Одинокие души

Перед отъездом, она попросила Стаса проследить за Андреем. Тот относился к той

категории людей, которая любила совершать бешенные, необдуманные поступки, и

поэтому Наташа волновалась. Мой брат, конечно, дал обещание. Но, к сожалению, не смог

его выполнить.

– Что случилось? – обеспокоенно спрашиваю я.

– Скорость на Колесе устанавливают предводители. Никто из участников не может

контролировать этот процесс. Только Стас, я, ты или Наташа. – Максим облокачивается

спиной о стену и протирает руками лицо. – Андрей опять заигрался, попросил моего брата

увеличить скорость. Тот сначала не соглашался, а потом поддался желанию проверить

этого чертово мальца и прибавил несколько минут в час. В конце концов, теплых чувств

Стас к Андрею не питал, и естественно он не задумался в тот момент о последствиях. А

нужно было. Парень соскользнул, и, при ударе об асфальт, поломал позвоночник. До

больницы мы смогли кое-как его до вести, а там уже он умер.

– О, боже мой, - я прикрываю рот рукой и потеряно выдыхаю. – Максим, сколько смертей, сколько потерь. Ради чего?

– Раньше мне казалось, я знаю ответ на этот вопрос. Сейчас – увы, нет.

– Но почему Наташа считает, что Андрея у неё отняла я?

– Потому что ты самоотверженная идиотка, Лия.

– Не понимаю…

– Стас никогда не был так подавлен. Похожее случилось только после смерти матери. Он

не знал, что делать, как рассказать об Андрее Третьяковой, где найти причину своему

поведению, но все тщетно. Так и не придумав выход, мой брат решил пойти иным путем. –

Максим откидывает назад голову. – Он, чужачка, решил покончить с собой. После

нескольких дней раздумий, Стас вышел на центральный мост, взобрался на край, и

прыгнул.

– Прыгнул?!

– Да. Он прыгнул, и прыгнул весьма неудачно. При падении, он ударился лицом о какую-то

корягу. Потерял сознание, и пошел ко дну. Но затем, появился наш личный супермен, готовый рискнуть всем, но спасти чью-то жизнь. – Парень смотрит на меня. – Ты

прыгнула следом за ним, Лия.

– Что? Я?

– Да. И знаешь, что? Ты спасла его. Я понятия не имею, каким способом ты это сделала, как сумела вытащить из воды парня в два раза больше себя, но ты спасла.

Я ошеломленно замираю.

Так вот о чем говорил Стас на кухне: я спасла его, и я простила ему то, что он виновен в

смерти человека. Боже мой, как много я о себе не знаю!

– Мой брат чуть поправился, ты пришла к нему в палату и спросила, когда он вновь

вступит в наши ряды, на что Стас ответил: никогда. Он сказал, что не сможет быть рядом с

Наташей, ведь она возненавидит его, а ради чего тогда ему жить? Ты и тут придумала, что

сделать: сказала Третьяковой, что сама устанавливала скорости, и что именно по твоей

вине Андрей соскользнул и поломал позвоночник.

Вот тут я вообще ошарашенно выдыхаю. Выпучиваю глаза на Максима и недоверчиво

хмурюсь.

– Я, правда, так сделала?

– Да. Стас был против. Он буквально хотел убить тебя за такую самоотверженность, но…

– Ого, - я протираю руками лицо и растерянно оглядываюсь. – Вот это история.

– С тех пор мой брат считает тебя членом своей семьи. Он помнит о том, что ты для него

сделала, и никогда не забудет. Никогда. К тому же после того случая, у него на лице

остался шрам. Так что выкинуть из памяти смерть Андрея вряд ли для него возможно, даже если он очень сильно этого пожелает.

– Поэтому Стас так хорошо ко мне относится, - понимающе протягиваю я и озадачено

выдыхаю. – Так странно. Раньше я слышала про себя лишь плохие истории. В смысле, эта

история тоже плохая, но тут я хотя бы веду себя более-менее прилично.

– Ты всегда так себя вела, чужачка. И если ты и совершала ошибку, то специально. Не

просто так. Ты всё продумывала, и выстраивала план своих действий таким образом, чтобы выигрывали все окружающие тебя люди, но не ты.

«Кто же выиграл с того, что наши отношения были фальшивкой?» - грустно думаю я, и

прикрываю глаза. Мне так больно осознавать, что Макс был всего лишь частью какого-то

плана. Разве такое возможно? Разве это реально?

– Ты всегда думала обо всех, кроме себя, - шепчет парень и неожиданно придвигается ко

мне. – Это ужасно бесило меня.

– Почему? – робко спрашиваю я, ощущая колики по всему телу. Макс так близко, так

опасно близко.

– Потому что твоя жизнь много для меня значит.

– Считаешь, я не могу постоять за себя?

– Наверняка, можешь, но я бы не хотел испытывать судьбу. Твоя боль отдается во мне, словно эхо. – Парень останавливается, и нас разделяют сантиметры. – Словно я связан с

тобой чем-то настолько крепким, что противиться нет смысла. – Мои ребра резко сжимают

легкие. Воздух становится горячим, тяжелым. Я ощущаю неловкость, стеснение, отвожу

взгляд в сторону и чувствую, как пылают щеки. – Я и сейчас чувствую эту связь.

Сглатываю, и с трудом нахожу в себе силы вновь посмотреть на парня. Он уставший: лицо

потное, уголки губ опущены, но глаза…

– Макс, - шепчу я и смущенно прикусываю губу. – Скажи, почему у меня такое чувство, словно я знаю тебя всю свою жизнь?

Вопрос срывается с губ неожиданно. Сначала я его пугаюсь, но потом уже с нетерпением

жду ответа.

Через несколько секунд, парень улыбается, игриво завивает локон моих смольных волос

на палец, дотрагивается до шеи и ключицы. Я замираю. Не шевелюсь, лишь наблюдаю за

тем, как Максим тяжело и ровно дышит. Затем он вдруг опускает ладонь ниже и

прикладывает её к моему сердцу.

– Ты такая красивая, - признается он, и я испуганно моргаю. Чувствую его руку у себя на

груди, борюсь с огнем, пожаром, и с наслаждением выдыхаю. Макс замечает, как его