Один день из жизни жены Эйвери Мэнна

Мэрилин: Что ещё?

Дэйн: Вполне очевидно, что она дала ему ещё что-то. Но что? Любовь? Внимание? То в чем он нуждался или был способен принять?

Уинни: Ты почему-то выпустила из внимания мать, которая была способна дать ему всё это.

Кейт: Знать, когда отпустить, это тоже составная часть любви.

Эйнджел: И если ты не знаешь когда отпустить, тогда твои дети сами почувствуют этот самый момент.

Дэйн: И как определить этот момент?

Эйнджел: Я говорила, как ребенок, а не как родитель.

Уинни: Эйнджел, перестань выставлять себя.

Эйнджел: Выставлять что?

Уинни: Да, всё: твои взгляды, твою энергию, твой ум и, особенно, твои годы. Во всяком случае, если хочешь остаться нашим другом.

Мэрилин: Молодость сама себя выставляет, Уинни. Эйнджел не виновата, что она молода и красива.

Дэйн: Этот тема наводит тоску. Давай, перейдем обратно к разговору об Эйвери.

Эйвери: Конечно, это гораздо приятнее говорить о дорогом, усопшем Эйвери.

Дэйн: Как ты думаешь, он умер грациозно?

Мэрилин: Не будь смешной. Он умер в небрежном костюме, о какой грациозности ты можешь говорить?

Дэйн: Да нет, я имею в виду совершенно не то. У него всё в порядке?

Мэрилин: Если «хорошо» в данном случае к месту, то у Эйвери всё в порядке. У Эйвери всегда всё было в норме. (Пауза.) Правильнее было бы задать вопрос: а мы в порядке? И это был бы более важный вопрос, ибо гораздо важнее то, как мы сами себя чувствуем. Здесь и сейчас.

Уинни: И что мы можем сделать?

Дэйн: Первое, что мы можем сделать, так это налить себе и выпить. Уинни, можешь ли ты налить нам спиртного и выжать туда лимон?

Уинни: В какую ёмкость?

Мэрилин: Наполни графин для всех сестёр.

Уинни: С большим удовольствием. (Уинни мешает спиртное с выжатым лимоном и передает его.)

Дэйн: Что же ты не поделишься своим опытом в общении с Эйвери? Ты нам еще ничего не рассказала. Ведь, если не брать во внимание Мэрилин, ты, возможно, самый старый и ближайший друг Эйвери.

Уинни: Самый «старый» друг? Возможно, я и льщу, но разве это делает Эйнджел самым «молодым» его другом?

Эйнджел: Я уж и не такая молодая.

Уинни: А я — не такая старая.

Эйнджел: А я этого не говорила.

Уинни: И это очень хорошо, что не говорила.

Кейт: Уинни, расскажи нам, что ты знаешь. Старая или молодая, нам все равно. Выпей, и это позволит тебе быть откровенной.

Уинни: На самом деле, я полагала, что я обойдусь без этого сурового испытания.

Мэрилин: Ни одна из нас не обойдется. Растерзанной, возможно, не будет, но через тернии пройдет.

Уинни: Ну что ж, начинай! Я попробую не уклоняться от вопросов.

Дэйн: Остерегайся. Она, по-моему, слишком настойчива.

Кейт: Насколько мне кажется, она что-то скрывает.

Уинни: Боже, для вас не составит большого труда понять, о чем я буду говорить. Ну, ладно, Мэрилин, я сдаюсь. Я расскажу о том, чем я делилась и что получала взамен от твоего затравленного мужа.

Мэрилин: Затравленного? А я и не знала, что он был затравленный.

Уинни: Возможно, он и не был таким. Если иметь в виду данный случай, то информация, которую ты хочешь получить, может касаться только его затравленной жены.

Мэрилин: Ну что ж, если ты настаиваешь на том, что кто-то должен быть затравленным, то я буду счастлива, взять на себя эту роль. У нас у всех есть свои недостатки, не так ли?

Кейт: Уверена, что мне придется поделиться своими.

Эйнджел: Это зависит от того, о чем пойдет речь.

Дэйн: В противовес общественному мнению, жизнь — ни что иное, как чаша полная вишен.

Уинни:(устало.) Возможно, мне нужно было сказать,… поставленная в тупик. (Пауза.)

Дэйн: Очарованная, взволнованная и смущенная. Как в песне, не так ли?

Уинни: А как насчет осажденной? Именно так я начинаю себя чувствовать. (Пауза.) Скажи, Мэрилин, что ты хочешь от меня услышать?

Мэрилин: Давай, выпьем.

Уинни: Вдобавок к выпивке ты хочешь узнать, что мы с Эйвери давали и брали друг от друга, так? Как Кейт?

Кейт: Я бы не смогла сказать лучше.

Мэрилин: Это именно то, что я бы хотела услышать.

Уинни: Ладно. Дай мне немного времени придти в себя от выпитого. Бог свидетель, я не очень хотела быть искренней именно сегодня.

Дэйн: Будь искренней, насколько сможешь. И не очень-то беспокойся о том, что будешь говорить. Потому что любое искажение правды гораздо лучше, чем её неправильное толкование.

Уинни: Ну, хорошо. Мне не хотелось бы, чтобы факты были искажены, или частично вырваны из контекста.

Дэйн: Я не думаю, что тебе следует беспокоиться об этом.

Уинни: Прекрасно! Тогда я начинаю рассказывать правду.

Мэрилин: Ты ожидаешь, что мы тебе поверим?

Уинни:(просто.) Конечно же, нет.

Эйнджел: Тогда не заставляй нас ждать.

Уинни: Наши взаимоотношения были достаточно просты, ибо они основывались на его нуждах. Он нуждался в деньгах, а мой бизнес давал возможность заработать их. Но, и это очень важно, он был, как вы, очевидно, полагаете, не просто обыкновенный переписчик. Он был моим другом и наперсником.

Дэйн: Если быть откровенной, каким он был другом?

Уинни: Очень хорошим другом, но не в том смысле, о котором вы спрашиваете.

Дэйн: У меня не было даже намека на это.

Уинни: Хорошо. Наверно, будет достаточно сказать, что мы были очень близки.

Эйнджел: Но, наверно, не слишком близки?

Уинни: Естественно, нет. К тому же, Эйвери был женатым мужчиной, женатым на женщине, с которой меня связывала дружба на протяжении многих лет.