Один спящий бог

— Заберу кое-что. — Извиняющим тоном произнес ходок. — Мы тут меняемся иногда. Я им вещи из города, они мне тоже… Вещи.

— Если будет что-то запрещенное, будешь разбираться сам.

Ходок ненадолго скрылся в одном из домов, и вернулся с похудевшим рюкзаком и двумя перевязанными тюками. От тюков шёл острый запах разнотравья.

— Это не запрещенка! — Заметив мой взгляд, сказал ходок. — Травы, деревенские собирают. Ваши охотно покупают. Самим в лесу собирать нельзя, мигом стражи налетят, а вот купить у деревенских можно.

— Ну смотри… — Протянул я.

— Уж не в обиду! — Виновато понурился ходок. — Места много не займет, а пользы принести способно. Ну что, тут уже закончили, храмовый комплекс смотреть поедем?

— Долго?

— Тут рядом. Как раз на закате поглядим. Заночуем рядом, а поутру уже и возвращаться можно.

— Поехали.

Через пару часов пути по укатанной грунтовке мы выехали на склон холма, откуда открывался вид на храмовый комплекс.

В центре возвышался купол главного храма. Округлый, похожий на половинку шара, окруженный тонкими на его фоне башенками. Вокруг вырастали другие постройки: башенки поменьше, домики, стелы, арки и мостики. Остролистые деревья с раскидистыми кронами росли из круглых кадок, вмурованных в землю, цвели на ветках ало-красные цветы. Земли между зданиями не видно, все уложено тщательно подогнанными светлыми плитам.

Арка, накрывающая дорогу, которая ведет к главному храму. Башни, окружающие храм, увиты спиральными лестницами. Стелы тянутся ввысь над кронами обступающих их цветущих деревьев. Струи фонтанов бьют из бассейна. Колонны вдоль площади, арки, по которым забирается вверх цветущая лоза.

Каждый сантиметр построек покрыт тонкой резьбой. Животные, растения, люди сплелись друг с другом, линии, изображающие их, перетекают друг в друга, искусно вырезанные в камне.

Я никогда не видел Тадж-Махала, но, думаю, это место могло бы поспорить с ним по древности и красоте.

— Можно прямо к храму доехать. — Сказал ходок.

— И часто здесь экскурсии бывают?

— Да никогда. Большую группу сюда провести… — Алексий нахмурился. — Не уследить за всеми. Кто цветок сорвет, кто на камнях храма расписаться хочет, кто с деревенскими закусится.

Машину остановили во дворе, вышли. Мила подошла к дереву, задумчиво поглядела на цветы.

— Тут очень красиво. — Прошептала сирена. — И очень спокойно.

— Да. — Согласился ходок, её услышавший. — Самое тихое и спокойное место Светлолесья. Первый храм Гора. Храм давно покинут, но магия этих мест все сохраняет так, как было много веков назад. Пройдемте внутрь? Тут мало кто был и из местных жителей, а уж из Царства вообще никого…

Мы поднялись по широким, низким ступенькам ко входу.

— Ничего не трогайте! — Предупредил нас Алексий, прежде чем зайти внутрь. — И не надо ауру читать, как маги умеют. Тут столько магии намешано, что уже не поймешь, то ли настоящие камни, то ли давно уже что другое. Стражи прибегут, разбираться не станут.

— Понял. — Подтвердил я. — Буду осторожен.

И шагнул вслед за Алексием.

Огромный зал, амфитеатр, волнами спускающийся вниз. В потолок упираются колонны, меж ними окна, через которые проникают лучи солнечного света. В центре круглый алтарь, плоский каменный блин, вырастающий из пола.

— Посмотрите на потолок. — Посоветовал наш проводник.

Я задрал голову.

Весь потолок представлял собой картину, выложенную из мельчайших цветных камешков. Каждый камешек светился, и изображение будто бы плыло в темноте.

На картине большой, мускулистый и бородатый мужик в ало-белой тоге поражал молниями из правой руки наползающих черных тварей, а левой рукой прикрывал маленьких, как муравьи, людей. Люди, бросившие свои занятия — возделываемые поля, кузницу, люльку с ребенком — глазели на мужика снизу-вверх.

«Эти древние игрались с сущностями Дороги». Сказал Миро.

«Миро, не очень понимаю».

«Что тут не понятного? Местные жители сделали себе божков, которые их цивилизацию и обрушили. Кончилась цивилизация, кончились и божки. Место пустое не бывает, новые пришли».

«И что нам с этим делать?»

«Нам — ничего. Пока у нас нет достаточно сил, чтобы поставить на место зарвавшуюся сущность такого уровня».

«Пока?»

«Пока. Обращаем внимание на то, что там нарисовано!».

Я поглядел. Строгий мужик, сильный. Мастер, выполнивший эту картину, обладал талантом. Вся поза мужчины выражала нетерпеливое желание защищать людишек-муравьишек, таких несчастных. Твари, лезущие по равнине, умирали в корчах, людишки-муравьишки благоговейно взирали на своего бога.

Создатель картины старался. На левой руке бородатого дядьки застыл наруч, почти слившийся с мускулами, переплетение золотистых проволочек и трубочек, выводящих к продолговатому драгоценному камню. А на правой руке мышцы не естественные, то ли кости толще, то ли в руке что-то скрывается…

«Верно». Похвалил меня Миро. «Информация разблокирована. Эта вещь называется универсальный эффектор энергии. И нам она нужна».

«Зайдем в гости, попросим отдать?»

«Не повод для шуток. Нужно обшарить всю планету, но найти эффектор».

«И как же мы это сделаем?»

«Самый долгий путь начинается с одного шага».

Глава 10

На обратном пути в поселок искателей заезжать не стали, обошли полями, и устремились к Новгороду.

Погода испортилась, с неба зарядил мелкий дождь. В воздухе повисла водяная морось, дорога набрала воды и размякла. Скорость упала, машина гребла колесами, бросая позади себя комья грязи.

— Ну что, стоит экскурсия денег, студент? — Спросил меня устроившийся на переднем сиденье ходок Алексий.

— Стоит. — Кивнул я.

«Ещё как стоит!» Подтвердил Миро.

Мы ехали с час, я успел задремать. Мила спала, положив мне голову на плечо.

«Мирослав, опасность!» Выдернул меня из сна Индик.

«Что случилось?»

«Аура!»

Впереди два холма, поросшие колючим кустарником, меж которых проходит дорога. Забраться на холмы сложно, камни и жесткие, колючие на вид кусты, омываемые моросящим дождем. Изогнутое дерево упрямо растет возле дороги, на извилистые ветки повязаны разноцветные ленточки.

Именно на дерево и обратил внимание Миро.

Дерево духов, путники повязывают ленточки, прося благосклонности хранителей этих мест. Значит, аура у дерева должна быть яркая, в искорках. А она серая, унылая, ровная…