Очаги сопротивления

Джудит и Ховик

Утром Джудит набрала номер Костелло, и когда тот снял трубку, спросила:

— Лэрри?

Последовала пауза, около секунды, затем тот отозвался:

— Вы не туда попали, никакого Лэрри здесь нет, — и повесил трубку.

Джудит отставила телефон и, повернувшись, увидела, как сидевший через стол от нее Ховик широко улыбается.

— Шифр, — заметил он саркастически. — Надо же, какие причиндалы!

Джудит почувствовала, что слегка краснеет.

— Для вас, может, звучит глупо, — воскликнула она с несколько излишней запальчивостью, — но нам приходится соблюдать осторожность. Вон ведь вы как к нам вломились, может, за вами след, как за мастодонтом.

— Если б они меня до самого места пасли, — рассудил Ховик, — какого им тогда черта выделываться, сидеть у вас на телефоне?

— С тем, может, чтобы загрести побольше народу. Им же теперь не нужно заботиться ни о пленке, ни о микрофонах — у них под контролем вся телефонная служба, могут просто слушать. «Почему, — раздраженно думала она, — этот человек, стоит с ним заговорить, заставляет меня нервно щебетать?»

Ховик внезапно рассмеялся.

— Я знал одного мужика в Рено — кочевал на мотоцикле со стаей, так вот он говорил, фараонам телефоны прослушивать — просто зря время терять. Разговаривают двое, говорит, и все равно, когда за кем-то след, в конце концов один из них так или иначе [исколется. Или друг на друга окрысятся, или кому-то сунут в лапу, или фараоны сами сумеют упасть на хвост — что-то все равно будет. Даже Иисус Христос, говорил он, не смог набрать двенадцать парней, чтобы один в конце не оказался стукачом.

— В этом что-то есть, — согласилась она. — Потому мы и пытаемся устроить все так, чтобы никто из нас больше двоих-троих не знал.

— Да нет, я ничего, — воскликнул Ховик поспешно. — Слушай, раз уж вы мне помогаете, мое ли дело соваться, какие там у вас секретные рукопожатия и черные гвоздики! Эго ваша богадельня, и вы в ней распоряжаетесь.

Джудит, обойдя стол, села возле Ховика.

— Но ведь вы же не из наших. Мне постоянно приходится себе об этом напоминать.

Ховик занят был тем, что закуривал одну из ее сигарет, которые брал без спроса, как и все остальное. Впрочем, не все: ночью он спал на кушетке, и даже храпа не доносилось в двери малюсенькой спаленки; и пока не допустил ничего, что можно было бы истолковать как «подкат». В некотором смысле это ее даже слегка раздражало, несмотря на облегчение.

Он, выдыхая дым, покачал головой.

— При чем здесь «из наших», «не из наших»? Что такое «наш»? Все, что я знаю, это что вы просто одна малышка, к которой мне советовал подгрести парень-подельщик. Вся эта шпионская галиматья с «неправильно набрали номер», номерами, шифрами и все такое, я об этом ни черта не знаю и знать не желаю. А если поглядеть с другой стороны, то я — никто иной, как Фрэнк Ховик, только и всего, сам от своего имени, поэтому, думаю, нам друг друга надо остерегаться.

— Пожалуйста, расскажите о Дэвиде, — попросила она.

Ховик чуть приуныл.

— Так особо и рассказывать нечего. Как я и говорил, там я его знал лишь несколько дней, а потом завертелась вся эта кутерьма, мы толком меж собой и не перекидывались. Хотя он мне был не по душе, да. Не тот, кого обычно зовут крутым парнем, но молодец, не пасует.

— Да, — Джудит кивнула, чувствуя, как глаза щиплют слезы. — В нем такое было.

— Ага, так вот я все и не пойму, что же случилось. Может, он подтянется позже, — предположил он без особой уверенности. — В общем, как я и сказал, рассказывать особо не о чем.

— Все равно расскажи. — Протянув руку, она провела Ховику по предплечью, удивив тем и себя, и его. — Ну пожалуйста, Ховик! Сколько уж месяцев прошло.

Ховик тяжело кивнул.

— Ну, ладно, ладно. Так вот, началось все, когда нас послали в наряд по рубке…

Костелло появился примерно через пару часов.

— Быстрее никак не получилось, — объяснил он Джудит.

— Опять что-то с машиной, пришлось добираться на трамвае.

Джудит заметила, что ни один из мужчин не сделал попытки обменяться рукопожатием. Ховик, так тот при стуке в дверь вынул пистолет, да так его и не убирал. В Костелло не целился, но и не убирал, поэтому, проводя мужчин на кухню, она сказала:

— Ховик, может, уберете пистолет?

Когда присели, подал голос Костелло:

— Ховик. Фрэнклин Р. Ховик.

— Ты меня откуда-то знаешь? — подозрительно покосился Ховик.

— Откуда же. Просто довелось слышать кое-что о вас за последние несколько дней. Убито пятеро людей Управления, плюс один оклендский полицейский. Уничтожен вертолет и грузовик, пропал мотоцикл, требует капитального ремонта патрульная машина. Поздравляю, — сухо произнес он.

— Спасибо, — выражение лица у Ховика было смешливым. — А ты был фараоном, — внезапно определил он. — Где-то, когда-то, но состоял-таки в фараонах.

Джудит застыла с кофейником в руках.

— О Господи, — негромко произнесла она.

Костелло, не сводя с быка напряженного взгляда, заговорил:

— Теперь вы мне скажите, откуда обо мне такие сведения. Предлагаю, в сущности, выложить все это сразу, сейчас.

— Да я так, у меня на фараонов нюх. Хотя теперь ты, в общем-то, не с ними.

— Это тоже нюх вам говорит?

— Нет, просто я прикидываю. Если б у тебя за лацканом все еще имелся какой-то значок, такого ценного кадра черта с два пускали бы сюда на явку Сопротивления. Или даже чтобы такая вот знала твой номер, тебя вычислить.

— Конечно, конечно, — невесело рассмеялся Костелло, — логично! Черт же побери! Годы себя изводишь, строишь легенду, заметаешь следы, обрезаешь ленты, по стране колесишь под фальшивыми именами, и тут какой-нибудь залетный глянет на тебя и «бац!» Боже ты мой, Иисус Христос!

Он коснулся пальцами век и слегка на них надавил, словно унимая головную боль.

— Шесть лет в армейской прокуратуре, два года следователь полиции штата в Нью-Йорке, три года в Министерстве финансов — по огнестрельному оружию, не по наркотикам, если любопытно, — и почетно выпнут в отставку одновременно с тем, как за дело взялось Управление и подменило собой все федеральные службы. Сделал вид, что не смогу пережить понижения в чине при новой системе, так что послужной мой список оказался чистым, несмотря на то, что по молодости был замечен в либерализме и соответствующей деятельности. Что до моих нынешних занятий, то если думаешь что-нибудь вынюхать, можешь со своим чертовым нюхом забрести прямехонько в преисподнюю.

Джудит была просто ошеломлена. За все свое время знакомства с Костелло она обо всем этом даже не догадывалась, и от него о подобном никогда не слышала. На Ховика она взглянула с обновленным уважением.

— Была б нужда, — отозвался Ховик безо всякой обиды. — На черта они мне! Просто смешно как-то, вот и все: я, и прошу у фараона помощи.

Костелло взглянул на него с открытой неприязнью.

— Конечно. Смешно. Слушай, бычара, я полжизни своей потратил, воюя с вашим братом, понял? А теперь вот ты гробишь людей, крушишь-ломаешь, гремишь, как не знаю кто, по всей округе так, что просто поверить невозможно, глумишься над системой безопасности и так, и сяк, а я при всем при этом должен еще тебе помогать!