Одержимость

– Я вернусь, - сказала.

Правда, не то чтобы она действительно нуждалась в объяснениях. Я была обязана ей этим не больше, чем ее преступлению перед полицией. Я была сама по себе. Как бы сильно она ни хотела верить, что я отдала всю свою жизнь ей и ее нуждам, настала моя очередь. Схватив свою любимую толстовку, я натянула ее через голову и вышла за дверь хижины, полностью игнорируя свою подругу.

Скользнув на переднее сиденье, я попыталась не думать о Хите. У меня было слишком много других мыслей на уме. В нашем ограниченном разговоре о Ханне мне пришло в голову кое-что новое. Вполне возможно, что Реджи не так уж много сделала, чтобы отвратить от меня моих девочек. Никогда раньше я не понимала, что Ханна была так же связана с ней, как и она со мной. То есть, половина ее тоже была кровью Реджины. Генетически, Ханна больше походила на свою отцовскую семью. Само собой разумеется, что эмоционально она тоже была больше похожа на них, чем на меня. Бедный ребенок должен был быть немного сумасшедшим. И, может быть, если бы я попыталась относиться к ней так же, как к Реджи, я смогла бы чего-то добиться с ней.

Все во мне хотело позвонить Полу и просто объяснить ему это по буквам. Он знал, что Ханна не его. Я сказала ему об этом после тестов. Не то чтобы у меня был выбор. Но он только предположил, что я изменила ему еще в старшей школе с Томми Раундсом, капитаном футбольного клуба. И он поверил в это только из-за глупых слухов Реджины, которые она начала распускать сама, когда стало громко о ее дяде. Я попыталась взглянуть на это с точки зрения моей дочери. Я не знала, что и думать о том, что Реджи и Пол рассказали ей о ее отцовстве, и проклинала себя за то, что не поговорила с ней первой. Конечно, объяснение того, что я начала спать с Джо, чтобы спасти Реджи, тоже не заставит меня выглядеть хорошо. Я все еще изменяла ее отцу в течение многих лет, и Ханна - ясно дала понять, что есть некоторые вещи, которые договор не должен охватывать. Все это казалось невозможным.

Отступая с грунтовой дорожки, которую Сэнди должна была проложить десять лет назад, я сказала себе, что долго не протяну. Я бы прокатилась по городу и дала Реджи время побыть одной, чтобы тоже немного подумать. Возможно, именно это и вразумит ее. Она находила меня предсказуемой? Это можно было бы исправить. Я бы больше не была предсказуемой. Я никогда раньше не оставляла ее одну. Она могла бы обдумать это какое-то время. Я надеялась, что у нее был свой ингалятор.

Во всем этом беспорядке действительно виновата Эмили. Если бы она не купила 23andMe (прим.: 23andMe - генетическая компания, которая проводит генетические тестирования, ДНК тесты) для себя и своей сестры на Рождество, этого бы даже не произошло. И, если бы я думала быстрее, я могла бы поменять тампоны для пробоотбора. Мои дети не были тупыми, и было чертовски очевидно, когда они вернулись всего лишь сводными сестрами, что нужно было что-то объяснить. Но, честно говоря, это было не то положение, в котором я когда-либо ожидала оказаться. Отцовство Ханны должно было умереть вместе с договором так же, как и Джо. По крайней мере, Реджи могла бы быть там, чтобы помочь прикрыть меня. Вместо этого она сделала все еще хуже.

Я понятия не имела, как я должна была объяснить своим детям, что я переспала с ненормальным дядей Реджины, чтобы защитить ее. Даже если бы я это сделала, я бы нарушила договор. Вероятно, это не должно иметь значения. Но, если я могла это сделать, тогда почему я просто не сдала ее полиции? И если бы я рассказала своим детям, они бы мне все равно не поверили. Мне никогда не удастся вернуть Пола, и они все просто спишут это на то, что я снова сошла с ума. Боже, как я ее ненавидела. Реджина украла абсолютно все. И для чего? Моя лучшая подруга была монстром.

Глава 14 Реджина

Мамины руки обхватили меня, но совсем не защитили. Слишком долгое смущение было ее защитой, и теперь все, что она могла сделать, это обнять меня, что, по сути, ничему не помогало. Она не задала никаких вопросов, когда я появилась на пороге ее дома посреди ночи в одежде, испачканной кровью.

Ее объятия вывели меня из оцепенелого, кататонического состояния, в котором я находилась последние пару часов. Все эмоции, которых я избегала, хлынули из меня подобно цунами.

– Он был… на ней… - я пыталась говорить между рыданиями, чтобы объяснить.
– Пистолет… был прямо там… Я не хотела…

Я не смогла закончить, потому что я действительно хотела убить его. Войти и обнаружить, что он делает с Сильвией то, что он делал со мной слишком долго, было больше, чем я могла вынести.

Я даже не знала, чей это был пистолет. Прямо на тумбочке — все, что мне нужно было сделать, это прицелиться, чтобы вышибить ему мозги.

– Она рассмеялась, - потекли новые слезы.
– Она просто лежала там и смеялась.

– Она не в себе, дорогая. Она всегда была такой.

– Там было так… много… крови… - я втянула в себя воздух.
– Сильви была вся в ней, и она… она… она водила пальцем, рисуя на ней.

Мама ворковала и гладила меня по волосам, пока я испачкала ее рубашку. У меня не было никаких объяснений ничему, особенно реакции Сильвии.

Мама отстранилась.

– Где сейчас Джо?

Дрожь взяла верх на минуту, и мама обняла меня крепче. Наконец, она схватила меня за плечи.

– Реджи, сосредоточься. Ты должна сказать мне, где этот сукин сын сейчас.

Я встретилась с ней взглядом.

– Я сбросила его в реку.

– Она тебе помогала?

Я фыркнула.

– Она наблюдала. Точно так же, как она смотрела, как я сжигаю постельное белье и протираю стены. Она и пальцем не пошевелила.

– Тебе нужно принять душ, пока я отнесу твою одежду в яму для сжигания на заднем дворе. Как ты думаешь, она обратится к закону против тебя?

Я покачала головой.

– Нет. У нас есть договор.

Я резко проснулась; холодный пот выступил у меня на лбу. Холод в комнате, должно быть, заставил меня задремать. Я потянулась, сведенная судорогой от многочасового сидения на полу.

По крайней мере, казалось, что прошло несколько часов. Я все еще едва могла разглядеть хижину в остатках дневного света, так что прошло не так много времени, как я думала.

Вздрогнула и обхватила себя руками. Если она не вернется, я замерзну до смерти. Цепочка была слишком короткой, чтобы дотянуться до камина. Я завернулась в пальто так плотно, как только могла, чтобы сохранить тепло тела.

Я чуть не уткнулась лицом в ладонь, когда почувствовала комок в кармане. Мой телефон. Сильвия еще не поняла, что я переключила свою службу на другой телефон. Я покачала головой от собственной глупости, вытаскивая его.

– Ты, должно быть, шутишь, - мой голос эхом разнесся по пустой комнате. Нет сети. Ни малейшей отметки полоски сети.

– Во всяком случае, ее сумасшествие основательно, - у меня не было ни малейшего сомнения, что она знала. Вероятно, поэтому она не потрудилась меня обыскать.

Я включила функцию GPS и все равно набрала 911, прежде, чем сунуть телефон обратно в карман. Может быть, если бы я двигалась правильно, произошло бы соединение вызова, чтобы они нашли меня.

– Ладно, думай, - разговаривая сама с собой вслух, я, почему-то, почувствовала себя лучше.
– Она не хочет твоей смерти. Знает, что ты никуда не можешь пойти. Что бы сделала психованная сучка?

Ответ был настолько прост, что я снова чуть не треснула себя по лбу. Оставила ключ там, где я могла бы до него дотянуться. Как будто насмехаясь надо мной, испытывая меня. Я встала на колени и начала медленно размахивать руками.

– Это дерьмо было бы не так сложно, если бы ты пораскинула мозгами до того, как стемнело.

Мои руки болели от холода, но я должна была двигаться медленно, чтобы случайно не выбить его из зоны досягаемости, если все-таки найду.

Мама больше никогда не спрашивала меня о той ночи, когда я застрелила ее брата. Мне всегда было интересно, поступила бы она так же, если бы застала его насилующим меня. Обычно, я могла убедить себя, что ответ был бы утвердительным.