Один удар

Однако, реальность предполагала совсем обратное.

Я очередной раз закашлялась и безнадежно натянула высунутый из-под кирасы ворот туники себе на нос. От песка и ветра спасало не особо. Зато запах родного тела как-то проще воспринимался носом, нежели окружающая вонь, многократно усиленная палящим полуденным солнцем.

«Сколько же этапов всего в этих играх? Может если посчитать участников и поделить их на два, а потом остаток еще на два… А, нет… вон, там группа втроем дерется. Или вчетвером? Черт, вообще из-за пыли не видно ничего же! И это бой холодным оружием. А еще где-то справа, вроде, лучники соревнуются. И метатели копий. И конное ржание — это рыцарский турнир? А я в него же, вроде, записана? Но на другой день… Черт! Дайте же график экзаменов, наконец!»

График мне никто, как вы понимаете, дать не спешил. Зато дали по носу кулаком.

— Рон, — внезапно решила очнуться я, потирая чудом не свернутый хрящ.

— О… Простите, Ва… леди Лея! Забылся! — тут же смачно покраснел воин, усаживаясь наконец ровно и все еще бросая заинтересованные взгляды на арену.

Я снова грустно вздохнула и потерянно обвела взором представленный перечень моих будущих врагов.

Вообще, в лагере игр атмосфера царила более, чем дружеская.

Вон, даже меня после откровенного хамства моего же сопровождающего и последующего боя аккуратно соскребли с недобитого орка и в четыре побежденных руки потащили отряхивать, ощупывать, обмазывать целебными мазями и… воркующие успокаивать, поглаживая по голове, словно маленького ребенка. Кто-то откуда-то приволок мне кувшин ледяного кваса, еще кто-то пожертвовал куском потных портков, чтобы мне было во что усиленно сморкаться, покуда я заходилась истеричным ревом. Короче, везде царило братство, дружба и жвачка.

Но только до момента выхода на ринг. Тут недавние дружбаны сразу из побратимов превращались в свирепых врагов и пощады уже никто ни от кого не ждал.

— Нормальная мужская дружба, — растерянно тогда пожал плечами на мой пораженный взгляд Рон и тут же вдарил какому-то шутнику с битой в лапах своим пудовым кулаком.

Подкравшийся с целью шутливого удара оной орк радостно загоготал, сплюнул два зуба и с веселым:

— Ладно, один-ноль! — тут же поскакал дальше, интригующе поигрывая орудием боя.

Я окончательно впала в тоску.

Это был какой-то сюр!

Я и драка… Да вы, наверное, шутите!

За свою короткую уже жизнь, я и дралась то лишь дважды. И то в глубоком детстве. Один раз с одногруппницей в детском саду за красивую, потрепанную куклу без глаза, но с самыми длинными, всклокоченными в непробиваемую паклю волосами.

И второй раз уже в школе. И то, не сказать чтобы дралась. Серега Федотов просто огрел меня портфелем по голове из-за угла, едва я вышла на улицу. А я, в ответ, швырнула в него тут же найденным кирпичом. Кирпич оказался куда лучшим оружием, нежели сумка с книжками. И слегка пошатнувшийся обладатель распрекрасного нового фингала, ринулся на меня со всей свирепостью недопонятого в своих лучших порывах влюбленного самца.

Как итог, я тогда получила выбитый молочный зуб, порванную юбку и ссадину на лбу. А Федотов огромный синяк от кирпича и сомнительное удовольствие выслушать двухчасовую лекцию от родителей о невозможности применения физического насилия к слабому женскому полу. Даже в условиях его завоевания.

Не сказать, чтобы происшествие подняло мой боевой дух, дало понять, что я могу за себя постоять или включило в душе стремление к каким — нибудь единоборствам. Отнюдь. Скорее, я воочию убедилась, что на ответный удар всегда найдется и еще один. А бороться с силой нужно хитростью. Так оно безопаснее.

Потому, каждый следующий возможный заход на драку со мной прекращался, даже не начавшись. Я филигранно научилась тут же падать плашмя и орать на одной ноте, словно истерзанный акулой тюлень. На крик, естественно, мгновенно собирались зрители и доказать при этом, что меня даже пальцем тронуть не успели становилось все сложнее.

Как вы сами понимаете, в вышеозвученных обстоятельствах любовь ко мне у одноклассников быстро трансформировалась в подозрительную неприязнь. А ухажеры один за одним переключились на более достойных физического абьюза девочек. Но меня оно не расстраивало. Ибо уже тогда я вынесла из жизни один из самых важных уроков: любовь — боль! А так как боли я боюсь панически, то нафиг и оно нам надо.

Зато больше я ни с кем не дралась.

До сегодняшнего утра.

«Итак, что мы имеем, помимо того, что этот сюжет без жалости имеет меня?»

Ответа на вопрос у меня не было. И, видать, ни у кого не было.

А все дело опять в том, что ответа не было и в самой книге!

Я напрасно напрягала остатки недобитого мозга, в попытках как-то срастить ноги с попой. Нет. Совершенно точно. Ни слова.

События этого периода радовали многократно переведенным в разряд афоризмов искрометным «Монтаж!» из «Человека с бульвара Капуцинов».

Да и с чего бы было автору тщательно описывать каждый день из предшествующих смерти второстепенной героини? Кстати, именно с моей легкой руки таковой и ставшей. Черт…

Да-да… все опять тем же и по тому же месту. В книге сие было опущено.

Принцесса Лорелея на игры прибыла, каким-то загадочным образом вдруг в финале оказалась и… была собственноручно убита рукой Кирана Безжалостного. Прямо там, в центре извазюканой арены.

Только вот теперь становилось понятно, что между датой прибытия и датой смерти прошло энное количество времени. И время, судя по всему, было обильно приправлено разномастными событиями. Какими? Понятия не имею в виду их отстутствия на бумаге. Однако, приходится признавать, что скорее всего это были бесконечные тренировки, тренировочные же бои и частые визиты к лекарю. И все потому, что все это время леди не отмакала в купальне, а вполне себе усиленно пробивала дорогу в решающую битву.

«Это сколько же меня будут бить?» — испуганно пискнула про себя я, с ужасом осматривая мужское многотелье совсем даже не не с пошлыми мыслями — «Да даже при самом приблизительном расчете до полуфинала недели три каждодневных боев получается! Черт… правильно. Ведь это МЕСЯЦ игр! Месяц! То есть пока меня не прибьют, меня еще тридцать дней мочалить будут! А-ааа! Да за что же?! Почему?! Ну почему я не допустила в предсмертные будни дурной принцессы хотя бы маааленькую любовную линию! Ну хоть было бы на что отвлечься. А там, кто знает... Влюбленный мужик и помочь может, как-никак. Но кто мне теперь самовольничество разрешит? Вон у нас, фраза не по тексту — и сразу агрессия! Что же делать? Сколько мне это все терпеть-то придется? »

— Рон, а Рон, — попыталась я отвлечь от явно интересующего его мероприятия парня — А я в какой этап сейчас прошла?

— А? — немного растерянно отозвался воин, так и не найдя в себе силы оторвать взгляд от арены — Вы сразу во второй этап.

— И что там будет?

— Там? А.... Ну первый — это один против одного, и потом два против одного. Это на пару дней растянется, думаю. Вам его сразу зачли. Не благодарите только! Случайно удачно совпало, я и не надеялся…

— Да что ты говоришь, — хмыкнула я.

— Ага… вот.. А второй — это пятерка против монстра, тройка против монстра и пара против его же. Вы уже там по жеребьевке свою команду узнаете и … ну поняли, короче.

В голове раздался хлопок. Я сперва, было, радостно решила, что это лопнула какая-нибудь аневризма и мне пришел быстрый и, главное, не героический конец. Но нет. Это просто застрелился в пустой черепной коробке мой личный редактор. От резкого звука огнестрела я дернулась и машинально прочла Отче наш.

Мне точно конец. Если у нас тут еще и монстры-то это финиш. Мне не выжить.