Одинокие души

– Осуждаешь меня? Осуждай. Но я хотя бы действовала так по собственной воле, а не на

поводу у тупой ненависти.

– Ты ничего не знаешь! – взрывается Наташа и резко подходит ко мне. – Думаешь, такая

умная? А вот и нет. Ты слепа, дорогая моя. Ты настолько слепа, что даже смешно

наблюдать за тем, как наш предводитель топчет тебя.

– Знаешь, кто он? – удивляюсь и ошеломленно расширяю глаза.

– Да. Нас с ним связывает одна цель. Именно поэтому я одна из немногих, кто видел его

лицо.

– Наташа, скажи мне. Скажи мне, кто он!

– О, да. Хорошая попытка.

Рыжая выставляет перед собой нож и начинает двигаться в сторону двери.

– Он тебя использует, - уверенно отрезаю я. – Ты могла умереть в том подвале, понимаешь?

Здание подлетело на воздух, и твоему предводителю было плевать: внутри ты или нет.

– Всё равно, каким способом он добивается мести, Кобра. Главное, что у нас с ним

одинаковая конечная остановка.

– Не глупи. Ему не важна твоя жизнь!

– А кому важна? – Наташа уязвленно поджимает губы и кричит. – Ты отняла у меня всех, Лия! – С какой ненавистью она произносит моё имя. – Всех! Отняла Стаса, Киру, Андрея, стаю. Я стала предателем, не совершив ни единой оплошности! Меня изгнали по твоей

воле. Ты стояла на будке и толкала речь о том, какая я плохая, ты! До сих пор помню этот

день: холод марта, серое небо, костер в парке и твои слова о том, что я променяла стаю на

кучку левых отморозков. А Стас…, Стас как всегда поверил тебе. И спрашивается:

почему? Почему он это сделал, если я была его девушкой? Я встречалась с ним два года, Кобра! Я любила его всем своим сердцем. Почему? Почему он не встал на мою сторону? –

Рыжая отворачивается, и у меня сводит живот. Как же много боли я ей причинила. – Я не

знала, куда мне идти. Что мне делать. И я безумно радовалась, когда ты упала с крыши! И

я безумно расстроилась, когда ты выжила!

– Мне очень жаль, - дрожащим голосом произношу я, и виновато горблюсь. – Прости меня, Наташа.

– Бог простит, - рявкает она и разворачивается лицом к коридору. Идет вперед, открывает

дверь и вдруг видит на пороге двух парней.

У меня подскакивает сердце, когда заставленная врасплох, Рыжая размахивается и со всей

силы вонзает нож в плечо Стаса.

По коридору проносится тихий стон.

В замедленной съемке Шрам оседает рядом с дверью, Макс хватает его за плечи, а

Наташа, выронив деньги и нож, несется вон из квартиры.

У меня шок. Я не понимаю, как такое могло произойти, почему братья оказались на пороге

именно в этот момент, что сподвигнуло Рыжую применить орудие. Бегу. Падаю рядом со

Стасом и крепко сжимаю его руку.

– Боже мой, - испуганно смотрю на Макса. – Боже мой.

Кровь начинает литься из раны, и Шрам крепко стискивает зубы. Ему больно. Ему очень

больно.

– Так, - Максим встает и аккуратно поднимает вместе с собой брата. – Пойдем в ванну.

Лия, помоги мне.

Тащим Стаса. Я говорю Карине избавиться сначала от крови в коридоре, затем в квартире.

Пока сестра несется за тряпками и средством, приносим Шрама в помещение и кладем в

ванну. Быстрым движением, Максим извлекает нож из плеча брата, и Стас сильно ударяет

рукой о кафель.

– Мне нужен бинт и перекись. Срочно!

Я несусь за аптечкой. Внезапно подскальзываюсь на крови и грубо падаю на пол. Встаю, покачиваюсь, испуганно выдыхаю, вижу свои испачканные джинсы, руки и еле сдерживаю

слезы.

Возвращаюсь в ванну с медикаментами.

Максим снимает верхнюю одежду с брата и серьезно напрягается.

– Я сейчас обработаю рану, а затем мы поедем в больницу.

– Нет, - этот хриплый голос принадлежит Стасу, и я удивленно вскидываю брови. – Ты и

сам сможешь зашить.

– О чем ты? Нужна помощь специалистов! – кричит Макс.

– Я прошу тебя, пожалуйста.

– Но почему?!

– Тогда они заведут на Наташу уголовное дело. Я не хочу этого.

Ошарашенно замираю.

Эта девушка только что чуть не лишила его жизни, а он беспокоится о том, что она

попадет в тюрьму?

– Стас, - тяну я и сажусь рядом с Максимом на колени. – Пожалуйста, давай поедем в

больницу. Рана серьёзная.

– Я сказал – нет. Это…, - парень морщится и продолжает. – Это моё решение.

– Но Стас, - у меня глаза полны слез. – Прошу тебя.

– Нет. Я сказал, нет.

Внутри всё переворачивается.

Макс просит меня выйти. Я не сопротивляюсь.

Словно зомби бреду по окровавленному коридору и испуганно оседаю рядом с дверью. У

меня начинается истерика. Дышу я часто, прерывисто, громко. Закрываю глаза, хочу

прикрыть руками лицо, но вдруг вспоминаю, что и они испачканы.

– Боже мой, - дрожу. – Боже мой.

– Лия, - внезапно рядом появляется Карина, она виновато горбится и внезапно обнимает

меня. Крепко-крепко. – Прости.

Сестра начинает плакать, а я не в силах её успокоить.

Мы сидим около получаса, в растерянности, в шоке. Я готова орать от страха, готова

кричать во все горло, готова рычать от злости. Но я лишь молчу. Смотрю перед собой и

дышу так громко, что заглушаю всхлипы сестры и стоны Стаса из ванной. У меня вены

болят, они горят, словно по ним несется кипяток. Голова кругом от запаха ржавчины, от

тяжелого крепкого запаха крови. И я проваливаюсь в небытие: в то время, которое

осталось в моей памяти.

Я - молодая девушка, окончившая музыкальную школу, еду с родителями на море. Мы

носимся по пляжу, Карина вечно кидается на мою спину, и мы бегаем по берегу, словно

дикие, сумасшедшие дети. Мама причитает, чтобы я не поднимала тяжести, папа говорит, что я сильная, что я всё вынесу. А мне просто хорошо. Хорошо находиться рядом с