Одинокие души

отворачиваюсь. Больно осознавать, что ты не являешься для человека тем, кем он является

для тебя. Особенно, если это произошло по собственной вине.

Беру в руки губку и вновь начинаю мыть ванну.

Не нужно было вообще разговаривать с Максом. Я делаю лишь хуже, пытаясь доказать

самой себе, что не могла играть на его чувствах.

Могла ведь.

И от этого кислота проедает всё внутри.

– Всё в порядке? – недоуменно спрашивает парень, на что я лишь киваю. – Точно?

– Да.

– Я сказал что-то не то?

– Нет.

– Тогда почему ты так рьяно пытаешься оттереть уже чистое место?

Я опускаю взгляд на руки и рассеяно выдыхаю. Тут и, правда, уже чисто. Встряхиваю

головой и перемещаюсь чуть в сторону.

– Чужачка, всё точно хорошо?

– Да, Макс, - я отрезаю резко, и корю себя за это. Боковым зрением вижу, как,

нахмурившись, парень вновь начал оттирать пол, и виновато выдыхаю. – Прости, я просто

не могу прийти в себя после того, что произошло.

– Тогда, может, стоит поговорить?

– Думаю, не стоит.

– Почему?

Потому что Наташа ранила Стаса из-за того, что ненавидит меня, потому что я отняла у

неё место и обвинила в обмане, потому что сама была предателем и играла на твоих

чувствах, потому что хотела избавиться от вашей стаи и продвинуть свою семью.

К счастью, я не произношу своих мыслей вслух.

Вместо этого тихо отрезаю:

– Потому что об этом сложно говорить.

– Мне тоже сложно, но, тем не менее, молчание не выход.

– Молчание не выход? – нервно усмехаюсь я и удивленно смотрю на парня. – Тогда какова

причина того, что все вокруг меня только и делают, что хранят секреты? Если молчание не

выход, так давай же, Макс, проясни хоть что-нибудь!

– Одно дело делиться с людьми своими эмоциями, переживаниями, и совсем другое

рассказывать то, о чем сам не имеешь ни малейшего понятия.

– Мои эмоции напрямую зависят от того, что я знаю, и что я забыла. Так что единственный

способ разговорить меня и сделать счастливой: это вытащить из вечных тайн и лжи.

– Твои тайны касаются не только тебя, - саркастически отрезает парень. – Не забывай о

том, что ни одна ты вовлечена во всю эту канитель.

– Люди, очнитесь! – раздраженно восклицаю я. – Возможно, если бы мы сели и рассказали

друг другу всю правду, мы бы смогли избежать того, что сейчас творится!

– Или бы повторили прошлые ошибки, - с безнадегой протягивает Максим и

отворачивается. – О некоторых вещах лучше молчать.

– Например, о каких? Об этом? – я дергаю парня на себя и поднимаю рукав кофты. Свет

падает на его татуировку: букву V. – Или об этом? – я обнажаю свой локоть. И теперь

рядом находятся две татуировки. – О чем ты хочешь молчать?

– И об этом тоже.

– Возможно, если бы ты хотя бы попытался мне объяснить, что они обозначают, нам бы

стало проще, - дрожащим голосом прошу я, и понимаю, что узнай я истинную природу

наших чувств, я бы возможно изменила своё мнение, и перестала избегать парня, или бы

наоборот попыталась стереть его из своей деформированной памяти. – Каждая тайна

влечет за собой последствия. Поверь, я знаю.

– Я тоже это знаю. И я знаю слишком много. О некоторых вещах я бы предпочел забыть

так же, как это сделала ты.

– Сделала я? – поднимаю брови. – Говоришь так, словно я специально сиганула с крыши и

расшибла голову.

– Иногда мне кажется, что специально.

В его голосе столько боли, что я замираю. Смотрю на парня и вижу такого дикое

разочарование в жизни! Хочу спросить, что он имеет в виду, но не успеваю.

В ванну входит Карина.

– Я помыла коридор и положила деньги на место, - сообщает она и небрежно протирает

глаза. – Шрам, спит, я проверила. Больше не стонет. Надеюсь, ему стало лучше.

– Что на счет того, как Наташа попала в квартиру? – устало интересуюсь я, хотя в глубине

души знаю ответ.

Она горбится и кивает в сторону кухни.

– Когда закончите, приходите ко мне. Нам есть о чем поговорить.

– Хорошо.

Встаю с колен и протираю мойку.

– Макс, что имела в виду Наташа, когда сказала, что я отняла у неё Андрея? Кто это? Мы с

ним были знакомы?

– И это она успела упомянуть. – Парень выдыхает и поднимается. – Расскажи мне, что ты

вообще знаешь о Третьяковой?

– Это её фамилия? – Макс кивает. – Ну, я знаю, что она долгое время встречалась со

Стасом, а потом предала его и покинула стаю.

Опять вру. Отлично, Лия! Ты молодец.

– Так, что ещё?

– То, что она ненавидит меня, так как считает, что я встала между ней и твоим братом. И

ещё она слепо верит в мою вину: будто изгнала её именно я.

Максимы вновь выдыхает. Ну, и надоели мне эти грустные музыкальные сопровождения!

– У Наташи был лучший друг, Андрей. Они выросли вместе.

– Так, и причем тут я?

– Подожди, не перебивай. – Макс протирает насухо пол и вешает тряпки на батарею. – К

нам в стаю Треякова пришла со своим близким другом, практически братом, Андреем. Как

ни странно, их отношения были чисто дружескими, хотя лично я считаю, что дружбы

между мужчиной и женщиной не существует. И, тем не менее, Наташа продолжала так же

тесно общаться с Андреем, и одновременно встречаться со Стасом. Мой брат не видел в

этом ничего плохого, и я уважаю его за дикую сдержанность. Мне бы не посчастливилось

быть таким терпеливым. Делить свою девушку ещё с кем-то…, - парень горько улыбается, а я громко сглатываю: видимо, ему все же пришлось пережить нечто подобное. – На одно

из испытаний Третьякова не смогла прийти. Кажется, у неё уезжали родители, и она

должна была поехать вместе с ними. В любом случае, она пропускала «Чертово колесо».