Обычный день

Шагая по улице (примерно в двух милях от бабушки Уильямс, которая как раз смело направлялась к другому автобусу), Эдит в своем аккуратном темно-синем пальто и красной шляпке (в отличие от бабушки, которая была одета в черное пальто и шляпку с фиалками) глубоко вздохнула и подумала: «Если бы я только знала, что мне делать; вот бы кто-нибудь или что-нибудь как-нибудь показал бы мне дорогу, решил за меня, дал бы знак».

А это, конечно же, очень опасные мысли.

Эдит добралась на автобусе до центра города почти в то же время, что и бабушка, и, по странному стечению обстоятельств, даже прошла мимо нее на улице, не заметив, и бабушка не заметила Эдит. Возможно, Эдит подумала, бросив взгляд на бабушку Уильямс: «Что за милая старушка в шляпке с цветами!» Возможно, бабушка Уильямс тоже подумала: «Что за симпатичная девушка с таким печальным взглядом!» Такое случается ежедневно. Как бы то ни было, Эдит, которая направлялась к подруге на другой конец города (ей Эдит могла излить свои несчастья и получить в ответ хотя бы сочувствие, если не помощь), села не на тот автобус. Она беспокоилась, была погружена в свои мысли, а на автобусной остановке собралось много людей, и Эдит не посмотрела на номер автобуса, когда кто-то в толпе рядом с ней громко сказал: «Этот идет на Лонг-авеню», куда Эдит, собственно, и намеревалась попасть, и она зашла в автобус, заплатила за проезд и села там, где совсем недавно сидела бабушка, а теперь лежал список подарков – предзнаменование для Эдит. Эдит взяла листок бумаги и положила в карман, думая, что сама его выронила, приняв, возможно, за пересадочный талон или за клочок конверта с адресом; она машинально положила листок в карман.

Эдит была не из тех, кто, осознав, что ошибся автобусом, тут же встает, кричит и упрекает водителя в том, что он едет не туда, и настаивает на том, чтобы выйти на первом же повороте. Она немного злилась на себя за ошибку, однако вовсе не была склонна обвинять в обмане автобусную компанию. В конце концов, ей не так уж и важно добраться до дома подруги как можно скорее. Оказавшись в неизвестном районе города, Эдит могла бы выйти на любой остановке, пообедать в первом же попавшемся ей на пути ресторане и, никуда не торопясь, поехать дальше, к подруге. Итак, на первой остановке она вышла из автобуса и встала, оглядываясь и дожидаясь, пока он с ревом не отъедет.

Тогда-то и начались события, которые могли бы показаться Эдит сном, если бы не то, как все закончилось. Ибо, стоя на остановке, она поняла, что, во-первых, находится в совершенно неизвестной ей части города, где никогда раньше не бывала, а во-вторых, что рядом нет никакой достопримечательности, даже знака, указывающего на ресторан или кафе. Иными словами, ни одного заведения, куда могла бы заглянуть приличная одинокая девушка и выяснить, где она находится, не показавшись при этом глупой. Ею овладело приятное чувство, которое приходит, стоит лишь потеряться в большом городе, имея в кармане достаточно денег, и втайне полагая, что всегда доберешься домой на такси. Эдит думала, что сбежала хотя бы на некоторое время и от матери, и от Джерри. Однако вскоре ошеломленно поняла, что у нее нет с собой денег. Кошелек с мелочью, который она засунула в карман, уходя из дома, содержал вместо нескольких однодолларовых купюр и пятерки, которые она совсем недавно потратила на шляпку, красовавшуюся у нее на голове – четыре монетки по пять центов и примерно семь монет по одному пенни. Вот так Эдит оказалась брошена на произвол судьбы.

Поначалу ей подумалось, что надо бы отойти в уединенное местечко и как следует обо всем подумать. Вернуться на автобусе в центр города? Где же автобусная остановка? Эдит посмотрела во все стороны и не увидела знакомый знак. Она стала рыться в карманах и обнаружила бабушкин список. Сначала ей показалось, что это затерявшаяся долларовая купюра, но, развернув листок, Эдит прочитала: «Гвоздика. Знак. Голубой котенок. Телефон. Кольцо».

– Что за черт? – громко произнесла Эдит, и проходивший мимо ребенок остановился, посмотрел на нее, и спросил:

– Что?

– Ничего, – быстро ответила Эдит. – Обыкновенное предзнаменование.

Ребенок еще постоял, поглазев на нее, и ушел, то и дело оглядываясь.

Эдит была достаточно умна, чтобы понять: когда просишь у судьбы знак и получаешь его, самое меньшее, что можно сделать – подчиниться. Перечитывая список, она остановилась, чтобы полюбоваться старомодным почерком, настолько похожим на голос из сладкого и понятного прошлого, что ей подумалось: «Если предзнаменование говорит о гвоздиках, значит, это очень важно». Улыбаясь, хотя и не столь радостно, как могла бы, не подоспей предзнаменование точно по расписанию, Эдит зашагала по улице к центру города, оглядываясь в поисках гвоздики. В тот момент она сделала свое первое открытие о предзнаменованиях: они, как правило, намного сложнее, чем кажется; гвоздик было куда меньше, чем можно ожидать в начале лета. Например, цветочный магазин – идеальное место для поиска, однако внимательно изучив витрину старенького магазинчика под гордой вывеской «Уникальный флорист», Эдит обнаружила, что гвоздик в нем нет. Розы – да, были, равно как и лилии, фиалки, папоротники рядом с увядшими маргаритками. А гвоздик – ни одной. Эдит в недоумении направилась дальше. В окне похоронной конторы виднелись бумажные цветы – там могли быть как гвоздики, так и любые другие цветы, но похоронная контора, решила Эдит, – неподходящее место для исполнения предзнаменования, туда судьба ее бы точно не повела.

Эдит прошла еще четыре квартала и уже начала отчаиваться, когда совсем рядом кто-то произнес:

– Простите, вы мисс Мюррейн?

Эдит повернулась – вопрос был адресован ей. Сначала она даже не поняла, что сказал мужчина, потому что у него в петлице белела гвоздика. Вспомнив, что предзнаменование говорило не о «гвоздиках», а о «гвоздике», Эдит взглянула мужчине в лицо и переспросила:

– Что вы сказали?

– Вы мисс Мюррейн? – снова очень вежливо произнес мужчина.

– Нет, боюсь, что нет, – ответила Эдит.

– Вы уверены? – уточнил мужчина.

– Да.

– Никаких сомнений?

Эдит посмотрела на него внимательней.

– Я не та, кого вы ищете, – со всей твердостью, на какую была способна, заявила она. И, заметив, что мужчина встревожен, добавила: – Мне очень жаль.

– Мне тоже, – вздохнул он.

– Разве вы не знаете эту даму? – удивилась Эдит.

Он засмеялся.

– Подойдите и увидите все сами.

Мужчина вежливо взял Эдит под руку и провел ее дальше по улице, где у витрины какого-то магазина толпились люди. Это оказалась бакалейная лавка, объявившая «Грандиозный день открытия». Двери магазинчика были задрапированы ярко-красными флагами, а на тротуаре стояли таблички с надписью: «Бесплатная содовая для леди». Толпа у витрины расступилась перед Эдит и ее провожатым.

– Видите? – спросил мужчина, и Эдит отметила знак на улице.

«Знак», второе слово в ее предзнаменовании.

«Найдите мисс Мюррейн», – говорилось на знаке. – «Найдите ее, найдите ее, найдите ее».

И шрифтом поменьше: «Сегодня бакалейная лавка “Братья Мюррейн” объявляет: найдите мисс Мюррейн, нашу добрую знакомую, подойдите к ней и скажите: “Вы мисс Мюррейн?” И когда она ответит: “Братья Мюррейн – лучшие бакалейщики в городе”, приведите ее к нам, и мы дадим продуктов из нашего магазина на сто долларов. Специальное предложение в честь открытия. Только сегодня!»

И в самом низу, совсем маленькими буквами, значилось: «Особый знак: мисс Мюррейн носит шляпку того же цвета, что и сумки, в которые “Братья Мюррейн” упаковывают свой особый кофе».

– Красный, – произнес мужчина, заметив, что Эдит наклонилась вперед, чтобы прочитать маленькие буквы на нижней части таблички, – они упаковывают свой особый кофе в красные мешки.

– Понятно, – ответила Эдит, которая, конечно же, была в красной шляпке. Она улыбнулась мужчине с гвоздикой. – Хотела бы я вам помочь.

– И я бы не отказался от такой помощи, – отозвался мужчина. Они выбрались из толпы и остановились на тротуаре. – Мне бы не помешали продукты на сто долларов.

– Если я увижу мисс Мюррейн, то постараюсь поймать ее для вас, – пообещала Эдит.

– Поймайте ее для себя, – сказал он серьезно. – Они насчет приза не шутят. – Резко взглянув на часы, он ахнул: – Боже милостивый! Уже столько времени!

– Кстати, – воскликнула Эдит, когда мужчина повернулся, чтобы уйти, – скажите, пожалуйста, почему у вас гвоздика в петлице?

– Гвоздика? – повторил он, оглядев себя. – Ах, эта. Потому что я женюсь. Через десять минут.

И он заспешил прочь по улице.

– Поздравляю, – ошарашенно крикнула ему вслед Эдит.

Минуту она стояла в замешательстве, повторяя про себя: гвоздика, знак, знак, гвоздика, знак, знак, гвозд…

Поняв, что заговаривается, она сжала губы и потянулась в карман за запиской.

– Гвоздика, – прочла она. – Знак. Голубой кот. Голубой кот? – Эдит нахмурилась. – Голубой кот? Голубой кот? Голубой кот? – бессвязно забормотала она.