"Один из..." - "100 миллиардов солнц". Компиляция. Книги 1-6

Цепкий взгляд моряка скользит по слегка подгоревшему корпусу загадочного аппарата. Пожалуй, он и вправду побывал «там»! А вот и ручные скобы, видимо, для спасателей, по ним можно легко подняться из воды до самого обреза люка.

– Я пойду один, - сказал Майк рулевому, - Подойди футов на двадцать, в упор не приближайся, держись в стороне.

Рулевой кивнул и на такой же малой тяге заложил небольшой вираж. Подгадав момент, Майк оттолкнулся от бортика и плюхнулся в соленую океанскую водицу. Сентябрь месяц, вода еще вполне теплая. Ласты он надевать не стал, за десяток взмахов добрался до капсулы и взялся за первую скобу. Аппарат совсем немного наклонился, когда Майк начал взбираться выше, замечая кое-где чисто технические надписи на русском языке. Взявшись за самую верхнюю скобу, он подтянулся и поднялся по грудь над обрезом люка. Совершив это простое действие, он увидел много всего интересного, но первое, на что он обратил внимание, это черное, как открытый космос, дуло пистолета Макарова, направленное ему прямо в грудь.

Майк Серофф не был на войне и в него никогда не целились из пистолета, но несмотря на такой недостаток опыта, он остался спокоен. Если русский космонавт сразу не выстрелил, значит, если не провоцировать, все будет хорошо. Комаров выглядит вполне обычно, даже в чем-то отдаленно походит на Шепарда. Волевое лицо, решительный взгляд. В сообщении ТАСС говорится, что он военный летчик, и в это легко верится. На нем ярко-оранжевый скафандр, но шлем снят и перчатки тоже, а крепкие на вид ладони вполне уверенно держат рукоятку «Макарова».

– Не стреляйте, - сказал Майк на языке Пушкина.
– Я спасатель. Вам нужна помощь?

Пистолет куда-то мгновенно пропал, и Комаров даже слегка улыбнулся, хоть улыбка выглядит довольно хищно.

– Это территория Советского Союза, - сообщил он.
– Входить не разрешаю. Помощь не нужна. Подожди снаружи.

– Понял, - спокойно ответил Майк и спустился на пару скоб ниже. То, что он увидел, и так превосходит все мечты и начальства, и его собственные. Зрительная память у него неплохая, так что интерьер капсулы и даже конфигурацию приборов он запомнил очень хорошо. Оставалось надеяться, что майор Комаров не передумает и не пристрелит такого ценного свидетеля.

– Как звать-то тебя, спасатель?
– Комаров выбрался на обрез люка и помахал рукой катеру.

– Майк, - ответил мичман.
– Майк Серофф.

– Эмигрант?
– никаких эмоций в вопросе, просто слова.

– Отец из России уехал в Гражданскую, - уточнил Майк.
– Я в Штатах родился и вырос, только язык знаю. Вам точно помощь не нужна?

– Мы что, тонем?
– неожиданно озорно спросил Комаров.
– Или горим? Или я выгляжу плохо?

– Отлично выглядите для космического путешественника, - честно ответил Майк и не удержался от вопроса.
– И как оно там? Наверху?

Комаров чуть задумался, видимо, поняв, что его теперь не раз будут об этом спрашивать.

– Непривычно, - наконец, выдал он.
– Многое иначе, ко всему привыкать нужно. Но жить и работать можно. А Земля сверху, это такая красота, что словами не опишешь.

– Спасибо, - искренне поблагодарил Майк.
– Дайте мне пять минут. Я сообщу нашим, что все в порядке и вернусь, если вы не против.

– Ступай, - махнул рукой Комаров.
– Мне пока делать все равно нечего. Как вернешься, в люк не лезь, а то пальну случайно. Сперва постучи вот тут, по крышке, я выйду.

Майк молча сиганул обратно в воду и через минуту оказался на катере. Отряхиваясь от морской воды, мокрыми руками схватил рацию и доложил:

– Космонавт жив и здоров, помощь не нужна. Просьба ничего не предпринимать, он вооружен. Капсула на плаву, опасности затопления пока нет. Виктор-Чарли! Повторяю, Виктор-Чарли!

Последние слова предназначаются для тех, кто особо жаждет проникнуть в русские секреты и означают, что он заглянул в кабину и все запомнил. Пусть уже расслабятся. С той стороны его кратко поблагодарили и велели на всякий случай вернуться к капсуле, мало ли что. Сам Майк в подобных указаниях, в принципе, не нуждался. Ему и самому жуть как хочется продолжить разговор с вернувшимся ОТТУДА человеком, и он снова отдал рулевому команду подойти поближе. Прыгнув в воду и поднявшись по скобам, он постучал в крышку и принялся ждать.

В этот момент Майк Серофф даже не подозревает, что эта встреча с первым посланцем Земли во Вселенной уже сделала его знаменитостью. Он еще не знает, что всего через год он издаст книгу, где с удивительным чувством юмора опишет эту встречу и гонорары будут такими, что ему до конца жизни не придется думать о деньгах. Не знает он, что через несколько лет станет частым гостем Советского Союза и фактически летописцем космической эры по обе стороны океана, а его престарелый отец сможет вернуться на Родину прежде, чем закроются его глаза. Не знает он и про более близкие события.

Советские корабли подойдут к месту посадки только через десять часов, и за это время начнет портиться погода, появятся волны и капсула начнет неуклонно прихлебывать воду. Экстренные переговоры с одобрения Вашингтона и Москвы увенчаются успехом, и американцы поднимут «Восток-1» на палубу вспомогательного буксира, выставив почетный караул. Комаров так и не покинет свой корабль, пока не сдаст его в руки советских спасателей-тихоокеанцев. И все это время Майк будет крутиться в гуще событий, работая и переводчиком во время переговоров, и монтажником, когда они вдвоем с Комаровым крепили крюки крана к остову корабля, или просто расспрашивая русского космонавта о полете. Потом будет экстренно согласованный по просьбе адмирала визит на флагманский крейсер, первый зарубежный визит Комарова в роли мировой знаменитости.

А когда уставший Майк отдаст кому следует нарисованные им по памяти эскизы интерьера советского корабля и отправится отсыпаться, произойдет довольно много интересных событий. На следующий день рисунки вместе с подробнейшими фотографиями аппарата лягут на стол Вернера Фон Брауна и вызовут культурный шок у многих специалистов.

Размеры, вместимость и общее техническое совершенство советского корабля поразит видавших виды ученых. По фоторгафиям специалисты легко восстановят схему теплозащиты, парашютную систему и расположение двигателей системы ориентации. Но и это не самое главное. Приборы, которые зарисовал по памяти Майк Серофф в большинстве своем были вполне понятны и привычны. Индикаторы топлива и батарей, оригинальный «глобус», система связи, резервные пульты. Но что в центре!

А в центре ничто иное, как пульт управления компактной бортовой вычислительной машиной. Ни с чем другим эту светящуюся желтыми индикаторами панель с клавишами перепутать невозможно. Спецы из МиТ, только собиравшиеся разрабатывать что-то подобное для следующего, трехместного корабля, придут в адское возбуждение, и Вернеру придется потрудиться, чтобы убедить их, что он и сам не мыслит себе нормальный космический корабль без бортовой ЭВМ.

Вернер сделает из всего этого единственный и совершенно правильный вывод. Советы вовсе не плетутся в хвосте прогресса, технические решения, примененные в их корабле, как минимум, на мировом уроне. С другой стороны, есть и утешительные новости. По всем признакам, для орбитального полета этот аппарат явно не готов, что дает шанс взять реванш.

И первый шаг к этому сделает Гас Гриссом. Всего через неделю после Комарова он совершит успешный суборбитальный полет на «Меркурии». События ускоряются до предела, космическая гонка продолжает набирать обороты.

Неустановленное место, октябрь 2057 года

Говорят, что самые лучшие планы любой баталии не выдерживают первого столкновения с противником. Если буквально подразумевать, что план - это проведенная тонко очиненным карандашом прямая красная линия, то это, конечно, чистая правда. Но в любой хороший план всегда закладывается некая вариантность, ветвления, как реакция на изменившиеся обстоятельства, которые в ретроспективе позволяют сказать: да, были проблемы, но в целом все прошло по плану.