Оценщик
Шрифт:
Эх, были времена…
Не то, что эта, страна, мать его, Восходящего Солнца.
Даже императора своего защищали как-то вяленько.
Не говоря уже о том, чтобы отомстить мне за то, что я отчекрыжил Т-пилой ему башку и забросил ей «трехочковый» в бассейн прямо с верхнего этажа Токийского Императорского дворца.
Даже его хваленый бронекостюм — эдакий трехметровый сверкающий титановый самурай, от болтов до жопы напичканный хитровыдуманной электроникой от лучших мастеров Японии — и тот оказался дерьмищем.
Технологии Корпорации на порядок лучше.
И
Нам базы тоже ковровыми бомбардировками обрабатывали, те же англичашки с французами гадили дай боже.
Но мы же не ходили как побитые собаки, не надевали черные кимоно и с зубачистками не бросались из-за угла.
Ах да!
«Не зубочистка, а катана!» — так говорила милая Юки, девушка из какого-то японского отряда.
Толи «Боевые анимешники», то ли «Смертоносная сакура», то ли «Застенчивый семпай», или «Сладостный кремпай» — не помню, как назывались японские ультрамегасупергигаспецназовцы, но как-то по-глупому.
Тыкала-тыкала в меня этой древней зубочисткой чуть ли не трехвековой давности, да даже индивидуальный костюм не пробила.
Порезала внешнюю оболочку, да и все.
И нет, мне было не стыдно ломать меч, который выковал ее какой-то там пра-пра-пра-пра и так далее в периоде кто-то там.
Нет, реально дрянная ковырялка, как меч — дерьмо, а мне на лезвия для бритвы клинок пойдет.
К тому же за ее унижения «Злодейка» мне еще и очков злодейства насыпала, немного, конечно, но пару мороженок — для себя и Юки — заказал.
Хы… А вот за тотальное доминирование над командиром вражеского элитного отряда, чтоб возбуждался создатель его названия на одни тентакли из задницы Годзиллы, очков злодейства отсыпалось порядочно.
Эх, Юки-Юки… Нахрена ж, спрашивается, сеппуку после дефлорации делать-то было? Странные эти японки.
Да и японцы тоже с пулей в голове.
Кругом одна похабщина, а они чуть что поклоны отбивают, краснеют как пионерский галстук.
Нет, смущаются их девчонки прикольно, но, блин, ей богу, после шести месяцев боевых действий в Японии ощущаю себя учителем физкультуры в средней школе, на которого запали спермотоксикозные семиклассницы с во-о-о-о-от таким арбузами, которые они наели летом, втихаря от бабки утилизируя молодую капусту.
Эх, были времена… Вот еврейки — красивые девчонки, да.
Правда недолго.
Срок годности у их красоты и стройности какой-то мизерный.
А еще богоизбранным народом себя считают.
Не, по мне — если тебя Боженька избрал, то если ты после двадцати пяти имеешь задницу как у кита и лицо как распаренная мошонка гиппопотама, то с «богоизбранностью» тебя явно ортодоксально налюбили.
Вот японочки, да, они красивые.
У кого сиськи есть, а не двухкнопочный калькулятор.
Эт даже как-то невесело.
Девчонки у них развиваются, почти все от парней отличаются наличием нормальных таких бидонов, у некоторых даже яйца есть (что обидно — порой это даже не фигура речи!), но вот все равно япошки какие-то слабенькие.
Недоедают, что ли?
Мяска б, что ли кушали побольше, а то все рис да водоросли, рис да рыба.
Хоть
бы одна свинья ускоглазая уху сготовила — я бы даже в императорский сад камней цемента не заливал чтобы поржать.— Сэр, мы должны выдвинуться… — запричитал Джек, выдергивая меня из мыслей о ностальгии.
Какой же он все-таки нытик.
Нет, я понимаю, что его прадеду япошки во Вторую Мировую половину колокольчиков убрали и только черная девица из Джерси согласилась стать женой увечного.
Но чтобы с таким энтузиазмом щупленьких япошек истреблять по случаю и без…
— Вот ты должен — ты и выдвигайся, — сказал я, пинком распахнув бронедверь и вышвырнув черножопого на пыльную улицу. — И вы тоже, обезьяны с гранатами, пшли прочь!
Отряд Джека последовал за своим командиром, да еще и дверцу за собой прикрыли.
Культурные макаки, блин.
Нет, не с пинками десантировались.
Я ж не кореец Кон Чен Ый пинать под жопу отряд гранатометчиков из зоопарка Нигерии.
Да, обезьяны с гранатами — это не фигура речи.
Это реально обезьяны.
Реально гранатометчики.
И харош ржать, эти шимпанзе как-то, когда за Иерусалим воевали, роту еврейских «Меркав» остановили.
Только и видно было — пейсы в одну сторону, а крайняя плоть от принудительного повторного укорачивания самомнения — в другую.
Угу.
«Лучший танк на Ближнем Востоке!»
А при встрече с нашими войсками аж башню у него откидывает или распадается на две части.
Или больше — по настроению.
Ну да, Т-пила это вам не катана, она и многослойную еврейскую броню «мэйд обрезан Год» пропарывает как хлебушек.
Эх, веселые были деньки.
Повеселились, конечно, парни в Израиле.
А я вот в Японии тут, блин!
А хотелось в Израиль! Мечта с детства — разделывать «Меркавы»!
А в этой Японии только старые пиндосские «Абрамсы».
Нет, их тоже пилить в радость, но «Меркава» — то! Танчик, который никогда не воевал против одноклассников, гоняя по пустыне бедуинов, пока его механик-водитель гонял лысого.
Уже палочками есть научился, скоро себе прическу сделаю как у их самураев и…
А что дальше-то?
Тухло тут.
Мне было откровенно скучно.
За окном раздавались выстрелы из стрелкового оружия и грохот применяемого тяжелого вооружения.
Люди в камуфляже Корпорации, воспользовавшись замешательством японцев, которые так и не просекли, что наш конвой состоял не из простых бронеавтомобилей, а усиленных разработками наших сумрачных сумасшедших гениев, крошили лезущих, будто тараканы изо всех щелей япошек.
Хы!
Пулеметчик врага с повязкой на лбу бегает.
Красной, как у Рембо…
А, она белая была, у него просто осколком полбашки снесло…
Ну, бывает, чего поделать?
Каску придумали не только для того, чтобы из нее спирт пить, но и…
Рядом с головным бронеавтомобилем взорвался угол дома.
И это явно не гранатомет.
— Капитан? — стекло, отделяющее пассажирирский отсек от водительской бронекапсулы опустилось. — Что вы дела… какими будут приказы, сэр?