Обычная злая сказка

–  Не думаю.
– Литари удивленно приподнял бровь, наблюдая за невозмутимой собеседницей, рассеяно передвигающейся по комнате вероятно в поисках оставленного служанкой обеда, который, видимо опять, не глядя, сунула куда-то, а теперь не может вспомнить куда.
– Насколько я поняла своих сестер, они не собираются терпеть ни малейшего отступления от законов богинь, в которых однозначно сказано, что править должен король, а не тень за троном. Так что, скорее всего они что-нибудь придумают. Не удивлюсь, если вскоре ты проявишь выдающиеся качества полководца.

–  Ясно, это обнадеживает.
– Юноша встал с кресла и принялся помогать жрице в ее поисках, поражаясь про себя такому легкомысленному отношению к еде. Все-таки при всех своих способностях даже мечи богини должны время от времени питаться. А ему последнее время казалось, что Снеара просто забывает об этом, как и о том, что ей требуется хоть иногда пить и спать.

– Знаешь, ты сильно изменилась. Раньше мы не могли с тобой так разговаривать.

–  Как так?
– Девушка наконец-то обнаружила поднос с едой. На взгляд Литари он был как минимум вчерашним, и все это время простоял на полке шкафа задвинутый за фрагменты амуниции, притащенной старшими жрицами для обучения своей молодой сестры.
– По-моему обычно.

–  Ну, я теперь могу говорить с тобой обо всем, не боясь смутить или испугать… - Принц не знал, как правильно объяснить свои ощущения от бесед с девушкой, которая как-то незаметно из надоедливой обузы превратилась в надежного товарища, способного его выслушать и самое главное понять.

–  Да когда я в таком состоянии ни то ни другое тебе не удастся.
– Снеара задумчиво разглядывала холодную кашу на своей тарелке и явно никак не могла решить, стоит ли ее есть или все-таки воздержаться от издевательств над собой.
– Просто теперь я не похожа на девушек, которых ты видел раньше, вот и все. А еще тебе одиноко.

–  Иногда твоя привычка перечислять причины и объяснять наступление последствий выбивает меня из колеи.
– Литари вздохнул.
– Но должен признать, что ты права. Кроме того, мне с тобой спокойно, и я могу расслабиться, не ожидая какой-нибудь пакости в самый неподходящий момент. Хотя и не знаю, почему так происходит.

–  Потому что мне от тебя ничего не надо и никогда не будет надо.
– Жрица решила, что каша все-таки вполне съедобна и начала неторопливо есть.
– Поэтому рядом со мной ты чувствуешь себя в безопасности. Ладно, давай не будем больше об этом.
– Девушка серьезно посмотрела на него, и тихо добавила.
– Я не хочу вести этот разговор пока я в таком состоянии. Я-то ничего не чувствую, а вот ты можешь обидеться…

–  Хорошо.
– Литари поспешил согласиться, он и так уже услышал больше, чем надеялся. Парень был до глубины души изумлен тем, что Снеара даже когда ничего не чувствует сама, все равно не желает случайно причинить ему боль, помнит о такой возможности и старается избегать действий, которые могут к этому привести. Странная все-таки девушка, но это уже не вызывало раздражения как раньше, скорее… Принц расстроено поморщился. Он никак не мог подобрать подходящее определение своим чувствам по отношению к молодой жрице. Да и не время было сейчас обдумывать этот вопрос, лучше пока собеседница в настроении поговорить, узнать у нее кое-что еще.
– Конечно непривычно разговаривать с человеком, который ничего не ощущает, но если это помогает тебе не испытывать боли, я готов терпеть это столько сколько потребуется.
– Юноша хитро улыбнулся.
– Даже рискуя быть обиженным из-за твоего невнимания к моим чувствам.

Снеара отложила ложку и внимательно посмотрела на него, словно обдумывая какой-то важный для нее вопрос. Литари нахмурился, неужели что-то из того, что он сказал, встревожило ее, хотя… она ведь сейчас не может испытывать тревогу, тогда что случилось? Откуда этот совершенно отсутствующий взгляд, как будто девушка в мыслях находится где-то в другом месте. Такие уходы в себя сильно его беспокоили. Принц внимательно наблюдал за жрицей, но никак не мог понять, что же вызывает это странное поведение. Неужели даже когда она использует этот прием с полным исчезновением ощущений ей все равно больно? Юноша нахмурился и решил выяснить этот вопрос немедленно.

–  Снеара… - он не успел закончить свою мысль, жрица моргнула, словно приходя в себя, и ставшим уже привычным в последнее время ровным спокойным тоном произнесла.

–  Этот способ борьбы с болью может со временем вообще лишить меня возможности что-либо ощущать. Но иного выхода просто не существует, или Синала о нем не знает, что для меня практически одно и тоже. Поэтому риск остаться такой как сейчас навсегда очень велик.

–  Что?!
– принц привстал, потрясенно глядя на невозмутимую собеседницу.
– Ты не должна так рисковать!!

–  Почему?
– юноша моргнул, казалось, Снеара просто не понимала его тревоги, а ее следующие слова заставили Литари побледнеть.
– Это не имеет особого значения, на моих способностях отсутствие чувств никак не скажется, а лично для меня удобнее такое состоянии, чем прежние истерики. Спокойнее. Жалко только что я не могу применять прием с отключением ощущений постоянно, во время сна и когда приходится вызывать силу богини его невозможно использовать.

–  Но ты же перестанешь быть человеком… - принц не знал, что сказать. Такого он совсем не ожидал и не был готов к подобному развитию событий. Ему в последнее время вообще казалось, что весь мир сошел с ума и прежние законы, которые он совсем недавно считал незыблемыми, оказываются не более чем красивыми сказками, не имеющими ничего общего с реальностью.

–  А я и не человек.
– Жрица улыбнулась, заметив, как у юноши расширились глаза.- Я меч богини, Литари, а оружию чувства и переживания скорее мешают, чем помогают.

Принц молча смотрел на свою собеседницу, не зная, что ей ответить. Он действительно сначала испугался того, во что она превратилась, пытаясь избавиться от боли, но потом привык и даже обрадовался таким переменам. Ему нравилось иметь рядом с собой умного рассудительного собеседника, с которым можно спокойно поделиться любыми переживаниями, не опасаясь получить в ответ отповедь или резкую критику. Спокойная выдержанная Снеара стала для него важным человеком, заслуживающим доверия, самым близким к определению друг какое только у него было в жизни. Но при этом юноша в глубине души считал, что эти изменения в поведении совершенно безопасны и в любой момент жрица может вернуться к своему обычному состоянию. И вот теперь он внезапно осознал, что оказывается, такие перемены могут превратить девушку в бесчувственную куклу навсегда и подобная перспектива не кажется ей чем-то ужасным.

Литари не мог понять, почему она так относится ко всему этому, но задавать вопросы показалось ему неуместным. Быстро попрощавшись, он выскочил из комнаты Снеары и чуть ли не бегом бросился в свои апартаменты, пытаясь себе представить каково это ничего не чувствовать, просто оценивать то или иное событие, не испытывая ничего по его поводу? Почему такое отношение к миру кажется девушке настолько привлекательным? Ведь что ни говори, она получила почет, уважение и покровительство сразу двух богинь. Что ставит ее на ступень выше других жриц. Это признают все кьеры, знающие сложившуюся ситуацию. Тогда, в чем дело? Ведь боль теперь не мучает ее постоянно… В этот раз после разговора с Снеарой юноша не находил себе места.

Присутствовать на совете, где решались основные вопросы их авантюры по осуществлению переворота в государстве, уже много веков не знавшем войн, ей вменили в обязанность единогласно. Снеара просто не могла понять, зачем все это нужно, но старшие жрицы, считали, что играть слишком большую роль в организации смены власти им не стоит. Их дело уничтожить черного мага, а все остальное должны сделать сами люди. Или хотя бы считать, что они это сделали, поскольку ни один из ныне живущих подданных славного королевства Сиали понятия не имел о том, как именно следует вести боевые действия. Девушка привычно заняла свое место в кресле установленном за стулом Литари и замерла, уставившись на противоположную стену комнаты. Теперь для нее не составляло труда сохранять неподвижность как угодно долго, что иногда было весьма удобно. Люди почему-то воспринимали жриц в таком состоянии менее нервно, хотя и все равно настороженно косились, время от времени.