Одержимость

Но в тот конкретный день, по какой-то причине, она пришла на несколько часов раньше обычного и застала меня за тем, что я давала Хелен, подруге из юридической школы, урок рисования.

Я рассказала Хелен о расслабляющих свойствах живописи и о том, как она помогает снять стресс. Мы были близки к промежуточным экзаменам и полностью измотаны учебной программой, поэтому она убедила меня доказать, что я снимаю стресс.

Даже тогда Сильвия всегда была человеком типа «один друг за раз». Всегда. Но поскольку я была больше ориентирована на людей, она всегда давала мне лишь небольшой буфер для общения. Однако Хелен оказалась особой проблемой. Сильвия встречалась с ней и в других случаях, и у нее не было проблем с тем, чтобы дать всем понять, что она совсем не одобряет то, что мы дружим.

— Какого хрена ты здесь делаешь?

Я пыталась успокоить ее.

— Мы рисуем. Я показывала Хелен то, что мы уже знаем о том, как расслабиться с помощью кисти.

— Она не должна быть здесь.

Хелен оскорбилась.

— Прошу прощения. Я стою прямо здесь. Не разговаривайте так при мне.

Девочки, какими бы маленькими они ни были, распознали в своей матери сумасшедшее начало. Они исчезли в свободной спальне, которую я оборудовала для них как игровую комнату.

Сильвия столкнулась с ней нос к носу и ткнула ее в грудь.

— Ты не имеешь права находиться здесь. Это мой дом, и я тебя сюда не приглашала.

Хелен ткнула ее в плечо.

— Ты даже не живешь здесь!

Прежде, чем я успела пошевелиться, Сильвия уложила ее плашмя. Кровь стекала по ее лицу и собиралась на шее, пока Хелен лежала там без сознания.

Ее последующий арест и непредсказуемые действия по отношению к правоохранительным органам дали мне ненужное время быть няней, пока я не смогла убедить Пола взять управление на себя, а также бесчисленные телефонные звонки и голосовые сообщения из тюрьмы и психиатрической лечебницы. В тот момент Хелен исчезла из моей жизни, и я больше никогда ее не видела.

Когда Сильвия вышла, она пришла прямо ко мне домой и сообщила мне, что нам больше никогда не придется говорить об этом инциденте и что договор все еще остается в силе.

Я не специализировалась на психиатрии и была не в силах справиться с ней. Все вернулось к нашей версии нормы, и она была права. Мы больше никогда об этом не говорили.

Я перевернулась, чтобы найти более удобное положение. Я разблокировала свой экран и снова просмотрела свои контакты. Должен был быть кто-то, кого я упустила, к кому она могла бы побежать.

Я дошла до конца списка без каких-либо новых идей. Я еще раз мысленно перечислила все, что мне нужно было сделать, чтобы заменить все свои удостоверения личности и учетные данные, которые были в моей сумочке.

Как я могла быть настолько глупа, чтобы оставить ее одну? Я же ее лучше знаю. Гнев снова вскипел, еще больше укрепляя тот факт, что я вообще не собиралась спать. Мне следовало ударить ее ногой по голове.

Я попыталась вспомнить все, что было в моей сумочке. Я не была одной из тех женщин, которые всю свою жизнь носили в сумке. Для меня было больше удобства хранить все, что мне было нужно, в одном месте.

Мои кредитные карты заморожены. Даже если она получила несколько выплат, пока я меняла свой телефон, она получила не так уж много. Документы, которые я не смогу восстановить до завтра. Что еще?

Мне нужно было заполнить кучу документов, чтобы получить новые ключи. Это еще больше увеличило уровень моего гнева.

Ключи. Я нахмурилась в темноте, перебирая каждый ключ на своем кольце. Ключ от дома, ключ от офиса, ключ от машины. Я внезапно выпрямилась в постели.

Ключ от коттеджа. Одна из тех вещей, которые, я знала, что должна просто бросить в ящик стола, но сентиментальность никогда не позволяла мне снять его с кольца.

Я откинула одеяло и схватила халат, прежде чем выбежать в гостиную.

— Хит, — я толкнула его в плечо. Он вскочил с дивана так быстро, что я задохнулась от удушающего еще до того, как он проснулся. Он тут же отпустил меня.

— Прости. Ты напугала меня.

Я потерла шею.

— Не беспокойся. У тебя был трудный день. Но я знаю, куда она пошла.

Он схватил свой мобильный телефон.

— Где она?

Я опустила его телефон вниз.

— Единственное место, про которое она всегда говорила, было самым особенным местом на земле. Но нам нужно это обсудить. У меня действительно хороший план.

Он положил телефон на стол.

— Ладно. Пристрелить. Где она?

Я опустилась на подушки.

— Она в коттедже моей матери. Я бы поставила на это миллион баксов.

Глава 9 Сильвия

Я не торопилась, погружаясь в ностальгию по заброшенному месту. Я не могла дождаться полного дневного света, когда я смогла бы рассмотреть его еще ближе. Я в миллионный раз задавалась вопросом, почему моя менее сентиментальная подружка никогда не увлекалась Путни так, как я. Конечно, ее мать благоволила ко мне после того, как случилось кое-что с ее дядей, и Реджи пришлось сделать из этого большое шоу, но дело было не в этом. Она просто никогда не была способна ценить простые вещи. Это объясняло все, что касалось ее взрослых решений в ее причудливой, быстро меняющейся жизни. Я напомнила себе, что в пакте никогда ничего не говорилось о том, чего мы хотели бы или кем мы станем. Я дала эту клятву, прекрасно зная, что мы с Реджиной, вероятно, изначально не подходили друг другу. Но судьба — забавная штука.

Используя свой рукав, чтобы стереть длинный слой густой пыли с карточного стола, я подумала о том, чтобы позвонить на работу. Зная, что я все равно скоро ее потеряю, было разумнее не возвращаться в город слишком рано. Реджина знала бы, где меня искать. В тот момент лучшее, что я могла сделать, это дождаться ее. Еще один арест просто для того, чтобы защитить нашу дружбу, было последним, в чем я нуждалась. Я не могла себе представить, что она даст мне еще один шанс и использует свои ресурсы, чтобы свести меня на нет просто для того, чтобы я могла пройти еще один тест. Реджине точно не нравились три страйка. Она тоже не любила второй шанс. Она все еще не оправилась от того, что случилось с телкой Хелен, одним из ее типичных случаев благотворительности. Черт, она, конечно, тоже не поблагодарила меня за это. Даже тогда моя работа была ее социальной репутацией.

Удовлетворенная столом, я направилась к длинной каминной полке, сделанной из старых амбарных досок. Выпустив струю горячего воздуха в свои озябшие руки, я наклонилась, чтобы посмотреть, что можно оставить на дрова. Круглое черное железное кольцо, в котором обычно хранилось достаточно дров на несколько дней, было пустым; щепки коры и растопка — единственное доказательство того, что его вообще использовали таким образом раньше.

Вытащив телефон из заднего кармана, я посветила фонариком, чтобы получше рассмотреть. При тусклом свете полной луны я пошарила вокруг, жалея, что не оставила фары включенными. В эту ночь мне, возможно, придется прибегнуть к помощи машины. Без возможности отапливать это место, оно должно было стать еще холоднее и быстро. Гора Путни никогда не проявляла особой снисходительности к температурам в это время года. Честно говоря, это место было не для слабых; что-то мне в нем нравилось больше всего. Когда рассветет, собрать сухие ветки будет достаточно легко. А пока, мне приходится обходиться тем, что есть, но у меня всегда была Берта в качестве запасного варианта.

Решив не сдаваться так быстро, я пошарила по скамейке, где мама Реджи всегда хранила зимние перчатки и шапки. Там я нашла ту же синюю шапочку, которую носила сотни раз в старших классах, когда работала рядом с Сэнди, расчищая дорожку. Реджина, которая никогда не посещала хижину в другое время года, кроме лета, не имела с этим никакого опыта. Это заставило меня задуматься, потрудится ли она вообще прийти. Если только это не было идеальными обстоятельствами или я не подстрекала ее, у Реджины был способ отказаться от возможности. Хижина не была исключением.