Очень приятно, бездомный тэнгу

Акико расположилась на противоположном от юношей конце горячих источников. Здесь было так жарко и стоял сильный пар, что никто с другого края не мог толком разглядеть её. Ёске задержался и вскоре составил тэнгу компанию, через некоторое время после него явилась принцесса Хачими и спустилась в воду со стороны Акико, но держась на расстоянии. Её волосы были убраны наверх, зато она сама или кто-то для неё снял абсолютно все заколки и украшения.

Последним пришёл Асахи с двумя подносами-столиками в руках с множеством небольших чашек и двумя высокими кувшинами. Он спустился в воду и поставил подносы на поверхность — те спокойно плавали и не тонули. Один Асахи толкнул в сторону девушек, а второй оставил среди юношей.

— С каких пор сын даймё сам выполняет работу слуги? — позабыв о вежливости, с надутыми губами произнесла принцесса Хачими. Уставшая и не выспавшаяся — множество украшений, которые она не додумалась снять перед сном, мешали спать всю ночь.

Тот усмехнулся:

— У меня есть руки, я пока ещё способен сам донести подносы.

Принцесса Хачими разочарованно отвернулась в сторону, а Акико слегка придвинулась к ней:

— Язык проглотила, рыба варёная?

Розовые глаза расширились из-за оскорбления, но та обиженно отвернулась в сторону и не стала говорить ни слова. Ёске возмущённо приподнялся, его губы задрожали, но он не сумел ничего сказать в защиту своей госпожи. По виду той и не скажешь, что она хотела дальше продолжать эту тему.

Тишина воцарилась совсем ненадолго, вскоре Сота разговорился и принялся что-то активно обсуждать с Хару и Хибики. Асахи отдыхал возле них и попивал прохладительные напитки, которые предложил и тэнгу. Те согласились и тоже отпили — приятно находиться в горячем и пить прохладное. Акико с интересом посмотрела на поднос на стороне девушек, тоже взяла в руки кувшин, наполнила одну из чаш и отпила. Мурашки пробежались по коже, она с наслаждением опустошила сосуд залпом и мигом наполнила вновь. Только принцесса Хачими и Ёске оставались в стороне, отказываясь притрагиваться к напитку.

Хару много пить не стал, а просто лёгонько хлопал ладонями по воде, создавая небольшие всплески. С самодовольной ухмылкой Сота зачерпнул в руки побольше воды и волной пустил её в сторону молодого господина, но тот со смехом проделал то же самое.

— Вы поднос сейчас перевернёте, — возмутился Хибики, вовремя схватив его руками.

— Пускай, — засмеялся Асахи и присоединился к играм тэнгу.

Хибики нахмурился и переставил поднос на камни — специально подальше, чтобы случайная волна не достала. Капли попали в Ёске, Асахи и тэнгу застыли, не зная, как реагировать. Рыжий кои покраснел то ли от жара источников, то ли из-за того, что на него обратилось столько взглядов, смущённо вытянул руку и легонько брызнул в сторону Хару. Из нескольких капелек долетела всего парочка крошечных, но присутствующие дружно обрадовались. Сота подплыл к Ёске, обхватил его рукой и потащил к остальным.

— Пустите! — смущённо пискнул тот, но вскоре втянулся во всеобщее веселье. Розовые глаза принцессы Хачими недовольно поглядывали на него, старались обратить на себя внимание, но мило смеющийся Ёске не замечал свою госпожу.

Та сильнее надула губки и сердито отвернулась лицом в угол.

Вдоволь наигравшись, Хару наконец-то осторожно выпустил свои запачкавшиеся перья, стараясь никого не задеть. Те углубились в воду и врезались в дно, а Хару смущённо подтянул их обратно, едва не заставив исчезнуть. Когда все перья оказались в его руках, он аккуратно положил их на воду, после чего принялся тщательно промывать каждое. Заметив его старания, Сота перестал брызгаться в его сторону, а развлекался с другими.

Через некоторое время Хару наконец-то отмыл все перья, после чего отделился от остальных и переместился на середину источника, где помахал Акико, та немного подплыла к нему и с улыбкой спросила:

— Ты что-то хотел?

Она уже оставила чашу на подносе и хлебала из кувшина.

— Я вот долго думал, — задумчиво произнёс Хару. — Бесхрамная мико немного грустное прозвище, не находишь?

Акико пожала плечами, радостно глотая прохладительный напиток и улыбаясь, в горло вдруг свалился кусочек льда, но она и его заглотила — крошечный и почти растаявший. Тогда Хару продолжил:

— Моё имя означает «весна», а твоё, как предположил Асахи-аники, «осеннее дитя» (Акико (яп. ??) — осеннее дитя), верно?

— Думаю, что так, — равнодушно ответила Акико, дожидаясь, когда последние капельки с носика кувшина упадут ей на язык. Во всяком случае, родилась Акико осенью, поэтому не удивилась бы, если бы матушка назвала её именно так.

— Мои друзья в шутку назвали меня владыкой Весенних Вод, — сделав серьёзное выражение лица, с гордостью заявил Хару.

Акико на миг отвлеклась от кувшина, взгляды золотистых глаз цвета ямабуки и киноварно-красных пересеклись — она убедилась, насколько уверенно говорил Хару, и засмеялась:

— Не шутишь? А ничего лучше они придумать не смогли? Ха-ха-ха!

— Это хорошее прозвище! — возмутился Хару и прищурился. — И я придумал тебе похожее, — продолжил он, не давая ей ни слова вставить. — Ты будешь владыкой Осенних Вод.

Чем увереннее и серьёзнее говорил тэнгу, тем смешнее становилось Акико — та уже была готова стучать руками по воде, если не нырнуть с головой, но даже это не спасло бы её.

— А владыка Зимних и Летних Вод есть? Сота и Хибики, наверное? — вовсю хохотала Акико, в то время как Хару принял задумчивое выражение лица и выдал:

— Я их так не называл, но, наверное, можно. Или дождаться, когда встретим кого-нибудь с иероглифами «зима» и «лето».

Белый тэнгу искренне не понимал, что вызывало смех у жрицы, а то в свою очередь не могла осознать, как можно говорить нечто столь нелепое с такой серьёзной моськой. Вскоре Сота не выдержал и подплыл к Хару с вопросом:

— Над чем вы тут смеётесь? Я тоже хочу.

Сквозь слёзы на глазах Акико взглянула на него, по-прежнему продолжая хохотать, изогнула брови и спросила:

— Это вы придумали дать Хару прозвище владыка Весенних Вод?

Сота смутился, но не подал виду, только глаза слегка опустил:

— Да, мы, что-то не так?

Хибики тоже к ним подтянулся, насторожившись.

— А я теперь владыка Осенних Вод! — воскликнула Акико и неприлично громко заржала, на этот раз хлопнув по воде несколько раз.

— Да что не так? — непонимающе спрашивал Хару, в то время как Сота с Хибики переглянулись и тоже засмеялись.

— Хару, у тебя для всех есть прозвища? — крикнул Асахи, расслышавший конец диалога.

— Конечно, — на полном серьёзе ответил белый тэнгу. — Но если вы так смеётесь, то я не буду озвучивать прилюдно.

Он не разозлился, вовсе нет, Хару просто не мог злиться на друзей, но расстроился, что над его словами так смеялись. А он даже не понимал, в чём заключалась причина.

Поэтому с опущенной головой он вернулся к Ёске и нашёл глазами поднос на камнях, взял чашу и сделал глоток, но та оказалась пуста. Заметивший это Сота, который поспешил вернуться за молодым господином, прикрыл рот рукой и попытался подавить смешок, но всё равно хрюкнул в кулак. Хибики хлопнул его по лбу, отодвинул в сторону, протянул руку к кувшину и наполнил Хару чашу. Тот смущённо отпил и отвернулся.