — продолжила Катя, — но он, кажется, видит.

Да, человек — средних лет мужчина в синей ветровке — шёл прицельно к кружащимся друг за другом фигуркам на потёртом постаменте с тусклыми зеркальцами вместо украшений.

Руслан наконец понял, что не так с «лошадками». Когда-то это определённо было лошади: белые, пёстрые, с ленточками в гривах и пышными плюмажами. Но сейчас на спинах лошадей виднелись странные человекообразные наросты, того же цвета, что и сами лошади. Жуткие пластмассовые химеры: вон там девочка, за ней целых три человека страшно срослись на лошадиной спине. Потом маленький ребёнок. Затем что-то совсем неразборчиво-кошмарное — Руслан не стал вглядываться.

— Там, кажется, ещё человек, — сказала Регина.

Со стороны колеса обозрения шла девушка в летнем платьице. Также врезаясь в людей и двигаясь в такт настойчивой механической мелодии.

— Кать, ты не знаешь, что это? — спросил Руслан.

— Я не вижу. Защиту снимать не рискну. Описывай, что там.

— Давай на ходу. Попробуем задержать людей. Нельзя им туда садиться.

Руслан припустил за мужчиной, по пути быстро описав Кате всё, что видел. Схватил человека за руку. Тот попытался оттолкнуть незнакомца, но Руслан держал крепко.

— Славик, звони Бьёрну. И спец…

Мужчина, поняв, что так просто ему не освободиться, страшно оскалился и дёрнулся вниз и в сторону, выворачивая сустав. Руслан ругнулся и перехватил человека поудобнее. Тот внезапно прыгнул на помеху и повалил видящего.

— Девушку держите! — крикнул Руслан, пытаясь подмять под себя безумца.

Где-то рядом, на самой грани восприятия послышалось тихое-тихое:

— Тс-с-с-с!

Левый глаз обожгло короткой вспышкой боли, но отвлекаться было некогда: мужчина вырывался с нечеловеческой силой, не щадя ни себя, ни противника.

— Стой! — крикнул Славик, и Руслан ощутил, как воздух загустел от предчувствия опасности.

— Брось! — тут же рявкнула Катя.

Руслан повернул голову на голоса и обмер. Славик, видимо, пытался задержать девушку, но она успела вскочить на карусель. Приятель Руслана держал её за руку, и карусель на миг остановилась.

Затихла музыка. Замерли уродливые химеры-лошадки. Перестали мигать лампочки, залив всё вокруг тревожно алым.

А в центре карусели стояла женщина в длинном-длинном белом платье. Улыбалась нарисованным кукольным лицом, глядя Руслану в глаза. Зачарованный мужик скинул с себя замершего видящего и в два прыжка оказался на карусели. Сел на лошадку за спиной вросшего «ребёнка» и блаженно улыбнулся.

Руслан не слышал ни паркового шума, ни голосов людей, ничего. В абсолютной звенящей тишине раздался странно спокойный голос Кати:

— Папа, приезжай. Тут «удильщик».

Тра-та-та. Тра-та-та. Тра-та-та-та.

Карусель тронулась, унося улыбающегося мужика, и стоящую на краю постамента девушку.

— Славик, пусти её! — Руслан уже мчался к карусели, надеясь, что друг способен разжать пальцы, что его не потащит за дьявольской каруселью.

Славик отскочил в сторону. Оступился, упал на дорожку.

— Живой? — спросил Руслан.

— Ага.

— Где Регина?

— Я тут. Что происходит?

Знаки на куртке, наброшенной на плечи девушки, светились ярко и равномерно. Хорошо, значит, она под защитой.

— Бьёрну позвонил?

— Да. Сказал, что едет.

— Так, Кать, что это?

Катя смотрела, как мчатся по кругу лошадки. Жуткая женщина в центре не вращалась. Она улыбалась, глядя одновременно и на Руслана, и на Катю, и на Славика, и, возможно, на всех остальных посетителей парка.

— Это удильщик. Папа сказал, что надо бежать, пока можем.

— Так, а эти люди? А остальные в парке?

— Остальные пока его не видят. Кое-кто впустил удильщика сюда, и теперь эта тварь выбирается в наш мир. На это ей нужно время. Сколько, пап?

Оказывается, у Кати в руках телефон.

— Минут десять, возможно уже меньше. А потом кокон рухнет, и удильщик начнёт пожирать людей. Спецы уже едут. Папа тоже. Идём!

Мелодия ускорилась, карусель задвигалась быстрее. Руслан ощутил, как земля под ногами задрожала.

— Регина, Славик, бегите! — крикнул он. — Живо!

Славик кивнул, вскочил с земли и схватил Регину за руку.

— И мы пойдём, дорогой, — Катя взяла Руслана за плечо.

Земля тряслась всё ощутимее, вибрируя и грозя расколоться.

— Дай телефон, Кать.

— Нет, бежим.

Руслан вскинул руку и выхватил телефон.

— Роман, тварь уже лезет. Что делать?

— Бежать, идиот!

— Что вы бы сделали?

Раз он едет сюда, значит, что-то можно сделать. Если, конечно, Роман не хочет просто забрать дочь.

Земля пошла трещинами. Где-то вдали послышались тревожные крики. Монстр уже выбрался в мир.

— Запечатать его в одного нельзя. Я бы изнутри тварь прожарил, но…

Руслан сунул телефон Кате и прыгнул на карусель.

Покрытые пластмассой замершие фигуры людей на лошадках вблизи выглядели ещё хуже. Руслан старался не вглядываться, но в глаза то и дело бросались искажённые человеческие лица, залитые в цветную пластмассу, непроницаемые морды лошадей, скрюченные пальцы, навсегда застывшее волосы.

Женщина в центре манила его и улыбалась. Её длинное белое платье проросло в карусель, а лицо теперь казалось невыразительным лицом манекена с вырезанной улыбкой.

Руслан сжал нож и кинулся на монстра. Существо не стало уклоняться или атаковать в ответ. Стояло и улыбалось. Лезвие завязло в плотном, будто резиновом теле.

Руслан хотел рвануть нож изо всех сил, но тут рядом появилась Катя.

— Ох и дурак же ты! На, возьми. И не дерись с ним. Дай себя съесть. Не бойся.

Он взял протянутую Катей подвеску на цепочке. Кажется, похожую она дала ему в Кирилловом лесу, когда на них напал белая смерть.

— Не бойся, — повторила девушка.

Руслан отпустил нож и замер.

Жуткая тварь усмехнулась, а затем треснула от лба до самого края подола. Склизко блеснули крючковатые клыки по обе стороны продольной пасти — и влажная жуткая тьма поглотила Руслана.

Левый глаз взорвался болью. И долго-долго в мире не существовало ничего кроме боли. Боль рвала его на части, крушила, жгла, грызла, терзала. Не давала вдохнуть и выдохнуть. Лишила зрения и слуха.

Тьма. Боль. Отчаяние.

Хотелось перестать существовать. Перестать быть. Стать ничем, лишь бы боль отпустила. Хотелось кричать и плакать, но было нечем.