Очень приятно, бездомный тэнгу

Услышав слово «персики», Хотару радостно засмеялась, вспомнив, как несколько лет назад Хару выкинул несколько ящиков из окон дворца Кинъу.

— Молодая госпожа? — обеспокоенно позвал Хибики и нахмурился, не понимая, как в такой ситуации можно хохотать, но та так развеселилась, что не могла успокоиться.

— А я её покорный слуга, — смущённо продолжил юноша, переволновавшись, что сказал что-то неправильно.

— Не будь таким скромным! — воскликнула принцесса Хачими и захлопала руками по воде. — Он мой троюродный брат по материнской линии. Мой дядя, брат моей матери, приходится ему…

— Мы поняли, — поспешил перебить её Сота, совершенно не думая о манерах. Он был осведомлён о крупных семьях среди рыб-ёкаев и не хотел ничего слушать и уж тем более запоминать их родословную, ему тэнгу хватало: у того же Хару помимо Хотару ещё был старший брат Масао и сестра Мию — и все родные. Если бы он этого не сделал, то её бы перебила Хотару, зато Хибики мог снова настучать Соте пером по лбу, что он и сделал.

Принцесса Хачими разочарованно вновь надула свои губки и качнула головой, множество украшений в её волосах зазвенело. Серебряные заколки в виде лотосов были вплетены почти в каждую прядь, и без того украшенные множеством крошечных листиков. Верх её одежды, торчащий из воды, был расшит белым жемчугом — вероятно, как и вся остальная одежда, но в тёмной воде было сложно разглядеть. Ни приодетая после госпожи Фуку Акико, ни спустившаяся из дворца Кинъу Хотару по количеству украшений не могли сравниться с принцессой Хачими.

Хару отвёл от неё взгляд, обернулся к рыжему юноше и спросил:

— А как тебя зовут?

Всё равно никто никуда не спешил, трое находились в ловушке, Соту засасывало туда, остальные не знали, что делать, так что можно было спокойно беседовать.

— Ёске, — смущённо ответил тот.

— Принцесса Хачими, почему вы считаете виноватыми даймё и его сыновей? — Хару забеспокоился, что его невиновного друга обвинили.

Та перестала дуться, окинула всех грустным и тоскливым взглядом, тяжело вздохнула, закашлявшись от противного запаха сетей. Ёске обеспокоенно подплыл и замахал руками, но принцесса Хачими быстро пришла в себя и заговорила:

— Вы не местные, поэтому могли не слышать, но семья Хонда выращивают кусты бессмертия и удобряют их ёкаями и людьми.

— Вздор! — мгновенно воскликнул Хару, отказываясь верить в это чушь. — Асахи не мог! Если бы у семьи Хонда появились кусты бессмертия, Асахи бы рассказал нам, да, Хотару-онэчан?

Белый тэнгу перевёл взгляд на сестру, ища в ней поддержки.

— Согласна, — подтвердила она, прикрыла глаза и несколько раз кивнула. — Асахи — добрейший человек, он бы в жизни никого не убил.

Принцесса Хачими вздохнула и вновь закашлялась, а Ёске начал метаться вокруг неё, пытаясь прогнать жуткий запах, но делал только хуже. Когда принцесса пришла в себя, она продолжила, стараясь меньше вдыхать:

— Может, этот ваш Асахи и не участвовал в этом, но его семья убила многих… столько моих братьев и сестёр погибло…

Хару собирался и дальше защищать Асахи, но на глазах принцессы Хачими выступили слёзы и сразу двумя струйками потекли по щекам. Она плакала беззвучно, даже не всхлипывала. Те, кто стоял на берегу, должно быть, и не заметили даже, но Хару увидел и застыл.

— Принцесса… — произнёс он, поднял руку и хотел успокаивающе погладить её, но остановился, вспомнив о манерах.

У тэнгу не было принцев и принцесс, королей и королев, императоров и императриц. Существовало несколько главных кланов и множество мелких, в каждом имелся свой глава, как, например, отец Хару Джунъичи. Клан белых воронов дворца Кинъу являлся как раз одним из главных кланов тэнгу, поэтому Хару, как сын главы, имел высокий статус. Однако его опыт общения с окружающим оставлял желать лучшего, а как вести себя с принцессой кои — он понятия не имел. Будь на её месте Хотару, он бы погладил её по спине, прижал к себе, обнял.

Ёске тоже встревоженно застыл в воде, глазами впившись в принцессу Хачими, но сам не двигался и ничего не предпринимал. Через некоторое время та сама заговорила:

— Наш род… как члены моей семьи, так и подданные — их всех убивал даймё Хонда, чтобы удобрить свои кусты бессмертия. Можно понять, слабых кои не жалко, — она сердито выдавила это, продолжая плакать, — да, это правда, мы живём значительно меньше других ёкаев. Ну прибили несколько рыбок, ничего страшного, их ещё много родится…

Хару всё-таки не выдержал, рука сама дотянулась до головы принцессы Хачими, торчавшей из воды, и погладила её по волосам.

— Я думаю, это какое-то недоразумение, — на полном серьёзе заявил он. — Мы как раз разыскиваем Асахи-аники, найдём его, тогда во всём разберёмся. Уверен, кто-то ещё нападает на ваших, но точно не семья Хонда.

— Ты как-то слишком хорошо относишься к людям, тэнгу, — произнесла принцесса Хачими и пересеклась с ним взглядом. — Как тебя зовут?

Та наверняка слышала громкий крик Акико, когда жрица просила Хару выпустить перья, однако из вежливости кои хотела услышать от него самого.

Хару не сразу заметил, но оказалось, что у принцесса имела розовато-персиковые глаза, довольно крупные по сравнению с человеческими.

— Моё имя Хару, я из дворца Кинъу, а это мои друзья Сота, Хибики, Акико и старшая сестра Хотару.

— Эй! — возмутилась последняя и топнула на берегу. — Ты почему меня последней представил?

— Ты стоишь дальше всех, онэчан, я просто по порядку назвал, — улыбнулся он.

Тем временем вонючая склизкая верёвка полностью оплела тело Соты и настойчиво потянула его в сеть к остальным. Поскольку, в отличие от них, он лишь одной ногой ступил в ловушку, процесс захвата длился в разы дольше. Наступи он в центр, давно бы оказался с Хару и кои.

Хибики долго стоял в тишине, осматривая всё вокруг, пытаясь придумать, чем разорвать ловушку. Пока остальные знакомились, он подкинул идею:

— Акико, а ты можешь перегрызть сеть?

Жрица искривила лицо от омерзения:

— Даже пытаться не буду!

Нанюхавшись издалека отвратительного запаха гнили, она представила, как бы дотронулась до этой мерзкой мутной верёвки губами и сдержала порыв рвоты. На языке остался неприятный привкус, вызванный одним видом сети.

— Даже если на кону стоит жизнь молодого господина? — обернулся Сота, продолжая бороться с мерзкими верёвками, но те тянули его всё дальше.

— Не надо идти на жертвы из-за меня, — запротестовал Хару и чуть не захлебнулся, потеряв равновесие. Сота случайно дёрнул верёвку, которая удерживала лапы белого тэнгу, вот его и потянуло ко дну, о чём догадалась Акико:

— Сам его не убей, Сота.

Тот бросил на неё сердитый взгляд и обернулся к Хару:

— Прошу прощения, молодой господин.

— Пустяки, — белый тэнгу обернулся к принцессе Хачими и Ёске, ни в чём не виня Соту, его волновало нечто более важное. — Что вы знаете о кустах бессмертия? Кто-то уже стал бессмертным?