Очень прекрасный принц

— Метка не появилась.

Честно говоря, я в глубине души опасался чего-то подобного с самого начала. Слишком уж наглядно история с Дайяной показала, что в вопросах парности ни чувствам, ни “знамениям” не стоит верить.

Особенно если речь идёт о знамениях, ниспосланных богом сидхе… Я поморщился, снова ощутив покалывающее в пальцах желание играть.

Нет уж. Никакой больше музыкальной магии.

— И что ты собираешься делать? — спросил я у друга.

Вопрос был отнюдь не праздным, на самом деле: ситуация складывалась неприятная.

Я не лгал Рою, когда говорил, что мой отец взволнован проблемами парности. В последнее время сложилась неоднозначная ситуация. Сначала Дал, брат Дина, послал всех в Бездну и женился на не-паре, лишив себя возможности иметь детей. Брак был магический, что делает измену очень маловероятной; единственный шанс вернуть Дала в стан потенциальных продолжателей Ртутного рода — убить его жену, Джину. Собственно, отец даже взвешивал такой вариант, но потом решил, что Ртутный род при необходимости продолжит Дин. Потом была история со мной и Дайяной, тоже весьма сомнительная. И теперь это...

— Я собираюсь бороться за неё, — сказал Дин, глядя мне в глаза. — Если понадобится, даже с тобой.

Что же, и это я тоже подозревал с самого начала.

Если уж на то пошло, Дин очень долго общался с Марджаной и успел увлечься ею; более того, в отличие от нас с Дайяной, это у них взаимно… И, в отличие от Шери, Марджана — фомор, не человек. У неё есть своя собственная вечность, и, если что, ей не придётся умирать от самой распространённой болезни людей — старости…

Не о том думаешь, Или.

А ведь вопрос серьёзный.

Как принц, я должен попытаться образумить своего побратима.

Но я не только принц, я ещё и друг. Потому…

— Я поддержу тебя, какое бы решение ты ни принял, — сказал я.

Я видел, как Дина буквально затопило облегчением. Он, впрочем, быстро вернул себе контроль, но я для себя успел удостовериться: это было правильное решение.

Даже если оно противоречит воле отца.

А несколько дней спустя Дин пришёл ко мне и сказал:

— Есть вероятность, что лорд Гохорд связан с премьер-министром Тавельни.

И я наконец-то окончательно вырвался из вязкого марева, в котором плавал.

Выспросив у Дина все подробности, я отвернулся к окну, чтобы не сверкать трансформированными глазами.

— Понял, — сказал я сквозь зубы. — Проверю сам.

“… хочу знать, действительно ли иностранные шпионы использовали меня втёмную”, — этого я не сказал.

Но был нацелен как можно скорее узнать ответ на данный вопрос. Потому что если так… если так, то я — полный, безоговорочный, законченный идиот.

35

Алиссия Майлифф

*

— Ты совсем глупая! — сказал Глубоководный возмущённо.

— Уважаемый, я — единственная женщина-стряпчая в самой дорогой конторе этого богами забытого города, — ответила его собеседница с достоинством. — И единственная, кто согласился работать с вами. Неужели вы всерьёз верите, что меня не называют дурой каждый день? Можете считать меня невеликого ума существом, воля ваша. Но факт остаётся фактом: вы не можете задекларировать свои средства, как, цитирую, “отходы моей жизнедеятельности”. 

— Но это ведь правда!

— И что? Я вас умоляю. Кто в наше время вообще пишет правду в графе “происхождение доходов”?..

Как вы уже, наверное, понимаете, это была битва гигантов. Причём в одном углу “ринга” расположился Глубоководный, про которого и так всё всем понятно. Противостояла ему стряпчая из элитной конторы “Даджифф и сыновья”. Была она дамой широкой кости, аппетитных форм и твёрдых взглядов. При этом, хочу признать: я ото всей души завидовала хладнокровию этой женщины. Да, в наше время к фоморам относятся спокойней, но… Под “спокойней” пока что подразумевается, что нас перестали сжигать. Тем не менее, почтенная Лирана Жифф реагировала на Глубоководного и его выходки так спокойно, как будто сталкивалась с подобным каждый день.

Чем заслужила моё безоговорочное уважение. 

Арбитром эпической схватки гигантов работал дядя Джума. Он изредка вставлял свои ремарки, но в целом просто наблюдал за происходящим, переводя взгляд с одного на другую.

В зрительном зале сего эпического противостояния (то есть, в креслах у камина) сидели мы с тётей Ленной. Ели медовые коржики по островному рецепту, пили крепкий чай и комментировали. 

— Мне кажется, она ему нравится, — шепнула тётя Ленна. — Вот увидишь, они поженятся!

— Пока я вижу, что он хочет её покусать, — так же шёпотом ответила я.

— Это — самый первый признак!

— Ну-ну...

Между тем, в комнате накалялись страсти.

— … Если вы собираетесь открывать центр помощи фоморам, а также выступать инвестором, то вы должны как-то оформить ваши деньги. Понимаете?

— Я взял их из моря! Они ничьи, ты это понимаешь, упрямая ты косатка?

— Я не буду комментировать это. Из какого моря вы взяли свои деньги? Какой страны?

— Из Впадины Древних!

Она задумчиво постучала пальцами по столу.

— Значит, с наибольшей долей вероятностью, речь всё же идёт о Драконьей Империи. 

В комнате стало очень тихо. Мы с тётей поёжились. 

— Зря она это сказала, — шепнула тётя.

— Ага, — ответила я.

По стенам поползли угрожающие тени.

— Что значит — Драконья Империя? — пророкотал откровенно пугающий голос. — Драконы владеют моим домом?!

— То есть, вы даже не знали, на чьей территории живёте, — резюмировала Лирана, будто бы не замечая накалившуюся вокруг обстановку. — Должна признать, это очень хорошо характеризует ситуацию в целом.

— Как драконы могут владеть впадиной, в которой живут глубоководные?! 

— Юридически, — вздохнула стряпчая. — Давайте проясним: я понимаю ваше негодование. И да, де факто впадиной владеют Глубоководные. Я сомневаюсь, что существует дракон… или в целом кто-то достаточно чокнутый для того, чтобы пытаться вас из Впадины выселить. Но де юре, с точки зрения международных деловых отношений, воздушного и надводного пространства — да, Впадина Древних принадлежит драконам. Ну и частично Тавельни.