Обычный день

Дядя пропавшей девочки кивнул. Благодаря стряпне миссис Хукк он набрал вес и распустил ремень, сравнявшись в этом с шефом полиции.

– Никакого прогресса не наблюдается, – сказал он.

– Я велела вам заглянуть под четвертый крытый мост от увядшего дуба, – напомнила Уилл Скарлетт. – Я вам говорила…

– Мисс Скарлетт, мы не смогли отыскать в округе ни одного увядшего дуба, – оборвал ее шеф Хукк, – а искали мы долго и тщательно. В этой местности вообще дубы не растут, – пояснил он, обращаясь к дяде девочки.

– Но я велела продолжать поиски, – настаивала провидица, – искать на левой стороне дороги к Эксетеру.

– Мы там смотрели, – ответил шеф Хукк. – Ничего не нашли.

– Знаете, – произнес дядя девочки и замолчал, как будто и так все было ясно. Он устало провел рукой по лбу и долго смотрел сначала на шефа полиции, а потом на Старую Джейн, которая тихо сидела за столом с бумагами в руках. – Знаете, – повторил он и опять замолчал. Наконец, обращаясь уже к Старой Джейн, он заговорил очень быстро: – Сегодня я получил письмо от сестры, она весьма расстроена, и это естественно. – Оглядев собравшихся, он снова произнес: – Естественно.

Все с благодарностью кивнули.

– Но вот еще что… она пишет, что, конечно, любит Марту и все такое, и, конечно, никто не скажет дурного о пропавшей девочке, наверное, с ней сделали что-то ужасное… – Дядя снова посмотрел каждому в глаза, и все снова кивнули. – Но она пишет, что, несмотря на все это… ну… она вполне уверена, что она передумала насчет лагеря «Филлипс». Я что хочу сказать, – произнес он и опять внимательно посмотрел на всех. – У сестры три девочки и мальчик… моя сестра, и, конечно, мы оба… нам ужасно жаль, и, конечно, мы не отменим награду и все такое, но я хочу сказать… – Он опять потер лоб. – Я имею в виду вот это самое. Старшая дочь, Хелен, замужем и уехала в Сан-Франциско, вот. Да. Я покажу вам письмо сестры. Вторая – Джейн, ну, она тоже замужем и живет где-то в Техасе, у нее сынишка лет двух. Есть третья девочка, Мейбл, она дома, с матерью, помогает по хозяйству и все такое. Ну… понимаете, о чем я? – На сей раз никто не кивнул, и дядя девочки сбивчиво продолжил: – Мальчик, сын, он в Денвере, и его зовут…

– Не важно, – перебил его шеф Хукк. Он встал и потянулся в карман за сигарой. – Скоро ужин, – произнес он, ни к кому в особенности не обращаясь.

Старая Джейн кивнула и зашелестела бумагами, которые держала в руках.

– У меня здесь все записано, – сказала она. – Девочка по имени Марта Александер подала заявление на пребывание в учебном лагере «Филлипс» для девочек-подростков с двенадцати до шестнадцати лет, ее заявление было занесено в досье с пометкой «возможно, сомнительная личность». Никаких записей о том, что девочка приехала в лагерь, не имеется. Несмотря на то, что ее имя было внесено в списки различных учебных групп, нет ни одной отметки о том, что она лично принимала участие в какой-либо деятельности. Насколько нам известно, она не использовала ни один из жетонов для входа в столовую, не пользовалась прачечной и не ездила на лагерных автобусах, не говоря уже об участии в танцах. Она не пользовалась ни полем для гольфа, ни теннисными кортами, ни лошадьми для верховой езды. Насколько нам известно, она никогда не посещала местные церкви, а наши записи, сэр, достаточно полные.

– Лазаретом она тоже не воспользовалась, – добавила Уилл Скарлетт, – или… психиатрической помощью.

– Вот видите? – заметил дядя девочки шефу Хукку.

– Она также не была ни вакцинирована, ни проходила проверку на витаминную недостаточность.

Тело, которое могло принадлежать Марте Александер, было найдено спустя чуть более года, поздней осенью, когда выпал первый снег. Тело обнаружили в зарослях колючих кустов, куда не пришло в голову заглянуть ни одному из поисковых отрядов, и нашли его два маленьких мальчика, забравшиеся туда в поисках ковбойского укрытия. Определить, как именно была убита девочка, оказалось невозможно, по крайней мере, такое утверждение выдвинул шеф полиции Хукк, который сохранил свой пост. Впрочем, удалось установить, что одета она была в черную вельветовую юбку, двусторонний непромокаемый плащ и синий шарф.

Ее похоронили без особых церемоний на местном кладбище; Бетси, присоединившаяся летом к отряду старших Охотников, но жившая в комнате одна, молча постояла у могилы, она так и не узнала по описанию ни одежду, ни тело. Старая Джейн тоже присутствовала на похоронах, как и подобает начальнику лагеря. На кладбище кроме них с Бетси никого не было. Нельзя сказать, что Старая Джейн плакала по пропавшей девочке, хотя время от времени подносила к глазам простой белый платок, раз уж приехала на похороны из самого Нью-Йорка.

Предзнаменование

«Фэнтези и научная фантастика», март 1958 г.

Вряд ли кто-нибудь мог бы с уверенностью заявить, что уживаться с бабушкой Уильямс легко и приятно. Как иногда замечала ее дочь, предварительно осыпав мать всевозможными комплиментами: «Она, конечно, очень хорошая, но иногда с ней трудновато». А ее зять, чье терпение было поистине огромным, а вежливость – неизменной, с ласковой улыбкой говорил жене: «Похоже, бабуля быстро стареет». Даже оба ее внука, пообщавшись с ней, порой приходили в бешенство, восклицая «О, бабушка!» или «Боже мой!» таким тоном, к какому прибегают дети, когда не могут выразить чувства словами.

Обычно, однако, бабушку Уильямс все любили почти так же сильно, как и она их всех: и ели пирожные с заварным кремом, которые она так заботливо готовила, и смиренно принимали маленькие сюрпризы, которые она для них придумывала, и дарили ей теплые шарфы и перчатки на Рождество, и сделанные своими руками сердечки на День Святого Валентина, и гардении на День матери, и водили ее на ужин в ресторан, и в театр в День рождения, и всегда находили ее очки, когда она их теряла, и приносили ей книги из библиотеки, и не забывали поцеловать ее на ночь, и вежливо разговаривали с двумя или тремя ее старыми друзьями, которые еще не покинули этот мир и иногда заходили к ней в гости. И когда однажды утром за завтраком бабуля во всеуслышание объявила, что собирается пройтись по магазинам, никто даже не посмел ей перечить.

– Могу я чем-то тебе помочь? – предложила ее дочь, заглядывая в кофейник. – Я поеду сегодня в город и буду рада выполнить любые твои поручения.

– И я могу привезти все, что нужно, – отозвался зять. – Мне совсем не трудно остановиться где-нибудь по дороге домой.

Бабушка недовольно покачала головой.

– Дело очень важное, – заявила она. – Я должна все сделать сама.

– Можно мне с тобой? – попросилась ее восьмилетняя внучка, Эллен, о который все говорили, что она просто копия бабушки в детстве.

– Ни в коем случае, – отрезала бабушка. – Это сюрприз.

Если сидевшие за столом и вздохнули, то бабушка этого не заметила.

– Сюрприз для всех, – уточнила она. – Помните, что было вчера?

Все помнили, что случилось вчера – настоящее событие. Вчера бабушка получила с утренней почтой чек на тринадцать долларов и семьдесят четыре цента с сопроводительным письмом, в котором сообщалось, что отправитель задолжал некоторую сумму бабушкиному мужу почти двадцать лет назад, а теперь выплачивает долг вдове с процентами. Зять вычислил проценты, и все сошлось. Сегодня бабушка была богата.

– Сюрприз для всех, – радостно повторила она, – на полученные вчера деньги.

Дочь открыла было рот, чтобы возразить, однако не сказала ни слова. Ничто из того, что бабушка могла купить за тринадцать долларов и семьдесят четыре цента, не доставило бы ей большего удовольствия, чем сюрпризы для всех.

– Замечательно, – в конце концов произнесла дочь, многозначительно оглядывая мужа и детей.

– Очень любезно с вашей стороны, – проговорил зять.

– Я хочу… – начала Эллен.