Одержимость Грешника

— Ты был у меня дома? — спросила Тая.

— Да.

— Не лезь к моей дочери.

— Я не лезу, — ответил я. — Я приехал узнать, почему ты не вышла на работу.

— Потому что иди ты к чёрту со своей работой.

Развернул её к себе и взял за плечи. Посмотрел в глаза.

— Будешь гробить свою жизнь? Из-за него?

— Буду.

— Неужели так из-за него убиваешься?

— Да. Из-за него, — ответила Тая. В её глазах опять собрались слёзы. — А ты как думал? Что Паша меня предаст, и я за один день забуду его и шесть лет брака, и начну любить тебя?

Жестоко. Но справедливо. Нет, я не рассчитывал, что она начнёт любить меня. Но и не думал, что её привязанность к нему такая сильная. И это рвало душу на части.

Она. Его. Любит.

И пока я ничего не могу с этим поделать.

— Хорошо, не ради меня и не ради себя. Ради дочери ты можешь взять себя в руки?

Тая промолчала и закусила нижнюю губу. Дочь — самое важное для неё. Сейчас совершенно неважно, кого она любит из нас, она должна думать о своём здоровье и о маленькой девочке, которая напугана и ждёт маму домой.

— Доктор сказал, что ты будешь направлена в психиатрию, если не возьмёшь себя в руки.Как минимум тебя поставят на учёт, и ты будешь ходить наблюдаться в диспансер.

— Нет! — вскрикнула она.

Её глаза стали просто огромными, она вцепилась в мой пиджак руками.

— Нельзя туда. Я останусь без дочери.

— Если ты возьмешь себя в руки, начнёшь есть и принимать препараты, которые тебе назначил доктор, то я заберу тебя отсюда уже через пару дней.

Тая так и продолжала молча смотреть на меня и плакать. Пальцы Таи ослабли и отпустили мой пиджак. Она подобрала колени под себя и опустила на них голову.

— Я понимаю, что такое предательство – двойное – тебе пережить нелегко, но надо быть сильной. Ради своей дочери. Она испугана, она ждёт тебя домой. Ты не можешь подвести её!

— Мне нельзя на учёт, — шептала она, а потом сжала мою ладонь. От её касания прошило словно током. — Помоги мне.

Я сжал в ответ её тонкие прохладные пальцы.

Глупая. Да я всё ради тебя сделаю. Только от меня не всё зависит.

— Ты должна помочь мне тоже.

— Как?

— Слушай врачей. Принимай лекарства. Тогда я уговорю их не развивать эту историю и не доводить до постановки тебя на учёт.

— Хорошо, — кивнула Тая. — Я попробую...

— Где твой телефон? — спросил я, не выпуская её пальцев из своей руки.

Она задумалась и так и осталась сидеть, позволяя мне держать её ладонь в своих. Такие редкие касания волнуют душу до предела. Хотя ей скорее всё равно, что сейчас происходит. Моё рыжее Солнце вдруг погасла и опять впала в какой-то транс...

— Дома остался, — ответила Тая.

— А номер Кати помнишь?

— Нет.

Я не ответил. Достал свой смартфон и набрал номер Таи. Трубку долго не брали, а потом Катя всё же ответила.

— Алексей Сергеевич, телефон Таечки дома. Это Катя.

— Я знаю, — ответил я. — Где Ксюша?

Тая встрепенулась, услышав имя дочери, и сосредоточила взгляд на мне.

— Да тут она, рядом, — ответила домработница.

— Включи видеосвязь.

— Включила, — ответила она через пару секунд.

— Привет, — улыбнулся я в телефон, когда на экране появилось изображение дочери Таи. Она внимательно смотрела на меня.

— Привет, — ответила девочка. — Где же мама?

Я развернул экран к Тае.

— Мама! — стала звать её девочка и вдруг заплакала. — Ты когда придешь ко мне? Мама, ты болеешь?

Тая забрала телефон из моих рук и жадно смотрела в экран, словно впитывала в себя каждую черточку лица её ребёнка. Её глаза наполнились слезами, но она держалась изо всех сил и даже улыбнулась.

— Привет, зайка моя, — ответила она негромко, вглядываясь в экран мобильного телефона. — Да… Я немного заболела. Но ты не волнуйся. Доктор меня полечит и отпустит домой. А ты… Слушай Катю. И дядю Лёшу. Хорошо?

— Хорошо, — кивнула девочка. — А когда доктор тебя отпустит?

— Скоро, малыш.

— Честно?

— Конечно.

— Тебе больно, мам? — сочувственно спросила Ксюша, совсем как взрослая.

— Н...нет, — улыбнулась ей Тая. — Просто немного болею. Всё будет хорошо, Ксюнечка. Я скоро приеду. Не плачь только.

— Я буду тебя ждать, мам.

— Я приеду. Обязательно. Ты кушала?

— А ты?

— Я… Да, конечно. И тебе надо поужинать. Сделаешь это ради мамы?

— Да.

— Вот и умница. Катя, покорми её, ладно?

— Конечно, Таисия Константиновна, — отозвалась на заднем фоне Катя.

— Тогда идите… кушайте, — Тая больше не могла сдержать слёзы, и она капали прямо на экран смартфона. Она готова была разрыдаться, потому и поспешила завершить диалог. — Я позвоню ещё… Завтра. Пока, кисонька моя.

— Пока, мам…

Она завершила звонок и снова собралась в ком, как маленький котёнок. Плечи её тряслись от рыданий.

— Завтра я привезу тебе телефон, — сказал я, когда Тая стала успокаиваться.

— Спасибо… — вяло отозвалась девушка.

— Что-то еще привезти?

— Я ничего не хочу. Только телефон привези.

— Ладно.

На какое-то время опять повисла тишина.

— Только я отдам тебе телефон, если поешь.

Зелёные глаза уставились на меня.

— Ты обещала дочери поесть. Помнишь?

— Да.

— Не обманывай её.

Тая не ответила. Опять уставилась в стену напротив себя. Я оставил её ненадолго, подошёл к медицинскому посту и взял таблетки, которые Тае необходимо было принять вечером. Утром завезу телефон и проконтролирую, чтобы она выпила и новые.

Вернулся в палату, налил воды в стакан. Подошёл к Тае, поставил воду и лекарство на тумбочку у её кровати.

— Пей.

Она осталась неподвижна.

— Если ты хочешь попасть домой к дочери — пей.

Тая снова встрепенулась при словах о её ребёнке и протянула руку за таблетками. Разомкнула губы и положила на язык пилюлю. Запила её водой.

Я забрал стакан из её рук, поставил его на тумбочку и сел рядом. Снова мягко взял её за плечи и развернул к себе.

— Тая. Нельзя расклеиваться. Даже если очень тяжело. Всем бывает трудно, но тебе есть ради кого идти дальше — твоя дочь. Скажи, я зря всё рассказал тебе? Лучше бы было жить во лжи?