Один румынский дракон
Шрифт:
— Это национальная вышивка?
Невольно залюбовавшись алыми цветами, Присцилла не сразу заметила, что ответа не последовало.
— А где можно купить такую же потрясающую…
— Боюсь, твой спутник не в состоянии сопроводить по магазинам, Росс.
Язвительный тон вытолкнул ее из приятных размышлений.
— Что? — ахнула Присцилла, увидев, как Рануш мирно посапывает, уронив голову в тарелку с мамалыгой.[2]
Без тени смущения егерь подозвал метрдотеля и бегло заговорил по-румынски. В певучем потоке слов Присцилла разобрала только «кофе».
— Скузаци
Пока он что-то объяснял, Присцилла нервно озиралась по сторонам. Немногочисленные посетители ресторана с любопытством следили за происходящим за их столом. Перешептывались, хихикали и только некоторые смотрели с сочувствием.
«Какой позор! Я снова в центре скандала…»
Ей хотелось бежать прочь, но это бы добавило ненужного внимания.
Вердикт егеря прозвучал неутешительно:
— Михай говорит, что протрезвить не получится. Если Рануш засыпает, то обычно спит до утра.
— Пресвятые Мерлин и Моргана… Что же делать? — в панике она обхватила пылающее лицо ладонями.
— А вы отправьте почтового голубя к вашему жениху, — с ироничным смешком предложил егерь. — Вдруг он что-нибудь посоветует.
— Нет у меня никакого жениха! — взвилась Присцилла, у которой то ли от отчаяния, то ли от глотка вина развязался язык. — Я выдумала его, чтобы знакомая сплетница отстала с вопросом, почему мне до сих пор никто не сделал предложение.
Брови егеря удивленно взметнулись к середине лба.
— А тетя и вовсе готова выдать замуж за идиота. И эта стажировка — единственный шанс стать финансово независимой и…
Лишь в самый последний момент она сумела смолчать о намерениях найти перспективного мужа среди меценатов Фонда.
— Радуйтесь, теперь можете попрекать меня и этим, — обреченно вздохнула Присцилла, ожидая очередную издевку, но егерь ничего не сказал.
Встал, расплатился по счету, создал портальный круг и приподнял со стула грузное тело Рануша, который время от времени всхрапывал и что-то бормотал.
— Возьми его под руку, Росс. Я нас перенесу.
В этот раз ей удалось устоять на ногах — она даже не покачнулась после перемещения.
С помощью сутулого юноши егерь дотащил Рануша до ближайшей свободной комнаты в гостинице при консульстве и, распорядившись, чтобы утром тому принесли зелье от похмелья, вернулся в холл.
Присцилла ждала его у дверей. И как бы ни хотелось признавать наличие качеств джентльмена, она была обязана поблагодарить за помощь.
— Логан, я признательна… — она осеклась, наткнувшись на досаду в ответном взгляде.
— Ничего бы не произошло, не прими ты приглашение. Мы прибыли с официальным визитом, но из-за твоего стремления пококетничать…
— Это была… элементарная вежливость! — запротестовала Присцилла.
— Не трать слова, Росс, — егерь развернулся и двинулся вглубь коридора.
Присцилла озадаченно смотрела ему вслед.
«Кто дал ему право читать мне нотации?»
Она по-прежнему не считала себя виноватой, но все же ощутила легкий укол стыда.
«Я просто хотела быть учтивой».
Торг с совестью не принес облегчения, потому что в чем-то егерь оказался прав.
«И разве что… чуточку его позлить».
На следующий день Присцилла избегала Рануша, который рвался извиниться за недостойное поведение, и закрылась в комнате, прикрывшись мнимой головной болью. Он не отставал и был настолько жалок в своем отчаянии, что Присцилла сдалась и согласилась пройтись. Румын показал ей центральную часть Клуж-Напоки, пешеходный мост через реку, холм с руинами древней крепости.
— Надеюсь, ты достаточно развлеклась? — с сарказмом осведомился егерь, когда она вернулась в гостиницу. — И завтра мы сможем, наконец, заняться переписью?
— Развлечения — не моя инициатива, — Присцилла ненавидела оправдываться. — Штефан настоял на прогулке.
— Ну конечно, нельзя отказывать Штефану, — от разгорающейся как пламя неприязни можно было зажигать свечи в люстре под потолком.
— Логан, неужели вы намеренно дожидались меня, чтобы обсудить мою личную жизнь? — а ледяной тон Присциллы мог эти свечи потушить.
— Для тебя я мистер Логан.
— Мистер Логан, чем обязана подобному вниманию к своей персоне?
— Хотел напомнить, что завтра мы вылетаем в заповедник, поскольку ты об этом, видимо, забыла.
— Я помню, — Присцилла попыталась обойти егеря, который преградил ей путь к лестнице. — Погодите… вылетаем?
— Да, дальше летим верхом.
— Но почему… не через портальный круг… — растерялась она.
— Потому что как минимум один из нас не горит желанием снова изображать ковер.
«Какой грубиян! Неужели обязательно напоминать, как я на него упала?»
— Чудесно. С нетерпением жду перелет, — с достоинством расправив плечи, Присцилла прошествовала к себе.
И лишь хлопнув дверью, закрыла глаза и в бессилии прислонилась к ней спиной. Она устала бороться. И только упрямство не давало отступить.
Следующим утром все необходимые бумаги были, наконец, подписаны. Переодевшись в дорожное платье, Присцилла подхватила с тумбочки саквояж и вышла на крыльцо заднего дворика. Солнце уже поднялось над городом, но темные облака не давали свету пробиться сквозь густую пелену. Посмотрев на пасмурное небо, она поежилась.
«Только бы под дождь не попасть».
Егерь, ожидавший у входа, с невозмутимым видом подвел к ней крылатого коня.
— Надеюсь, летаешь ты лучше, чем пользуешься портальными кругами? — он поднял со ступеней ее саквояж и закрепил возле луки.[4]
— Разумеется, нет, — Присцилла грациозно оперлась мыском туфельки на подставку для ног[5] и забралась в седло. — Или вы забыли, что я здесь для того, чтобы усложнить вам жизнь?
Легонько шлепнув ладонью по лоснящемуся крупу, Присцилла прильнула к гриве, чтобы увернуться от раскрывшихся крыльев. Конь встал на дыбы и с двух мощных взмахов взмыл вверх.