Очень приятно, бездомный тэнгу

Губы Хотару вновь задрожали, она надула их и свела брови. Из-за её несчастного взгляда Хару места себе не находил, чувствовал себя виноватым. Сота решил более не оставаться в стороне, а поднялся с земли и приблизился к остальным.

— Ну-ну, чего вы разругались? — он важно прошёлся к девушкам и схватил Акико за руку, заставляя ту отпустить Хотару. — Я на вашей стороне, молодая госпожа, однако молодой господин иного мнения, и мы все должны уважать его.

— А если он ошибается? — возмутилась Хотару, поглаживая свою руку после крепкой хватки Акико, а жрица в свою очередь выдернула свою у Соты и отвернулась, но никуда уходить не спешила.

К ним как всегда незаметно подкрался Хибики и тоже высказался:

— Пусть ошибается, в следующий раз будет ему уроком.

Однако Хотару не собиралась так легко сдаваться:

— Но это же Хару!

— Он не ребёнок, молодая госпожа, — почтительно ответил Хибики, не поднимая головы.

— Всё-всё! — вмешался Сота. — Поумничали и пошли уже, а то к Асахи только следующей зимой придём. И вообще, молодая госпожа, вам бы лучше во дворец Кинъу вернуться, это нас искать не станут, а вот из-за вас господин всех там переубивает.

Он и не понял, что кинул Хотару спасительную палку.

— Отлично! — воскликнула она и усмехнулась, злорадно окинув Акико взглядом. — Я туда не вернусь, пока эта тоже не уйдёт.

— Онэчан, — с неожиданным сожалением позвал Хару.

В его голосе звучала столь неподдельная тоска и печаль, что Хотару вмиг замолкла и обернулась.

— Ты настолько плохого мнения обо мне и моих решениях, ты не веришь в меня? — он сглотнул, не в силах продолжать дальше.

До сего момента она смотрела на него и видела лишь младшего братика — мелкого неопытного птенца, который с интересом слушал её, верил каждому её слову и слепо выполнял любую просьбу. Он никогда не смел перечить ей. И не потому, что не хотел, а потому что не сомневался в её правоте. И даже способы достичь бессмертия он намерился отыскать лишь после того, как она приукрасила рассказы Асахи.

— Я… — Хотару растерялась и не знала, что сказать; она испытывала стыд, но извиняться не хотела, уж точно не на глазах Акико. — Я останусь с вами до вечера, а на закате вернусь во дворец Кинъу.

Она подошла к Хару и упрямо посмотрела на него, поджав губы и чувствуя вину, но говорить об этом не собиралась. Тот наконец-то поднялся с земли и улыбнулся:

— Тогда продолжим наш путь? Кто-нибудь ещё помнит, в какую сторону идти?

Хару неловко рассмеялся, а Хибики вздохнул:

— Для чего ещё мы здесь…

— Давайте немного свернём и выйдем к морю, — предложила Акико, обернувшись ко всем лицом. — Госпожа Фуку сказала, что так проще ориентироваться.

— Я хочу идти через лес! — мигом заспорила Хотару и прищуренными глазами посмотрела на младшего брата.

Сота и Хибики вздохнули, на этот раз ругались не они, а девушки, что уже начинало раздражать. А им ещё до вечера терпеть молодую госпожу…

— В прошлый раз на нас в лесу напали охотники за ёкаями, — задумчиво произнёс Хару, а Хотару, уже собравшаяся двинуться к лесу, закричала на всю округу:

— На вас напали охотники?! И мне никто не сказал?! Хару-чан, ты в порядке, не пострадал?

Из недовольной капризной барышни она мгновенно превратилась в переживающую старшую сестру, которая обеспокоенно подскочила к младшему брату, схватила его за плечи и внимательно осмотрела, вертя его туда-сюда. Хару нахмурился и попытался вырваться, но та слишком крепко держала.

— Всё в порядке, никто из нас не пострадал.

— Может, пойдём всё-таки? Такими темпами мы до темноты проболтаем тут, а барышня так и не увидит землю, — хихикнула Акико и неторопливо первой направилась вперёд.

Хотару фыркнула, отпустила одежду Хару, уверенно схватила его за локоть и потащила следом, намереваясь обогнать неприятную ей девушку. Сота и Хибики переглянулись, первый усмехнулся, второй пожал плечами, и двинулись за остальными.

Сразу к морю выйти не вышло, некоторое время пришлось идти по лесу. Акико и Хотару пререкались всю дорогу, но если первая ловко перемещалась между кустами и деревьями, её одежда и волосы оставались в идеальном состоянии, то вторая, непривыкшая к жизни на земле, цеплялась за каждый сучок, спотыкалась о любую кочку и тянула Хару за собой. Хибики молча вздыхал, представляя, сколько сил уйдёт на то, чтобы привести брата и сестру в надлежащий вид.

В час обезьяны (С 15:00 до 17:00) они наконец-то вышли из леса и оказались на низкой траве, которая дальше заканчивалась и переходила в песок. Пока Акико тянулась в тёплых лучах солнца, настороженно прислушивалась к шуму, с которым волны бились о берег, и с подозрением принюхивалась к морскому запаху, Хару и Хотару, по-прежнему державшиеся за руки, не переговариваясь, ступили на мягкий и тёплый песок и дружно упали в него носом.

— Молодой господин, молодая госпожа! — воскликнул Хибики и мигом подскочил к ним, испугавшись, что те вдруг сознание потеряли.

— Как хорошо… — в один голос произнесли брат с сестрой, заставив светлого тэнгу сердито задышать.

— Мы же всего ничего прошли.

Но Хибики не сумел никого убедить, Сота уже приблизился к белым тэнгу и тоже расположился на песке поблизости:

— Ничего, передохнём, — усмехнулся он и стащил один из мешков с плеч. — Есть кто будет?

Внутри оказались всевозможные булки с разными начинками, начиная от сладких и заканчивая мясом. Сота достал несколько моти с бобовой пастой, разложил их на своём животе и один полностью запихнул в рот, после чего подложил руки под голову и с блаженством разлёгся на песке.

— Попозже, — пробубнил Хару прямо в песок и закашлялся, случайно вдохнув его.

— Кто-нибудь, помогите!

Глава 12. Карп попался в сети

Девчачий голос, заглушаемый плеском волн, доносился издалека, со стороны моря. Хару затих, перестал кашлять и прислушался — мало ли показалось. Голос вновь позвал, тогда белый тэнгу резко сел и попытался встать, но за его руку по-прежнему держалась старшая сестра. Она не придала значения крику, что-то пробубнила под нос и предложила ещё полежать.

— Онэчан, кто-то зовёт на помощь, — встревоженно произнёс Хару и попытался убрать руку Хотару, но та только посильнее вцепилась со словами:

— Пусть зовёт, у тебя Сота с Хибики есть, и эта жрица противная, — она искривила лицо так, будто её сейчас вырвет, — они вместо тебя со всем разберутся.

— Хотару-онэчан, так нельзя, — возмутился Хару, осторожно заставил её разжать пальцы и отпустить его руку, после чего поднялся на ноги и побрёл по берегу, продолжая внимательно прислушиваться. Тёплый мягкий песок непривычно застревал между большими тёмными пальцами, с каким-то странным ощущением щекотал.