Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой
Шрифт:
На такой случай он был снабжён грузовыми колёсиками, так что легко двигался по помещению.
Проектор Epson L1755UNL был мощным, но увы, не имел обычного видеовхода для компьютера. Хотя его пятнадцати тысяч люмен хватало на огромный экран, как у кинотеатра – я сфокусировал его на комфортном расстоянии, растянув на стене ангара большой, но всё же не коммерческий экран – я такие видел на различных демонстрациях, типа презентаций и им подобных.
Наконец, пришлось поставить проектор на подставку – я уложил тут одна на другую аэродромные плиты, на высоту трёх метров, и уже на них – поставил всю конструкцию. Создав при этом новую, прошу
С высоты трёх метров проекция на стену ангара потребовала и экраны перевесить, но это большого труда при наличии подъёмника, не составило – экран установил. Проектор поставил. Запустил на полную мощность и… Нда, если не вспоминать, что мы стоим на бетонном основании в ангаре, то можно подумать, что это настоящая кабина самолёта – мощный проектор давал очень яркую, сочную картинку. Закрытый наглухо ангар, при выключении света, становился абсолютно тёмным, так что ни лучика не проникало извне.
К такому счастью нужно было приделать только акустику – и можно было начинать работу. Но сначала я позволил себе поиграть с новой игрушкой…
Следующей будет кабина ТУ-16. И на этот раз вряд ли она займёт у меня четыре дня работы, при наличии опыта и готовых контроллеров и прочем…
Первый вылет был назначен на вечер. В десять вечера уже стемнело, октябрь на дворе, и погодка ещё такая… экстравагантная. Взлёт в таких условиях – это то ещё извращение, но надо было взлететь.
На сцену выходят новые герои. Три дальних стратегических бомбардировщика ТУ-16. Взлёт на нём довольно сложная процедура, на первый взгляд, но если разобраться по пунктам – ничего экстраординарного. Я взлетал первым – сидел в кресле первого пилота, место второго пилота занял Сергей, который занимался со мной с самого начала. Довольно быстро я скакнул с пайпера до реактивного бомбовоза. Даже страшно – отнюдь не такая простая машина, как может показаться, и я честно, как и все, учился её применять. Мы взлетели – оторвались от полосы под заданным углом в восемь градусов и ещё некоторое время я выдерживал такой угол, после чего только убрал шасси и закрылки. Третьим с нами шёл Юра, он занял место штурмана-радиста, хотя вместо сложного военного аппарата я предпочёл простой гражданский трансивер, который гораздо удобнее.
– Высота тысяча, – доложил Сергей, – выходим на курс?
– Поворачиваем, – я слегка довернул влево, – расслабься, взлетели.
Говорить через гарнитуру было немного удобней, хоть и не совсем привычно. Заложив лёгкий вираж, я убедился, что вроде бы мы идём нужным курсом. Вот ещё странная штука – здесь работает GPS. Я так понял, вся техника, которую я вызываю – находится как бы в параллельном измерении. Или в пограничном, параллельном состоянии – взять те же телефоны, которые работают вообще везде. Или GPS – они ведь исчисляют свою позицию по времени и разнице в приёме сигнала спутников, верно? Верно. А значит, GPS не должны работать в принципе, как застывшее во времени, но его состояние почему-то рабочее. Более того, я установил на бомбер полноценную авиационную систему спутниковой навигации, и она показывала, что мы взлетели чуть западнее аэропорта Домодедово, которого не существует в природе. Здесь. Что ж, странное состояние материи.
Тем не менее, маршрут я проложил по GPS и ориентируясь в темноте по спутниковой навигации и огням оставшегося позади аэродрома, двигался дальше.
Чтобы воплотить в жизнь операцию, Юра рассказал Серёге всю подноготную моего происхождения, подписав гору бумаг. Хотя я думаю, Сергей и
сам обо многом догадался, просто не мог увязать разрозненные факты в единую картину. Благодаря этому я мог не стесняясь использовать любые технологии. Поэтому новый элемент кабины, который добавился вместо бортовой радиостанции, ребят не удивил.Летели мы втроём, потому что отказались от ряда профессий. Остался командир корабля – я, Серёга – помощник командира, и Юра – после короткого обучения стал командиром огневых установок. Чтобы ему легче работалось, я установил на огневые установки инфракрасные камеры с выводом информации ему, на пульт управления. Управлялись огневые установки старой знакомой – чебурашкой. Этот манипулятор широко использовали в армии, во всех родах войск – может и пошёл он с авиации, а может и нет – но на посту управления огнём, стояла чебурашка, и гора кнопок, а теперь ещё добавилось три монитора – выводящие картинку с камер. Поэтому я и запросил у него:
– Юра, посмотри там через заднюю камеру, ребята летят за нами?
– Вижу навигационные огни, – сообщил Юра.
На этот план инструкции весьма чёткие – идём кильватерным строем, с разницей в эшелонах в пятьсот метров – я иду самым высоким, дальше идущие следом должны держать меня перед собой в паре километров впереди и чуть выше. Для этого я присобачил на хвостовое оперение фонарь с рубашкой, чтобы с земли не видели света.
Я весьма стремался пользоваться автопилотом начала пятидесятых – он даже не электронный, поэтому и веры ему не было. Но немного погодя всё же включил, жаль, что у него не было удержания курса по GPS.
– Серёг, следи за вот этой линией, это наш курс. Если отклонимся – подрули в нужную сторону.
– Понял.
– Когда подрулишь – отключится автопилот, нужно будет заново включать.
– Принял.
– А пока можно кофейка навернуть, – я полез в стоящую рядом с креслом пилота кофр и достал оттуда стальной термос, доверху заполненный кофеем.
– А мне?
– И тебе, но сначала Юре, он у нас вообще до сих пор никогда не летал.
– То есть не летал?
– А вот так. Он же из НКВД приставлен, к авиации никакого отношения не имеет.
Лететь было не слишком далеко, но всё же, нудно и скучно. Поэтому я посмел достать смартфон, закинуть на приборную панель блютузную колонку и включить Похождения Бравого Солдата Швейка.
Не успели мы дойти до того, как Швейка отвели в гарнизонную тюрьму, как маршрут на навигаторе начал показывать конечную точку. Я выключил развлечение и встал, отстегнувшись.
– Начинаем операцию. Мы над Крымом, остались минуты лёту до расположения немецких войск.
– Понял.
– Кружи пока, я буду с тобой по рации общаться, – я вышел из кабины. Сразу за кабиной было ещё два похожих места – только рядом располагались стрелок-радист и оператор огневых установок. Я сел на место стрелка-радиста, тут тоже приколхозил немного.
К оптике бомбардировщика я приколхозил инфракрасную камеру и тепловизор – я думаю, явно модели получше, чем первые советские тепловизоры, хотя это и гражданская техника. Инфракрасные камеры давали куда лучший результат. Правда, и они не без уродства, ну да не буду о грустном. Первый взрыв должен быть громким – я создал за прозрачным иллюминатором в негерметичный бомбоотсек авиабомбу, сразу на подвеске. Единственную.
Это была ФАБ-9000. Самая тяжёлая неядерная бомба Советского Союза, одной только взрывчатки там было почти пять тонн! Эта бомба одна – немного превышала грузоподъёмность нашего самолёта, хорошо что создаётся она не мгновенно, иначе могли бы возникнуть траблы с летальным исходом.