Один миг жизни

– Ночью упал самолет, - коротко сказал Туманис, положив трубку.
– Вот в этом квадрате, около сорока километров к западу от авиабазы Эварс. Мидар Левенис, хозяин лесного хутора, около часа сорок услышал шум. Вышел наружу и увидел, как прямо над ним на низкой высоте прошел в восточном направлении со снижением огромный самолет без огней. Самолет исчез за лесом, через несколько минут раздался сильный удар и поднялся столб то ли дыма, то ли пыли. Места падения Левенис не знает. Он сразу сел на велосипед и отправился в ближайшее село, где есть телефон. Но ориентировочно это должно быть где-то здесь.

– Что говорят на базе Эварс?
– спросил начальник отделения Динтер Халлис.

– Там ничего не знают, - покачал головой Туманис.
– Они никого сегодня ночью не ждали. Радар по понятным причинам не включался. Сейчас пытаются прояснить ситуацию по дипломатическим каналам.

– Ладно, пусть выясняют, это их работа, - Халлис сжал правую руку в кулак.
– Тревожная группа, на вылет!

Самолет! У Вирты внутри что-то сжалось. Четыре месяца тому назад ей уже приходилось выезжать на место крушения самолета. Транспортник, переделанный из тяжелого бомбардировщика времен войны, в тумане промахнулся мимо полосы и, уйдя на второй заход, не успел набрать высоту и зацепил верхушки деревьев. Среди его груза были бочки со смазочным маслом, и Вирта навсегда запомнила черный густой едкий дым, от которого не спасали даже противогазы, и обгоревшие тела, выброшенные силой удара из изломанного фюзеляжа. Из экипажа и пассажиров тогда не уцелел никто...

– Вирта!
– Халлис, кажется, заметил ее колебания.
– Ты можешь остаться. Группа может и не вернуться до вечера, а у тебя...

"Последний день", - мысленно продолжила Вирта. Ах, нет, не последний, употреблять это слово - плохая примета. И вообще, если бы она была героиней книги или кинофильма, с ней бы обязательно случилось что-то плохое в этот конечный выезд перед намеченным отбытием на курсы. Вирта вообще-то верила в предчувствия, но сейчас ее "женская интуиция" молчала. И она только задорно тряхнула белокурой головкой.

– Успеете еще меня проводить! А пока я еще член группы. И я лечу!

Самолет лежал на краю старой вырубки, мимо которой проходила пустынная проселочная дорога. Пилот словно из последних сил тянул-тянул до относительно ровного места, да так и не дотянул: вершины крайних деревьев были обломаны, а старый няс, которому досталось больше всего, вообще обратился в щепки и лишь щерился кривым обрубком ствола. Тем не менее, самолет не загорелся, только разломился на три части от страшного удара. Одно его крыло смотрело почти в небо, другое валялось на земле, разбитое и искореженное.

Чем ближе подходили спасатели, тем больше несообразностей бросалось им в глаза. Самолет был огромен - наверное, не меньше дальнемагистральных пассажирских лайнеров - и очень толст и широк. По верху фюзеляжа у него проходил какой-то странный гребень, словно внутри него проложили трубу. Крылья же, наоборот, были слишком короткими для такого исполина. На каждом из них было по две моторных гондолы с большими пропеллерами из шести немного загнутых набок лопастей.

Передняя часть самолета с широкой застекленной кабиной пропахала в земле длинный след, оставив за собой множество сломанных кустов и вывороченных из земли пней. Хвост не поспел за ней, оставшись позади. Внутри фюзеляжа хорошо виделся груз - огромные коричнево-зеленоватые цилиндрические контейнеры диаметром более чем в полтора метра и длиной, наверное, метров в семь-восемь. Этих цилиндров было не меньше десятка, и они занимали все внутреннее пространство целиком, а три из них во время падения самолета выпали наружу и лежали, словно обрезки невероятно толстых бревен.

На уцелевшем хвостовом оперении непривычной формы была нарисована странная эмблема - золотой круг, окаймленный синим и перечеркнутый крест-накрест двумя синими же полосками. Под ним черной краской был выведен короткий ряд из десятка непонятных значков.

– Та-а-ак, - нараспев протянул Алвин Туманис.
– И что же это мы, интересно, нашли?!

– Хорошо, - генерал Пээл устало протер глаза, выпил залпом стакан со стимулятором и, поморщившись, продолжил.
– Давайте еще раз пройдем все поминутно. Докладывайте, Мивлио.

Заместитель командующего по вооружению супер-два Мивлио, в ведении которого находился злосчастный рейс, тяжело вздохнул.

– Транспорт покинул базу "Север" в 27 часов 04 минуты по местному времени, по 28-часовой шкале, - начал он.
– В 27 часов 28 минут он лег на курс, ведущий по 48-й параллели (круг у кээн делится на 288 градусов, так что 48-й градус широты на их картах соответствует нашему 60-му - прим. авт.), и набрал экономическую скорость. Высота полета составляла восемь тысяч метров. В течение часа полет был нормальный, пилоты - старший офицер первого ранга Аннуак и старший офицер второго ранга Мииданг поддерживали связь с центром наблюдения за воздушной обстановкой на Центральной базе. В 1 час 02 минуты транспорт вышел из зоны покрытия радиолокационной станции базы "Север", в дальнейшем наблюдение за ним осуществлялось через спутник, по сигналу маячка. В 1 час 13 минут спутник зашел за горизонт (генерал снова поморщился: о дырах в системе глобальной связи и навигации, вызванных неполнотой спутниковой группировки, он в свое время отправил, наверное, с дюжину рапортов - не помогло). Восстановление контакта должно было произойти в 1 час 24 минуты, но этого не произошло: отметка от маячка не появилась на экране. В 1 час 28 минут на это обратил внимание дежурный оператор. Попытка связаться с экипажем на базовой, затем на запасной и аварийной частотах не удалась. Тогда оператор поднял тревогу. В 2 часа 10 минут с базы "Север" стартовала девятка "Молний". Она прибыла в место предполагаемого исчезновения транспорта в 3 часа 04 минуты. К тому времени уже рассвело. Летнее солнцестояние было всего семь суток назад, и на этой широте сейчас практически не бывает ночи. Облет района на большой, затем на малой и сверхмалой высоте пока ничего не дал. Сейчас поисками занимаются шесть девяток "Молний" и четыре "Дракона" - все наличные воздушные силы базы "Север". Ситуация осложняется тем, что местность поросла густым лесом, много озер. Кроме того, скорость "Молний" слишком велика, а их автономность - наоборот, недостаточно высока для тщательного и систематического осмотра местности. С 6 часов проводится съемка местности со спутника, но расшифровка массива снимков представляет собой определенную проблему...

– Если транспорт развалился на части на большой высоте, его обломки могло разметать на сотне квадратных километров, - рассудительно заметил начальник базы "Восток".
– Тогда их можно искать хоть до угасания Солнца. А может, он упал в озеро.

Генерал Пээл неприязненно покосился на экран с изображением начальника базы - отдохнувшего и свежего аж до неприличия - его, небось, никто не поднимал с постели в два часа ночи.

– Я напоминаю, что наша задача заключается не в том, чтобы объяснить, почему транспорт пока не удается найти, а в том, чтобы найти его, а особенно, перевозимый им груз, - сказал он с нажимом.
– Насколько велика вероятность, что маячок был каким-то образом отключен?

– Практически никакой, - ответил Реэрн, выполнявший привычную для него роль технического эксперта.
– Маячок нельзя отключить. Он может быть только разрушен взрывом либо другим механическим воздействием. Причем, сделать это весьма трудно. Маячок как раз и служит для того, чтобы уцелеть и подать сигнал при любой аварии.

– Но в этот раз он не уцелел, - констатировал генерал.
– Означает ли это то, что не уцелел и груз?!

– Груз как раз мог и уцелеть, - сказал Реэрн.
– В 5 часов 12 минут на место предполагаемой катастрофы прибыл катер, оснащенный радиометром. Если бы ракеты разрушились в воздухе или на земле, неминуемо бы произошла утечка радиоактивных материалов, которую бы обязательно уловили датчики, даже если после катастрофы прошло несколько часов. Однако, насколько известно, никаких признаков повышения радиационного фона не обнаружено. Судя по всему, это должно означать, что целы не только ракеты, но и, по-видимому, контейнеры.

– Первая хорошая новость за сегодня!
– немного оживился Пээл.
– Но как это вы можете объяснить?

– Взрыв, разрушивший маячок, мог бы быть локальным, - немного подумав, предложил Реэрн.
– Тогда транспорт мог и не развалиться в воздухе, а просто упасть вниз. Контейнеры, в принципе, могут вынести большую нагрузку...

– А если они, скажем, дали трещину, ракеты можно найти с помощью радиометра?
– заинтересовался Мивлио.
– Ведь ракеты немного, да излучают?

Реэрн задумался.

– Наверное, да. Но с помощью чувствительного прибора и на малом расстоянии.

– Насколько малом?
– поднял голову Пээл.

– Пока не могу сказать, - Реэрн начал что-то искать на своем планшете.
– Скорее всего, метры. Может, первые десятки. Судя по описи, на складе у нас есть три таких радиометра. Можно поставить их на катера, но тогда, похоже, придется, буквально, вылизывать эти сотни квадратных километров на минимальной скорости и сверхмалой высоте.

– Понадобится, так будем вылизывать!
– рявкнул Пээл.
– Реэрн, после совещания немедленно займитесь установкой радиометров! Мы обязаны найти эти ракеты, найти как можно скорее, пока их не нашли филиты! Кстати, насколько велика вероятность, что это они сбили транспорт?