Оценщик
Шрифт:
— Давай в обход, — распорядился я, взглядом пожирая трансляции камер наблюдения. — Ага!
Торжествующий возглас ознаменовал вычисление цели.
— Так я и думал! Отлично! Конвою оставаться на местах — это был его лучший выстрел, выманивает нас, гаденыш-рисоед. У, суки полторашечные, сейчас я вам отомщу за то, что водку теплой пьете!
Кажется водитель начала седеть и тупеть на глазах.
Хотя, куда больше-то?
Ему пятьдесят семь и он из Миссисипи.
Но, видно дно еще не достигнуто, эх, а я так стараюсь америкашкам взрывать
— Сэр, вы сняли блокировку с двери и… — водитель захлебнулся словами, видя мой блеск в глазах.
— У них танк! — оживился я, пинком выбивая бронедверь и выскакивая из машины. — Ох, спасибо тебе Тойота Тошибович Митсубиси! Япошки танчик припрятали! «Меркаву»!!! Как знали, как развеселить меня на День Рождения! Снять ограничители!
Вообще-то выкрикивать приказы «Злодейке», которая через нейросеть в моем теле контролирует импланты и бронекостюм, не нужно.
Можно и мысленно приказать — эффект тот же.
Но эти шесть месяцев в Японии…
У-у-у-у, я скоро бегать начну с руками назад, настолько здесь скучно.
«Отключение безопасного режима бронекостюма», — пропела «Злодейка» мне прямо в ухо. — «Вы уверены, капитан Смелый?»
— О-у-у, да, — выдавил я самую ехидную и злодейскую ухмылку, на какую только был способен.
Ох уж эта Япония.
Вот честно, не я такой — тут каждый дурак, с которым раз на раз выходишь, какую-то мину давит, будто сейчас у него или дно пробьет или крышечка черепушки взлетит и пар пойдет из всех отверстий, включая то, что от пирсинга осталось.
Набрался у эких кошмарных сушиедов…
«Принято, капитан Смелый. Ограничители будут сняты через двадцать секунд. Напоминаю, что у вас есть всего одна минута в турборежиме, после чего последует процедура охлаждения продолжительностью…»
Сразу видно — писали «Злодейку» или эстонцы, или какие-то азиаты.
Нет, серьезно, нахрена каждый раз одно и то же повторять, будто ее пользователи олигофрены?!
«… за каждую секунду использования Т-пилы с вас будут списываться очки злодейства…»
Пока секусуальный голос, обладательницу которого хотел бы найти и подружить со своим телом каждый носитель нейроинтерфейса, рассказывал мне про списание очков за время пользования ультимативным оружием ближнего боя, лучшим из разработанных Корпорацией, я воспользовался наручным устройством и с блаженной улыбкой протянул вперед руки.
Угольно черная, с блестящими в лучах закатного солнца Японии зубьями с алмазным напылением, эргономичной рукоятью, нанитной заточкой каждой режущей грани…
Да, это Т-пила.
Мечта любого фаната «Вархаммера».
Подозреваю, что тот, кто создал это орудие в недрах Корпорации был из числа этой самой шизанутой секты, слава Боженьке, что ее признали антинаучной ересью и расстреляли упоротых.
Шутка.
Из фанатов «Вархаммера» получаются самые отмороженные солдаты.
Стоит им только рыкнуть в лицо, мол, атакуем в лоб, да прямо на пулеметы, так сразу из окопов вылезают и с довольными рожами бегут на крупнокалиберки
с саперными лопатками.Блаженные.
И ведь не дохнут!
Есть даже антинаучный парадокс — по большей части они все мужики, а с каждым годом их становится все больше, причем в геометрической прогрессии.
Либо у этих пришибленных есть что-то из древних технологий до времен Падения, либо они почкованием размножаются.
«… Ограничения сняты, капитан, желаю вам удачи».
— Мне не нужна удача! — с довольной улыбкой и криком я, чувствуя переполняющую меня силу турборежима одним прыжком оказался на втором этаже развалин японского дома. — У меня есть Т-пила!!!!
Домик не выдержал толчка для нового прыжка, поэтому медлить я не стал.
Невесть как оказавшаяся на острове «Меркава» стояла за углом квартала, замаскированная под гору строительного мусора.
Обвалившееся здание позволило бы экипажу вести огонь прямой наводкой, вместо ожидания когда наши машины выберутся на перекресток.
Да вот как бы не так!
— Ки-и-и-и-я! — Т-пила с легкостью отрезала ствол танка, сделав пропил в броне и защите.
Достаточно глубокий и широкий, чтобы я мог увидеть растерянные лица япошек.
— Ну чего, гаденыши? — улыбнулся я, отрывая башню и расширяя пилой открытое пространство, превращая танк в кабриолет. — Сами или вам помочь?
— Мы воевать за свой народ! — гордо заявил один из них. — Мы — чтить своя традиция! Дай нам делать сепукку!
— Да пукайте сколько надо. Но! — я поднял вверх палец, подчеркивая важность момента. — Сперва — обрезание.
Японцы переглянулись.
— Мы не израильтян!
— Значит и не вы израильских тян попортили? — опечалился я. — Эх… Ну, раз вы не евреи, то и обрезание будет у другой головы.
Пара взмахов Т-пилы и экипаж машины боевой вместе с останками «Меркавы» можно отправлять в утиль.
Эх… разочарование какое, а?!
Вот ну ни разу эта консервная банка не лучше всего того, что я распиливал Т-пилой раньше.
«Время турборежима истекло», — сообщила «Злодейка», когда мне до машины оставалось буквально пара метров. — «Начинаю процедуру охлаждения. Напоминаю — искусственные мышцы вашего бронекостюма будут отключены на пять минут. Не скучайте, капитан Смелый».
Я с грустью посмотрел на угольно черный, с алым символом Корпорации на спине и груди, бронекостюм, отдаленно похожий на помесь средневековых доспехов и современного скафандра.
Его алые «прожилки» утратили свою интенсивность и мое тело мгновенно сковало.
Да уж.
Как бы ни был хорош Т-костюм, а недоработок в нем очень много.
Благо что улица зачищена от противника, а мои умные обезьяны, но без гранат, занесли меня в салон бронеавтомобиля и бросили на диван.
Вот же ж животные!
— Капитан Смелый! — раздался в моем ухе еще один чарующий голос.
Вот только в отличие от хозяйки голоса «Злодейки» с обладательницей этих обертонов мне вот прям вообще не хотелось видеться.