Очень злая любовь

Впрочем,когда я вышла в гостиную, и мужчина сумел разглядеть меня как следует… мысли о еде тут же вылетели из головы моего кавалера. Он так и застыл посреди комнаты, разинув рот oт восторга.

Что ж, Габриэль прекрасно знал, как меня украсить – все присланное им оказалось удивительно к лицу. Правда, оценить труды Ландре довелось вовсе не ему.

– Вы… несравненны, - в итоге выдохнул сраженный в самое сердце пан Орлик, что попросту не мог отвести от меня завороженного взгляда.

Стоило признать,что пусть этот человек и был мне совершенно безразличен, такой откровенный восторг доставил просто огромное удовольствие.

?днажды тщеславие меня погубит.

– О, вы мне льстите, - тонко улыбнулась я и взяла пана учитель под руку.

Когда-то, кажется, еще в другой жизни, Габриэль сказал мне между делом, что это женщина творит мужчину. И долгое время я просто не могла понять, что же любовник подразумевал. Однако, глядя на приосанившегося Яна Орлика, что выступал рядом с таким гордым видом, будто никак не меньше, чем принц крови, я поняла все.

Вроде бы пан учитель остался всe тем же, совершенно прежним, однако, теперь в нем проскальзывала гордость мужчины, вполне состоявшегося в жизни и получившего, если не все желаемое,то многое.

И смотрели теперь на моего спутника с завистью и долей уважения, словно я была ценным трофеем, обладание которым поднимало на недосягаемый для простых смертных уровень.

Когда-то подобное отношение к женщинам до крайности выводило меня из себя, после стало ясно, что некотoрые вещи могут быть неприятными, однако, останутся неизменными.

В этот раз завтрак мы заказали в ресторанчике отеля. Я решила вот так с самого утра не дразнить гусей, они и без того злые и готовы схватить за пятку. К тому же лишний стресс не пойдет на пользу пану учителю, если он и в самом деле мирный обыватель. Такие люди стремятся к приключениям ровно до того момента, пока не оcознают, что все по-настоящему. Особенно, смерть.

Бояться интересно только до того момента, пока опасность не становится реальной.

– Та пара в черном за соседним столиком… Они были вчера в ресторане, где мы ужинали, - увидел знакомые лица на пару мгновений раньше меня пан Орлик.

Верный глаз, быстрая реакция. Такому бы в страже работать, если бы характер оказался потверже.

– Я еще вчера предположила, что они живут в нашей гостинице, – беззабoтно отозвалась я, но про себя галочку поставила. Ни единого шанса на совпадение.

Упорные. Цепкие как репей. Они ли вчера пытались меня убить? Или эти просто приглядывают? Лучше думать,что добрых намерений у этих двоих нет. Впрочем, ни у кого сейчас нет в отношении меня хоть сколько-то добрых намерений. ?азве что на пана Орлика осталась хоть какая-то надежда. И то она как-то понемногу слабеет.

– Может, лучше спрoсить у портье?
– не спешил успокаиваться мой кавалер.

Я поглядела на него самым несчастным взором,и мужчина соблаговолил хотя бы завтрак закончить, прежде чем с головой кинуться в омут расследования. Он явно рвался вкусить приключений, насколько это было возможно в нашем положении.

И ведь пан Орлик и в самом деле отправился выяснять у портье, кем были те двое и действительно ли они проживали в «Короне» так же, как и мы. Довольно наивная попытка выяснить правду.

Разумеется, портье сообщил, что мой спутник всполошился попусту, и пан учитель просто выставил себя в дураком. Забавная ситуация.

Тот, кто живет как обычный обыватель, вpяд ли понимает, насколько многослойной может оказаться искусная ложь. Умелые шпионы не станут оставлять лазеек в своих планах, если только им самим это не выгодно.

– И все же эти двое чрезвычайно подозрительны, - проворчал себе под нос мужчина, когда мы уже вышли на прогулку.

Пан Орлик не желал вот так запросто выходить из гостиницы – он вполне обоснованно опасался еще какой-то неприятной случайности. Или же не случайности. И почти не сомневался в том, что и в самом деле может произойти нечто этакое, вот только я старательно убеждала поклонника в обратном.

Не сказать, чтобы он поверил, однако, покорно последовал моей воле. Точно так, как я и привыкла. Мужчины неизменно подчинялись мне – кто с меньшей охотой, а кто с большей, нo мои желания становились для них законом. Удобно, несомненно, однако, как же при этом и скучно.

А небо было ясным и высоким – ни облачка. Замечательная погода для прогулки.

– Сегодня небосвод в точности как ваши глаза, – не удержался от самого неуклюжего и банального комплимента пан Орлик. Единственное, что его хоть сколько-то извиняло – мечтательный влюбленный взгляд, направленный на меня.

Искренность… Не так и часто встретишь ее, поэтому каждый раз сталкиваясь,чувствуешь тепло и спокойствие. Подлинное умиротворение.

– Но ваши глаза прекрасней неба, – тихо, едва слышно добавил пан Орлик и тут же смолк, старательно глядя в сторону.

Что ж, пусть мой нынешний спутник совершенно не умел вести себя с женщинами, однако, чистосердечие тоже могло порадовать. Хотя бы в какой-то мере.

– В картинной галерее сегодня открывается совершенно невероятная выставка, - многозначительно обронила я, делая вид, что ничего не расслышала.

Во время прогулки прицепился «хвост». Даже два «хвоста». ?дин состоял из шпиков, второй – не пойми из кого. Но я в конечном счете посчитала , что больше не меньше и даже самую малость обрадовалась такому вниманию. ?сли ты попадаешь в сферу интересов двух противоборствуешь организаций – это подлинное благо. Потому что как только они узнают друг о друге – сперва попытаются устранить конкурентов.

Шпики, пусть и не отличались какой-то особенной гениальностью, второй «хвост» все-таки обнаружили… И через какое-то время нас с паном Орликом уже никто не сопровождал. Соглядатаи, полагаю, решили выяснить отношения.

Туда им и дорога. Всем.

Пан учитель, на этот раз на мою удачу ничего не заметил. Это ни капли не удивляло – на улицах Ломжи царила праздничная суета, людей былo, что сельдей в бочке. Попробуй тут заприметь,чтo за тобой кто-то неотступно следует, продираясь через толпу. У меня же просто имелся навык,который выработался во время работы в страже, а после его отточило до остроты бритвы пребывание подле Габриэля Ландре. За ним вечно кто-то пытался следить. По большей части безуспешно. Ускользал мой любовник как верткий уж в траве.

Ломжа тонула в музыке, смехе и запахе глинтвейна,который продавали на каждом углу. Люди наслаждались праздником так искренне и по-детски открыто, что поневоле становилось не по себе из-за собственного взрослого ?оварства. Да еще и Ян Орлик, что с торжественностью и восторгом вел меня через толпу глядел на мир вокруг с таким искренним восторгом, что во рту горчило.

И на меня пан учитель тоже смотрел с восторгом. Будто я самый желанный подарок на день рождения,который он и не надеялся никогда в жизни получить.