Очень приятно, бездомный тэнгу
Шрифт:
Она молчала весь путь, болтали только тэнгу, и, когда Хару наконец-то собрался поговорить с ней, все вдруг услышали крик, раздающийся сверху. Если поначалу тот напоминал простое «а-а-а!», то затем оно превратилась в «а-а-ру-у». Чем сильнее приближался источник звука, тем чётче путники слышали «Ха-ру!»
— Я не ослышался? — удивился Хару, не понимая, кто ещё мог его разыскивать, как тяжёлое светлое тельце со всей силы врезалось ему в грудь. Белая ворона небольшого размера чуть не упала на землю после удара, но замахала крыльями, обернулась человеком.
Хару среагировать не
— Хару-чан («-чан» — японский суффикс, используемый в обращении к девушке или ребёнку), как ты мог так поступить со мной? Куда ты пропал на столько времени?
— Онэчан? — Хару с удивлением разглядывал хныкавшую Хотару. — Что ты тут делаешь? И не называй меня так, я не маленький.
— Молодая госпожа! — Сота и Хибики вежливо поклонились в знак приветствия, а Акико нахмурилась и отошла в сторону.
Хотару мало чем отличалась от Хару — такая же взъерошенная, растрёпанная, говорливая. Хотя её волосы и были убраны в хвост, всё равно торчали во все стороны. Как и все белые тэнгу в их клане, она носила аккуратное белое кимоно с чёрно-красным узором, изображавшим перья и листья, с примесью красных и золотых крапинок. Но либо она слишком торопилась, либо полёт оказался неудачным — пояс развязался, и Хотару предстала не в лучшем своём виде.
— Молодая госпожа, если позволите, — Хибики осторожно подкрался и мигом перевязал ей пояс. Она даже внимания не обратила, а тот уже успел вынуть ленту из её волос, аккуратно пальцами привести их в порядок, расчесать и вновь убрать в хвост. Сота стоял в стороне и посмеивался, после чего поймал на себе сердитый взгляд Хибики, плюхнулся на землю и опёрся спиной о дерево.
— Я такую панику подняла! Нигде не ощущала твоего присутствия, чуть с ума не сошла, боялась, отец убил тебя… — на глазах Хотару выступили слёзы. — И тут ты вдруг объявляешься, живой и невредимый!
— Ты обвиняешь своего брата в том, что с ним всё в порядке? — хмыкнула Акико, стоявшая в тени деревьев.
— Ты ещё кто? — недовольным тоном пробурчала Хотару и вновь повернулась к младшему брату. — Хару, кто эта девушка? Она тебя обижает?
— Нет! — тут же выпалил Хару. — Это жрица Акико, она приютила меня в первый день и теперь помогает мне разыскать Асахи-аники.
Он тепло посмотрел на Акико, в то время как Хотару нахмурилась и покрепче ухватилась пальцами за одежду младшего брата.
— Хару, ты с такими лучше не водись, вот у тебя Сота и Хибики есть.
— На себя лучше посмотри, — прислонившись спиной к стволу дерева, злорадно фыркнула Акико.
Хару удивлённо смотрел то на сестру, то на жрицу, не понимая, из-за чего они решили поссориться.
— Не ругайтесь, — попросил он, чувствуя, как в воздухе повисло напряжение. — Онэчан, лучше расскажи, как дела во дворце Кинъу. У матушки всё хорошо? Отец ещё не простил меня?
Щурясь, Хотару перевела свой взгляд с Акико на Хару.
— Очень скучно и тихо без тебя! — с тоскливым вздохом заверила она его. — Матушка и Мию-нэчан ужасно переживают за тебя, отец и Масао-аники в делах, но тоже беспокоятся. Скорее стань достойным
и вернись уже!Она смотрела на него молящими глазами, как вдруг услышала хихиканье со стороны.
— Может, ты ему расскажешь, как стать достойным? — Акико изогнула брови и слегка склонила голову в сторону, подталкивая Хотару к действию. — Думаешь, это так просто?
Белая тэнгу вспылила, сердито обернулась, бросила на Акико полный ненависти взгляд и выпустила белоснежные перья в стороны.
— Я вырву ей язык, Хару! — на полном серьёзе заявила она, закатала рукава и уверенно шагнула в сторону жрицы, но Хару обхватил старшую сестру за талию и попытался оттащить назад.
— Не надо, Хотару-онэчан.
— Осторожнее, молодая госпожа, нас ещё поранишь! — приоткрыв один глаз, крикнул Сота, вовремя увернувшийся от пера, который врезался в ствол возле его уха.
— Хару, я не хочу, чтобы ты продолжал свой путь… — Хотару задумалась, как бы получше обозвать Акико, но в итоге просто с омерзением выплюнула: — с ней.
— Не тебе решать, кто с ним пойдёт, — уверенно заявила Акико, оттолкнулась от дерева и сама сделала шаг навстречу Хотару.
— Перестаньте! — закричал Хару, продолжая тянуть сестру назад. — Я сам решу, с кем мне идти.
Та остановилась, посмотрела ему прямо в глаза и ответила:
— Вот и реши. Скажи этой девушке, что ты решил, что ей тут не рады, пусть разворачивается и проваливает.
Сота уже и второй глаз приоткрыл, с интересом наблюдая за представлением, а вот Хибики, тяжело вздыхая, подошёл к нему и опустился рядом на землю, не желая вмешиваться в дела белых тэнгу. Пусть сами разбираются со своими проблемами.
— Но я решил, что хочу странствовать вместе с Акико, — возразил Хару, настолько поразив старшую сестру, что та даже сопротивляться перестала. Она только ошарашенно обернуться успела, как вдруг они вместе с Хару грохнулись на землю — тот-то не переставал тянуть её назад.
Губы Хотару дрожали, глаза наполнились влагой, старшая сестра с таким несчастным видом посмотрела на брата, что у того всё в груди сжалось.
— Как ты можешь такое говорить? — она поднесла руки к лицу и заплакала.
Хару не успел придумать оправдание, как к ним подошла Акико и смирила Хотару надменным взглядом.
— Сама-то, барышня? Вынуждаешь младшего брата сказать то, что угодно тебе, но чего не хочет он. И какая старшая сестра из тебя после этого?
Хотару смахнула слёзы с лица, села и резко поднялась с земли. Хару не успевал следить за происходящим, как его сестра уже попыталась залепить пощёчину Акико, но та, изогнув брови, с лёгкостью поймала её руку и теперь смотрела и насмехалась.
— Хару! — Хотару обернулась на по-прежнему лежавшего на земле Хару, надеясь найти в нём поддержку.
Но тот только сел и смущённо посмотрел вниз, вдруг осознав, что не хотел защищать сестру. Он простил Акико, проникся к ней жалостью и с радостью бы продолжил с ней путь, если она сама того пожелает. Даже сейчас, когда она сцепилась с Хотару, у неё не было того хищнического взгляда и жуткого оскала, она оставалась милой жрицей.
— Извини, Хотару-онэчан, но я думаю, что Акико права.