Одержимость
Шрифт:
Моя жизнь была похожа на воздушного змея, летящего на весеннем ветру. И все это время эта удивительно красивая, иногда сбивающая с мужественная личность держала нить.
Без него я была уверена, что уплыву.
Как-то после обеда мы с Кадером зашли в офис, чтобы проверить список продаж. Ставки поступали не так быстро, как он надеялся, но за последние сорок восемь часов неуклонно росли.
— Меня беспокоит другой список, — сказал он, — первый. В последнее время никаких предложений не поступало. Я думаю, что должен сделать более высокую ставку.
Мои глаза расширились.
— Больше 1,2
— Не стоит сидеть дома, если собираешься убить меня во сне.
Я пожала плечами.
— За 1,3 млрд я была бы покойником. За 1.2 млрд я предпочту твое общество.
Я невольно взглянула на его предплечья. С того дня на кухне он держал их открытыми. За исключением нескольких проблесков, издалека, его ног или туловища, мне было не видно других рисунков. Это нормально. С каждым днем я видела все больше этого человека. Иногда он проворачивал дела, а иногда становился задумчивым, но было больше эмоций, улыбок и ухмылок. Я даже приняла его гнев. Он был направлен не на меня, а обычно на него самого. Бывали моменты, когда он что-то узнавал и винил себя за то, что не заметил этого раньше, или, возможно, начинал волноваться, когда камера переставала работать.
Любая эмоция была прорывом.
У всех нас бывают хорошие дни и плохие. Ожидать, что одних будет больше, а других меньше, иррационально. Мои настроения тоже качались маятником.
Счастье приходило, когда Кадер улыбался или готовил. Очевидно, ему это нравилось.
Всепоглощающая печаль охватила меня, когда я следила за событиями в университете.
Декан Оукс и университетский наблюдательный совет проголосовали за закрытие нашего исследования. Пытаясь возместить свои потери, адвокаты вели переговоры с «Синклер Фармасьютикалз». В поданных документах не было никаких признаков того, что им что-то известно о незаконных продажах.
ФБР посетили моих родителей и сестру, а также других сотрудников университета, таких как доктор Олсен и Стефани. Теперь это было официально. Они выпустили официальное сообщение обо мне, и о Рассе как о пропавших без вести. Наши фотографии время от времени мелькали на экранах Кадера.
Мне было невыносимо думать о родителях и сестре.
Большинство наших сотрудников перевели. Пациентам, участвовавшим в наших клинических испытаниях, была предоставлена возможность продолжить лечение с компанией Синклера или покинуть исследование.
Я указала на необычный символ в верхней части экрана Кадера.
— Что это? Я раньше не видела.
— Сообщение.
— Ты собираешься посмотреть?
— Только не с тобой.
— Почему?
— Оно может быть о тебе или о другом предложении работы. У любого из этого могут быть сопутствующие файлы, которые тебе не нужно видеть.
— Кадер, сколько тебе заплатили, чтобы убить меня?
Его зеленый взгляд остановился на мне.
— Недостаточно.
Я ухмыльнулась.
— Что это значит?
— Я взял тебя в качестве задания, потому что меня привлекли ты и обстоятельства проекта, а не деньги.
— Сколько? — спросила я снова.
— 750 тысяч.
— Ты получил деньги?
— Да, они были переведены в депозит на следующий день после того, как я сообщил
о твоей смерти.Я вздохнула, откидываясь назад.
— Ты спрашивал себя, у кого были эти деньги, и кто потратил их на мою смерть?
Странно было произносить этот вопрос вслух.
— Я определил, что кто бы это ни был, он считал тебя слабым звеном.
— Ты хочешь сказать, что это я отказалась продавать. А как же Эрик? Он все еще там. Он не был частью этой группы.
Кадер откинулся назад и скрестил руки на широкой груди.
— Я думал о нем. Я думал о разговоре, в котором Картрайт велел тебе солгать о предложениях Синклера и о том, что Синклер угрожал Олсену, потому что Синклер думал, что он стоит на пути получения состава.
— И? — спросила я.
— Я ему не верю. То, что он говорит, не складывается.
Я встала и прошлась по кабинету.
— Нет. Эрик все еще там, даже если Оукс хочет, чтобы он ушел. Оукс не участвовал во встрече, но Пэм была там. Так что, возможно, он действовал по доверенности.
Мне пришла в голову одна мысль.
— Разве это не так?
— Что?
— Как будто криминальные авторитеты не пачкают руки. Расс сказал, что Оукс жадный. Может, он и есть настоящий мозг, стоящий за всем этим?
— Я наблюдаю за ним, — сказал Кадер.
— А еще есть Синклер. Дэмиен не скрывает, что его компания хочет получить информацию университета, какой бы неполной она ни была.
Обернувшись, я увидела, что Кадер не слушает. Вместо этого он наклонился вперед и читал с экрана, которого я никогда раньше не видела. Я ждала, пока он напечатает ответное сообщение.
— Любопытство взяло верх, — сказала я с ухмылкой. — Что там было?
Экран потемнел, Кадер встал и подошел ко мне.
— Мы слишком долго сидели взаперти. Я отправил Джека за продуктами и припасами. Думаю, нам надо выйти из дома и осмотреться.
— Ты собираешься оставить меня замерзать?
Грубая подушечка его пальца скользнула по моей щеке и вниз к шее, оставляя за собой след из мурашек.
— Я предпочитаю, чтобы ты была теплой и тяжело дышала.
— Так я наконец-то смогу увидеть эту волшебную площадку?
Голова Кадера затряслась, а губы сжались.
Мои щеки вспыхнули, покрываясь румянцем.
— Хорошо, но у меня нет ботинок.
— Они тебе не понадобятся. Мы не пойдем пешком.
Надев поверх одежды одну из толстовок Кадера, я последовала за ним на крыльцо. Ощущение было неописуемым. Дело не в том, что дом Кадера не был большим и красивым. Именно тогда, когда я вышла на улицу, меня охватило возбуждение — свежий ветер, пение птиц и тепло солнечного света.
Я крутанулась на месте, позволяя развеваться волосам.
— Я и не подозревала, как мне не хватает свежего воздуха.
Кадер кивнул, взял меня за руку и повел по усыпанной щебнем дорожке.
Он сказал, что со временем покажет мне другие здания на своей территории. Когда мы проходили одно за другим, мое любопытство росло.
— Что во всех этих зданиях?
— Нет ничего важнее того, куда мы идем.
Мы остановились возле большого ангара. Там была обычная дверь и три больших гаражных. Рядом с обычной дверью был датчик, как в доме Кадера. Он наклонился вперед, позволяя сенсору отсканировать его глаз.