Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой
Шрифт:
Давно известно, что как к человеку относятся – таким он и будет. И если относиться к нему как к рабочей единице, хамить, грубить, в общем – как к последней гниде – то таким он и будет.
А как говорил Жванецкий – коммунисты постоянно кого-то судят. Зайдёшь на партсобрание – песочат кого-то публично, зайдёшь на другое – осуждают империализм янки, зайдёшь ещё раз – борются со стилягами и джазом, в общем – это такие крестьяне, для которых есть два развлечения – это гордиться общественным строем и линчевать неугодных, которые не уложились в их понимание светлого будущего.
Одним из замечательных маркеров для русского крестьянина стал шведский стол. Потому что человек с исконно русско-крестьянским менталитетом – он привык к тому, что его постоянно контролируют. И вот так, просто, свободно, без малейших ограничений, положить еду на столы и объявить халявой… Тут они меняются.
Эту ситуацию
И вот из таких людей, которые привыкли к палке, или даже плети, и состоит среднестатистическое советское общество. Процентов на шестьдесят-семьдесят. Внутри у них клокочет желание что-то нарушить. До того уровня, когда вместо продажи лично можно будет выставить в подъезде вещь и повесить бумажку с ценой, и коробочку для денег – ещё очень далеко. Да что там далеко – это пропасть размером в вечность. Что делает русский человек, увидев такую картину? Правильно, шестьдесят процентов населения просто спиздят вещь. Особенно если дорогая. Остальные пройдут мимо и посчитают это розыгрышем, потому что так не бывает. Не доверяют люди друг другу.
По капли выдавливать из себя раба, как говорил классик – вот чем я занимался с этими рабочими на ферме, аэродроме, на заводе. По капле выдавливал из них рабов. И даже если Берия внимательно следил через своего наблюдателя за всеми моими действиями, то вряд ли он, или кто-либо ещё из его аппарата, мог понять истинный смысл. Потому что истинный смысл подразумевает признание очень нелицеприятных тезисов.
Я же старался сделать своим рабочим, где бы они не работали, по настоящему человеческие условия. На заводе сделал комнаты отдыха, шведский стол – и это в годы войны то, и многое, многое другое. Дошло до того, что всерьёз начал заботиться о том, куда мне рабочих поселить? Нужно строить дома. Дома быстро не построишь – разве что панельные. Но панельные – та ещё залупендрия. Монолитные заливать? Будет готово через пару лет – а надо сейчас.
Квартирный вопрос в Москве – не то что остро стоит, он просто визжит и вопит. И поэтому я не мог пройти мимо таких монументальных вещей, как вопрос строительства. К счастью, тут всё было проще, чем в электронике.
Небольшая ретроспектива на полгода назад…
Планы домов, технологии их строительства, описание технологий, описание различных нюансов, вполне можно найти в интернете, вплоть до учебных пособий для строителей и тщательного описания всех нюансов строительства. И этот объёмистый материал ещё в прошлом году улетел к Берии на стол, от Берии, уже переизданный после цензурирования и удаления всех опасных ссылок и информации про будущее – в архитектурное бюро города Москвы. На стол к именитым архитекторам и строителям.
Кто бы мог подумать, но план обычного монолитного жилого комплекса на двадцать этажей просто взорвёт термоядерно мозг советских архитекторов, а технология панельного строительства домов… уже, к слову, вполне разработанная и опробованная, заставит их серьёзно озаботиться.
Но вопрос с жильём для сотрудников встал жёстко – требовались дома. Дома частные, то есть во владении завода, требовалось начать строительство. И мне нужны были квартиры, много квартир. Договориться с Берией и через него – властями Москвы, было не так уж и просто. А ещё сложнее было определиться с тем, что, как и где строить. Конечно же, военные и государственные объекты для Лаврентия Павловича – находятся на первом месте, куда важнее, чем частные дома, но… Мне нужно было. Причём – довольно быстро. Выход мог быть только один – строиться. Крупнопанельные дома, причём – малоэтажные. Концепция гигантских человейников мне нравилась – колоссальное количество квартир на относительно небольшой городской площади, но… Строительство такого дома – это морока. А нужно было расселить людей, причём расселить достаточно быстро. Выход был один – дома в три-пять этажей. Крупнопанельные. Строить в пятиэтажке лифт было бы излишним, а тащиться пешкодралом на пятый… Нет, максимальная этажность без лифта должна быть три этажа. Не более. Но у меня не было ни одного достаточно подробного описания и плана трёхэтажных панелек – и тогда я обратился к архитекторам, которые работали по заказу Берии над проектом массового строительства. Они покрутили пальцем у виска и сказали, что нужно просто… не строить два лишних этажа. А так же осведомились, а не оборзел ли я часом, ведь пять этажей – это утверждённый Лаврентием Павловичем стандарт, но я сказал, что не оборзел и вообще, пусть проработают план трёхэтажного здания –
оплата налом, по три тысячи рублей на человека, или автомобиль.К слову о деньгах…
После введения золотого стандарта, прошла так же деноминация валюты на десять, и «сталинские портянки» – крупные купюры, так же поменялись. Ну а что, Гознак всё равно ничем таким серьёзным военным не занят – поэтому чеканили золотые монеты общего качества и начали печатать новые деньги, с новым дизайном.
Я мог только представлять, какие глубокие изменения произошли в мозгах руководства страны, если с новых денег, образца сорок второго, убрали Ленина, Сталина и Маркса. И вообще, печатать портреты на банкнотах назвали нежелательным, поскольку это возвращает нас в тёмные времена царизма, когда каждый царь свою рожу на монетах чеканил, чтобы знали, кто тут главный.
Вместо традиционных портретов, появились живописные, и даже смелые, в каком-то смысле, изображения. Гознак расстарался очень сильно, ведь деньги, которые они выпустили, очень сильно отличались по качеству от прошлых. Они были меньше, компактнее, но не до хрущёвского абсурда. Добавили новых средств защиты, и что более важно – качество резко поднялось. Собор Василия Блаженного на десятке – аж пылал всеми цветами, очень ярко контрастируя с невзрачной на его фоне банкнотой. Причём краску использовали какую-то особую, которую меня попросил Берия размножить. Дали запечатанную герметично колбочку с мутной жижей, полученной лабораторным путём, а там… И так до тех пор, пока не создал семьдесят тонн.
В остальном, Сталин решил лично – что на банкнотах должна быть изображена архитектура. Не люди и не символика – архитектурные объекты или пейзажи. На коричневом рубле был изображён летящий во весь опор паровоз. Движение хорошо передавал стелившийся почти горизонтально за трубой дым. На пятёрке изобразили репродукцию знаменитой картины – мишки в лесу, на десятке – собор василия блаженного, на полтиннике – памятник затопленным кораблям в Крыму. Остались сотня и пятихатка – на ста рублях был изображён Казанский собор в Ленинграде… пятихатка же удивила народ ещё больше – на самой крупной купюре, котрая равнялась примерно шести-семи зарплатам рабочего, изобразили успенский собор во Владимире. Не знаю уж, может быть товарищ Сталин вспомнил, что по образованию он, вот сюрреализм, православный священник, но как бы то ни было – религия в СССР с выпуском банкнот практически официально была реабилитирована. Но… Под очень строгим контролем властей.
Нет, в союзе вполне себе работали церкви, народ ходил молиться и всё такое прочее – коммунисты воевали с религией, потому что те посягали на святое – на власть над умами населения. Но новый сдвиг по фазе в голове товарища Сталина можно озаглавить так – вместо борьбы с чем-то неугодным, он решил использовать это неугодное как свои инструменты. Рыночная экономика, религия, ведь последняя – сохраняла огромную популярность в стране. Я даже вывел закономерность, что руководству страны нужно от религии – послушание и прилежание населения.
Так, на чём я остановился? Ах, да, дома, дома-квартиры… Архитекторам я забашлял денег за то, что они переделали панельную хрущёвку удачной московской серии, сделав внутри только двух и трёхкомнатные квартиры – путём соединения однокомнатных с соседними двушками, и разработали это всё до готового строительного проекта, увеличив тепло и шумоизоляцию, улучшив бытовые качества – например, расширить санузел.
Решение строиться – было принято в марте, в апреле началось строительство. Как и всегда, алгоритм был прост – я создал технику. Бульдозеры, экскаваторы, автокраны, краны стационарные… Ребята создали и залили железобетонные блоки и панели для строительства, а дальше вопрос был лишь в том, чтобы это гигантское лего – размножить в нужных количествах. В итоге я это всё сделал, а так же самую длительную операцию – подготовку и отстой фундамента, взял на себя. В обстановке абсолютной секретности, создал прессовые блоки в котлованах. Два блока в высоту, пятьдесят два – на весь фундамент.
Масса этих блоков многократно превышала массу будущего дома – пятьдесят тысяч тонн, так то. А если сверху ещё нагрузить парочку блоков – то давление на землю превышало все разумные и неразумные пределы – за неделю отстоя, блоки почти на два метра ушли в землю, земля под ними спрессовалась, выдавило всю влагу из почвы, и больше проседать такой грунт не будет.
Строительство домов происходило быстро. Я бы даже сказал – очень быстро, монолитные жилые комплексы по стандартам будущего… тоже начали строить, но там всё шло очень медленно, неспешно. И туда, и сюда, нужны были квалифицированные кадры. Хорошие строители. И для строительства элитного двенадцатиэтажного жилого комплекса, состоящего из восьми крупных домов, привлекли едва ли не весь цвет нации.