Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

С Тмутараканью, как мы увидим далее, связаны и бродники — степное, свободное подонское и прикавказское население, несомненно русское и христианское. Таким образом, еще в начале XII в. на Тамани оставалось Тмутараканское княжество. Порвавши связь с приднепровскими областями, его русское население растворялось в местном пестром этносе. В 1237 г. венгерский миссионер Юлиан посетил Матраху-Матарху-Тмутаракань и оставил нам ее описание. Князь и народ, по его свидетельству, христиане, имеют книги и греческих священников, но у князя, «говорят» (сам Юлиан, очевидно, этот факт не мог проверить), сто жен. Внешность населения Матархи также отличается от русского типа того времени. «Все мужчины бреют головы, а бороды ростят умеренно, за исключением благородных, которые в знак своего благородства над левым ухом оставляют немного волос, причем вся остальная голова обрита». Указанные особенности населения Матрахи еще отнюдь не означают, как думает М. С. Грушевский, что Юлиан встретил в Матархе нерусское население. Чуб, коса, бритые головы — все это заимствовано у кочевников со времен авар, хазар и позднее (брили голову, оставляя клок волос, и половцы), а, может быть, и ранее было так же присуще русским и, в частности, феодальной верхушке, князю, начиная со времен Святослава и кончая казачьим чубом. Давние связи с тюркской степью наложили отпечаток на русское население и в этом отношении. Сто жен князя («dux») Матрахи может быть указанием не на гарем, а на своего рода «склад живого товара», рабынь. Аналогичные примеры мы знаем и из истории Киевской Руси. Как это мы увидим далее, русское население Матархи XIII–XIV вв. торговало рабами, а будучи доведенным до нищеты, продавало в рабство даже своих детей. В качестве работорговца мог, прежде всего, выступать сам князь, сосредоточивающий в своих руках большие партии наиболее ходкого на Востоке живого товара — женщин. [981]

981

Голубовский П. В. Печенеги, торки, половцы до нашествия татар. С. 187–191; Козловский И. П. Тмутаракань и Таматарха-Матарха-Тамань // Известия Таврического о-ва истории, археологии и этнографии. 1928 Т. II. С. 70; Гру шевский М. С. Історія України-Руси. Т. II. С. 514.

Эдризи описывает Матарху-Тмутаракань: «Место это очень старое, имя его основателя неведомо, его окружают нивы и виноградники. Место это густо заселено и богато. В нем имеются базары и торги со всеми соседними, а также с отдаленными краями». [982]

Тмутаракань еще раз предстает пред нами в свидетельстве Эль-Омари: «… у султана (Узбека) этого государства рати черкесов, русских, ясов. Это жители городов благоустроенных, людных, да гор лесистых, плодовитых. У них произрастает посеянный хлеб, струится вымя, текут реки и добываются плоды. Они (черкесы, русские, ясы) не в силах сопротивляться султану этих мест и потому обходятся с ними, как подданными, хотя у них и есть свои цари… До покорения этой страны татарами она была повсюду возделана, теперь же в ней только остатки этой возделанности. В ней разные деревья, разные плоды, как-то: виноград, гранаты, сливы, яблоки, груши, абрикосы, персики, орехи… Плоды, существующие у них в настоящее время, суть остатки того, что погибло из насажденного теми, что были до них. Впрочем, еще многое налицо в горах их и в имеющихся городах, несмотря на множество того, что погибло… Что касается городов черкесских, русских и ясских, то у них всего этого (брюквы, репы, капусты) много. Там много меду белого цвета… В настоящее время между ними уже распространен ислам… Хотя кипчаки одержали победу над ратями черкесов, русских, маджаров и ясов, но эти народы похищают детей их (кипчаков) и продают купцам». [983] Татаро-монгольское завоевание нанесло окончательный удар Тмутаракани. Последняя была разорена и прекратила самостоятельное существование, войдя в состав Золотой Орды. Население было разорено. Тот же Эль-Омари сообщает, что «русские, черкесы и ясы испытывали такую нужду, что продавали своих детей в рабство». Известный исследователь левантской торговли Гейд сообщает, что в эту пору генуэзцы и венецианцы ежегодно через Далшетту и Александрию доставляли в Египет до 2000 рабов (черкес-раб ценился в 110–120 дукатов, славянин 70–80). Половцы, русские и черкесы до такой степени заполнили ряды войск в Египте, что в средине XIII в. они под именем мамелюков (рабы) овладели властью в Каире. С 1382 по 1517 г. на египетском престоле сидела черкесская династия. [984] В конце XIII в., по сообщению Георгия Пахимера, аланы, готы и русские в Тмутаракани-Матархе, покоренные татарами, усваивают их нравы, обычаи, одежду и язык, и с XIV в. падает христианство. [985] Процесс ассимиляции русского населения ускоряется. Исчезает христианство, кое-где сохраняясь в пережиточной форме, внедряется ислам. Исчезают какие бы то ни было следы русской культуры. Начиная с XIII в., со времен Юлиана, на Кавказе, в половецких степях, на севере доходя до Волги, до земель мордвы и Башкирии, начинают появляться венгерские католические миссионеры, главным образом из числа миноритов. Знавшие половецкий язык венгерские миссионеры были, наиболее удобными проповедниками католицизма. Знание венгерского и половецкого языков открывало им доступ не только в половецкие степи, но и в землю мордвы и в Башкирию, Великую Венгрию, выходцами откуда не без основания считали себя как сами венгры, так и такие историки и географы того времени, как Ибн-Хаукаль, Абульфеда, Аль-Бекри. Якут, Алла-Эд-Дин, Рашид-Эд-Дин, де Рубрук и Казвини, сближавшие венгров с башкирами и выводившие венгров из Великой Венгрии или Башкирии. [986] Их деятельностью только и можно объяснить замечание де Рубрука, что почва для католичества на Кавказе вполне подготовлена. И уже в начале XIV в. папа Климент V назначает в Матарху архиепископом францисканского монаха Иоанна, туземца, родом, по-видимому, зихийца. Зихийский князь Верзахт, княживший в «Матриге» — Тмутаракани, получил от папы Иоанна XXII в 1333 г. благодарственное письмо за его деятельность в пользу католицизма. Существовавшей в Зихии и Матархе митрополии, учрежденной константинопольским патриархом во вторсй половине XIII в., пришлось выдерживать борьбу с католичеством. Несмотря на поддержку папы, все же, по-видимому, католичество было непрочно. Сохранилась греческая церковь и религия, усиливалось мусульманство, существовало и язычество, насквозь пропитавшее собой ислам, впоследствии ставший господствующей религией. В XV в. в Матархе правила огрузинившаяся генуэзская фамилия Гвизольфо, подчиненная и генуэзской республике и местным татарским ханам, а в 1475 г. Тмутаракань захватывают турки. [987]

982

Грушевский М. С. Ук. соч. Т. II. С. 508.

983

Тизенгаузен В. Ук. соч. С. 233–234.

984

Козловский И. П. Ук. соч. С. 70. По другим сведениям в это время правила половецкая династия.

985

Иловайский Д. Разыскания о начале Руси. С. 180–181; Максимович М. А. Соч. Т. III. С. 262–263; Спицин А. А. Тмутаракань // Журнал м-ва нар. просв. 1909. Ч. 1. С. 90.

986

Козловский И. П. Ук. соч. С. 70; Голубовский П. В. Печенеги, торки, половцы до нашествия татар. С. 187–188.

987

Козловский И. П. Ук. соч. С. 70; Грушевский М. С. Ук. соч. Т. II. С. 514; Брун. Черноморье, С. 213–216.

Некоторое время еще остаются какие-то следы русского населения и русской культуры. Герберштейн указывает, что в первой половине XVI в. на Кубани жили афгазы и черкесы, или зихийцы. По свидетельству русских, они, замечает Герберштейн, христиане, исповедуют греческую веру, исправляют богослужение по славянским книгам, на славянском языке и на нем же говорят. При этом Герберштейн имеет в виду только пятигорских черкесов. Подтверждение вышеизложенного мы встречаем у Петра де ла Валлие, упоминающего о черкесах, исправляющих богослужение по греческому обряду. [988] К этим сообщениям надо относиться очень осторожно, так как современники могли спутать черкесов-христиан, православных, с русскими-православными. Принадлежность к одной церкви еще не означала этнического тождества, тем более что отдельные упоминания о русском происхождении некоторых черкесских и кабардинских племен XVI–XVIII вв. обусловлены были политическими стремлениями. Так, например, в 1554 г. Грозный объясняет польскому королю, что «черкесы — государей наших старинные холопы и бежали с Рязани», а в 1594 г. думный дьяк Исленьев заявляет, что некогда кабардинские и горские черкесские князья и Шевкальские были «холопами Рязанских пределов, но сбежали…». В 1732 г. Магомет-бек-Атажуков заявил петербургскому двору, что его предки родились в Малой России, перешли на Терек и назвались черкесами. [989] Все эти показания явно тенденциозны, но тем не менее зерно истины можно обнаружить даже в подобных свидетельствах. Так, например, Н. Я. Марр приводит свидетельство А. И. Стоянова о сходстве типов населения, одежды, прически и т. д. населения местечек Мулах и Мужаль в Сванетии с украинцами, настолько разительном, что составитель старинной карты Кавказа над этой местностью вывел надпись «запорожцы». В легендах, некогда распространенных на Кавказе, говорится о русских поселенцах, попавших на Кавказ в отдаленные времена, утративших свой язык и даже воспоминание о своем происхождении, но сохранивших следы этого происхождения в именах и прозвищах. [990] Так, например, существуют очеркесившиеся племена, которые не считают себя черкесами. В черкесской общине Чаберлой сохранилось предание, что они по происхождению русские. [991] Древние связи русских с Северным Кавказом были причиной появления подобного рода легенд, причем сами эти связи были обусловлены не только общим историческим процессом, но и подлинным длительным соседством русских с хазаро-ясско-касого-обезским миром, в котором русские, славяне, сами были одним из его составных элементов, с течением времени полностью слившимся со всеми остальными этно-культурными его элементами. И когда в 1656 г. донские казаки, налетом, на короткий срок захватывают Тамань, местное население оказалось иноязычным и иноплеменным, хотя в его формировании приняли известное участие и древние тмутараканские русы, сами впитавшие в себя наследие еще более древнего ирано-тюрко-яфетического мира Северного Кавказа.

988

Ламанский В. И. О славянах в Малой Азии, в Африке и в Испании. С. 214; Козловский И. П. Ук. соч. С. 71.

989

Козловский И. П. Ук. соч. С. 71.

990

Марр Н. Я. По поводу русского слова «сало» в древне-армянском описании хазарской трапезы VII в. Избр. работы. Т. V. С. 112.

991

Козловский И. П. Ук. соч. С. 71.

Вернемся к попытке Игоря Святославича захватить в те времена еще заманчивую и богатую Тмутаракань.

Вернуть Тмутаракань — одна из основных причин, побудивших Игоря предпринять свой поход. В «Слове о полку Игореве» Тмутаракань упоминается четыре раза: два раза в связи с упоминанием князей тмутараканских: Олега Святославича и Всеслава, один раз говорится о тмутараканском болване и один раз указывается на причину похода Игоря — «поискать града Тмутараканя». Эти же причины мы найдем и в тексте Лаврентьевской летописи — князья идут захватить «Лукоморье», т. е. ту же Тмутаракань. Но как относилась к этой затее северских князей сама Тмутаракань?

В «Слове о полку Игореве» имеется одно место, обратившее на себя внимание Маркса: «Се бо готские красные девы въспеша на брезе синему морю, звоня русским златом; поют время Бусово, лелеют месть Шароканю». [992] Маркс указывает: «Замечательно одно место в стихотворении: Voila les jolies filles des Gots entonnent leurs chants au bord de la Mer Noire». Выходит, что Геты, или Готы, праздновали победу тюркских половцев над русским. [993]

992

Слово о полку Игореве. Изд. «Academia». 1934. С. 70. Маркс пользовался книгой Эйхгофа «Historie de la langue et de la litterature des Slaves». Париж, 1839.

993

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. XXII. С. 122.

Очевидно, что золотые вещи и украшения, награбленные у разбитых русских дружинников, могли попасть к готским девам только в том случае, если бы их им продали половцы, а следовательно речь идет, несомненно, о тех готах, которые жили где-то рядом с половцами или даже под их властью. Такими могли быть только крымские готы, или готы-тетракситы, жившие в то время на Тамани и южнее ее по берегу Черного моря. Следовательно, готы-тетракситы жили и в Тмутаракани. По свидетельству Прокопия, в VI в. рядом с ними жили авасги (абхазы, обезы), зикхи и сагины, а «к северу живут бесчисленные народы антов». Здесь готы-тетракситы, или геты, вошли позже в состав Хазарского каганата, а после его разгрома Святославом оказались подданными тмутараканского князя. Кое-какие неясные сведения о них в IX–X вв. до нас дошли, но решительных выводов из них сделать невозможно. Георгий Пахимер упоминает об аланах, русских и готах, покоренных татарами и живущих в Тмутаракани-Матархе, усваивающих их обычаи, нравы, одежду и язык. [994] В составе варварских князей Матархи XII–XIV вв., воевавших между собой, по-видимому, были и остатки готов. Почему готы праздновали победу половцев над русскими, а это является основной мыслью приведенного отрывка из «Слова о полку Игореве»? Только потому, что к ним попали награбленные половцами русские драгоценности, которые им, конечно, достались не бесплатно, так как половцы ничем им не были обязаны и со своими вассалами, если речь идет о крымских готах, отнюдь не должны были делиться частью добычи? Нет, очевидно, поход Игоря Святославича угрожал не только половцам, но и готам. Поход был предпринят не в Крым, а на Дон, Лукоморье, на Тмутаракань. Поэтому напрашивается вывод о готах-тетракситах, столь радостно встретивших весть о Каяле. Готские девы поют «время Бусово». В трактовке этого места нет единого мнения. В истории гото-славянских отношений был один исторический факт, связанный с именем Бос, Бус или Бооз. В 375 г. готский король Винитар разгромил антов и убил антского князя Бооза (Боса, Боуса, Буса) с сыновьями и еще 70 антских племенных князьков. Готам, в свою очередь, в скором времени был нанесен решительный удар гуннами и их союзниками — антами. Естественно, что граничившие с антами готы-тетракситы скорее всего могли сохранить воспоминание о временах столкновения с антами, об антах-врагах, о Бусе. Готы-тетракситы, неплохо знавшие и отдаленных предков русских — антов и, собственно, уже русских, в последних видели прямых потомков первых. Они сравнивают победу половцев над русскими князьями, когда все они были взяты в плен половцами, с разгромом Винитаром антов, когда большинство антских князей, едва ли не все, было им схвачено и перебито, — устанавливая этим связь между двумя историческими моментами и двумя народами. Аналогия крайне характерная. Нам могут возразить, откуда все это было известно составителю «Слова о полку Игореве», который вряд ли был знаком с тем, что пели готские девы и что думали готы о походе Игоря Святославича? Но откуда же он почерпнул сведения о плаче готских дев у берега «синего моря», которое могло быть только Черным морем? Следовательно, составитель «Слова» знал о готах на берегах Черного моря, и есть некоторые основания предполагать, что ему была знакома Тмутаракань. Возможно даже он там бывал, за что говорит четырехкратное упоминание Тмутаракани в «Слове», хотя Тмутаракань осталась «землей незнаемой»; но последнее надо понимать не буквально, как «землей неизвестной», а в смысле ее отдаленности. «Земля незнаема» — «земля далекая», «земля утраченная», ибо, в самом деле, не могли же русские не знать Корсуня, Сурожа и, тем более, Посулья; Поморья и Волги, которые в «Слове» также фигурируют, как «земли незнаемые». Автор «Слова» располагал сведениями и о тмутараканском «болване». Термин «болван» Иловайский переводил словом «пролив», заимствуя это слово из польского языка и указывая на сходные слова «забалтывать», «болтать», «взбаламутить» и т. п., [995] а Н. Я. Марр, критикуя сторонников турецко-персидского происхождения этого слова, В. В. Радлова, В. Д. Смирнова, Ф. Е. Корша и Б. М. Мелиоранского, связал этот термин с термином «бол», в смысле «бог» — «идол» болгарского племени или, равным образом, «там»’ов, племени, входившего в состав Таматархи, считая это выражение в «Слове о полку Игореве» совершенно естественным. [996] Еще в XVIII в. на Тамани были следы каких-то статуй — идолов, а следовательно, есть все основания предполагать, что на Тамани в те времена были статуи, думаем, именно, что не одна, и не даром черкесы переводят «там-торк», как «становище бога». Если же мы примем за возможное предположение о знакомстве автора «Слова» с Тмутараканью, то есть основание считать, что ему был известен готский эпос и он мог себе представить, как реагируют на весть о поражении русских готы. Возможно, что ему это стало известно и из уст купцов, прибывших с «Лукоморья». Во всяком случае нет оснований предполагать, что песнь готских дев есть измышление автора «Слова», литературно-художественный прием. Маркс, очень интересовавшийся «Словом о полку Игореве», что явствует из его переписки с Энгельсом, придает исключительное значение именно данному моменту. Поход князя Игоря вызвал среди готов опасения о возвращении времен владычества приднепровских русских князей, а готы, очевидно, не имели особых трений со своими соседями: абхазами, кабардинцами, черкесами, остатками черных болгар — балкарцами и тмутараканскими «русами».

994

Васильев А. Готы в Крыму. 1921. С. 63–80; Иловайский Д. Разыскания о начале Руси. С. 180–181.

995

Иловайский Д. О памятниках Тмутараканской Руси и Тмутараканском болване // Древности. Т. IV. Вып. II. С. 63–64.

996

Марр Н. Я. Абхазоведение и абхазы // Восточный сборник Ленинградской Публичной библиотеки. Т. I. 1926. С. 164.

Борьба отдельных княжеств друг с другом была борьбой отдельных полуварварских-полуфеодальных образований. В процессе борьбы складывались и рассыпались этно-политические группировки, и с тмутараканскими «русами» — русскими готы, издавна соседившие и, наверное, ассимилирующиеся, с ними, равно как и с прочими яфетическими и тюркскими племенами Северного Кавказа, имели не больше столкновений, нежели с другими народами. Готы были недовольны походом именно приднепровских русских. Готы, по-видимому, как этническая группа, доживали свои последние дни и скоро совершенно растворились в местном этносе. Русь, как мы видели, совершила тот же путь, но более медленно, и с ее стороны мы не видим никаких попыток воссоединиться с приднепровскими русскими княжествами.

Вернемся к событиям 1185 г.

В летописи описывается пребывание Игоря в плену у половцев. К Игорю приставлено было двадцать сторожей из числа сыновей половецких ханов и знатных половцев, но одновременно ему была предоставлена относительная свобода. Игорь ездил куда хотел, охотился где угодно, но повсюду его сопровождали именитые сторожа, которые беспрекословно исполняли его требования. Игорь имел и своего попа, которого «привел из Руси к собе». Половец Лавор (Овлур, Лавр), очевидно христианин, предлагает Игорю бежать. Игорь сперва отказался, считая это бесчестным делом, но послушался своих бояр — тысяцкого, конюшего и других — и согласился на предложение Лавора. Его решение было связано с возвращением половцев из-под Переяславля. Разбитые половцы грозили пленным князьям смертью. Игорь посылает ночью Лавора на другую сторону р. Тора, и сам вскоре присоединяется к нему. На конях, а затем, когда кони пали, то и пешком, Игорь с Лавором в одиннадцать дней достигли Донца, откуда уже дошли до Новгород-Северска. «Слово» описывает радость, с которой встретили Игоря северские города. Из Новгород-Северска Игорь отправляется в Чернигов к Ярославу Всеволодовичу и уже из Чернигова в Киев, к Святославу Всеволодовичу, тепло его встретившему. Узнав о бегстве Игоря, в погоню за ним устремился Гза, но не догнал. Разъяренный Гза требовал у Кончака казни сына Игоря, Владимира. Кончак отклонил его требование, советуя лучше привязать его к их вежам, женив на половчанке. Так и произошло. Владимир Игоревич женился на Кончаковне, но в 1187 г. вернулся к отцу вместе с женой-половчанкой и ребенком и был обвенчан. [997] Возвращение Игоря из плена «Слово» описывает несколько иначе. Игорь из города Донца идет к Киеву, к богородице Пирогощей, а следовательно, на поклон к Святославу. Снова проводится мысль — должен быть единый князь, князь-объединитель, и им может быть только князь киевский, «мати градов русских». «Слово» описывает «радость» «русской земли» по поводу возвращения Игоря. Девицы поют на Дунае, и голоса их через море доносятся до Киева. Готские девы на одном берегу Черного моря радовались поражению Игоря, русские девы на противоположном его конце, у дунайских гирл, радуются возвращению его из половецкого плена.

997

Ипатьевская летопись, с. 349–659.

Перейдем к «Слову о полку Игореве». Как мы уже отметили, в «Слове о полку Игореве» основная мысль — объединить русских князей для борьбы с кочевниками. Маркс по этому поводу замечает: «Смысл поэмы — призыв русских князей к единению как раз перед нашествием монголов». [998]

«Слово» резко осуждает усобицы, ослабляющие русскую землю и разоряющие русский народ, простых пахарей, смердов. Оно порицает Олега Святославича, инициатора первых крупных межкняжеских усобиц. Автор «Слова» призывает князей к объединению в борьбе с половцами, с «погаными», опустошающими русскую землю. «Крамолы» княжеские разоряют население, ослабляют Русь и способствуют успеху «поганых». «Слово» отражает тенденцию осознающих свое единство народных масс отдельных областей и княжеств к объединению Руси.

998

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 1929. Т. XXII. С. 122.

Трудно определить, был ли автор «Слава» киевлянином или северянином. И те и другие черты налицо в его произведении, но политическая идея его заставляет предположить, скорее, о киевских, нежели о северских его симпатиях. Это или киевлянин по своим политическим симпатиям, хорошо знающий Северскую землю и с ней тесно связанный, пытающийся соединить русские земли под главенством Киева, или северянин, тяготеющий к Киеву и стремившийся реставрировать его политическое прошлое как города, который может постоять за всю «землю русскую», в частности, и за Северскую. [999]

999

А. С. Орлов высказал предположение, что автор «Слова» галичанин, приехавший к Игорю вместе с Ярославной, дочерью Ярослава Осмомысла (Орлов А. С. «Слово о полку Игореве». М. 1923 С. 31).

«Старый Боян» преимущественно воспевал тмутараканских князей — Мстислава и Романа Святославича. Частое упоминание Тмутаракани, знакомство с ней «Бояна» Игоря Святославича как будто указывает на его тмутараканское происхождение. В. Ржига высказал предположение, что Боян, занимавший некую своеобразную межкняжескую самостоятельную позицию, был певцом княжеского рода в целом. См. его статью в «Слове о полку Игореве». Изд. «Academia», 1934. С. 157–162. Вопрос об авторе «Слова» все же остается невыясненным.

«Вся песнь, — как замечает Маркс, — носит христиански-героический характер, хотя языческие элементы выступают еще весьма заметно». [1000]

Автор считает своим предшественником Бояна, «словутного певца» древней Руси, слагавшего песни про русских князей и их дружинников. [1001] «Слово» — памятник народного творчества, хотя автор его мог быть дружинником. В период создания «Слова», обычно датируемого 1187 годом, [1002] существовала уже устная песенная традиция, зародившаяся еще в языческие и раннехристианские времена, использованная автором. Былинный народный эпос, использованный автором «Слова о полку Игореве», [1003] наложил свой отпечаток на все произведение, придав ему исключительную силу, реализм и оптимизм. Художественно-историческое значение рассматриваемого нами памятника таково, что ставит его наряду с крупнейшими мировыми литературными памятниками подобного рода. [1004]

1000

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. XXII 1929. С. 122.

1001

Андрианов С. А. К 750-летию «Слова о полку Игореве» // Ученые записки Педагог. ин-та им. Герцена. Т. XIV. С. 116.

1002

В. А. Келтуяла приурочивает «Слово» к 1187 г. (Келтуяла В. А. «Слово о полку Игореве». 1928. С. 80). А. Лященко датирует «Слово» осенью 1185 г. См. его «Этюды о «Слове о полку Игореве»». Л., 1926.

1003

Яковлев М. А. Древнерусская литература Литогр. изд. Педагог, ин-та им. Герцена. Вып. 1935 г. С. 87.

1004

Перетц В. «Слово о полку Игоревім». Киев, 1925; Полевой П. Опыт сравнительного обозрения древнейших памятников народной поэзии германской и славянской; Андрианов С. А. Ук. соч.