Одиссея капитана Балка. Дилогия

накоротке. Наш глава дипломатии, как я понял, все в гораздо более радужных тонах видит.

А когда я ему кое-что подобное Вашим опасениям высказывать начал, тут он на меня даже

руками замахал: «Довольно с нас алярмов военных, сейчас самый лучший момент для

разрешения всех споров с англичанами, для полюбовного размежевания с ними в Азии, на

Востоке и вообще…»

– А про проливы какого он мнения?

– Считает, что продавить турок и англичан на нечто сепаратное, в смысле частичного

улучшения для нашего Черноморского флота режима их прохода, он сможет.

– Свежо предание. Значит, перевод нашего Русина в МИД – ох, как кстати будет.

– И я тоже думаю, что пустое все это. Англичане так и будут Ламсдорфа завтраками

кормить. Сейчас у нас головная боль - хоть два эскадренных броненосца назад в Черное

море вернуть. А про наш свободный modus operandi в Средиземном море лучше пока не

фантазировать. Что тори, что виги, лучше все повесятся на одном суку.

– Кстати, Федор Васильевич, о Средиземке. Вы ведь лично вели операции наших

крейсеров там?

– Ну, если не формально, то да, я. Жаль только, что не прямо там, на месте.

– Тогда у меня к Вам просьба. Не расскажете «из первых уст» о подробностях той

атаки японских истребителей, что, фактически, привела к свертыванию там всей нашей

работы? Документов официальных я пока не видел никаких, слухи и россказни - достали

уже. Конечно, я готов и до Питера потерпеть, но…

– Эх! Знали бы Вы только, как же мне неприятно вспоминать эту историю. Но Ваше

законное любопытство не уважить не могу. Извольте, Всеволод Федорович.

Собственно говоря, почти все активные операции крейсеров, наших и черногорских,

проходили до оставления нами Бара. Своим уходом оттуда и выкупом «черногорцев» в

казну, мы расплатились за проход через Суэц эскадр Безобразова и Чухнина. Конечно, оно

того стоило, в этом я никогда не сомневался. Ни минуты. Скажу Вам даже больше, когда

Котторский меморандум был подписан, я лично предложил наши крейсерские силы из

Средиземного моря вывести на Восток. Да и «улов» к тому моменту резко оскудел.

На Особом совещании пошла довольно живая дискуссия и умственное брожение, так

скажем. И я на своем мнении не настоял. До сих пор себя корю за это. Но Воеводского я

дважды предупреждал, что почивать на лаврах нельзя, что успокоение англичан и все эти

Котторские наши с ними договоренности, нимало не снимают их озлобления. Значит, –

будут гадить!

Виданное ли дело: три месяца русские наглецы в их великобританской вотчине,

словно как у себя дома хозяйничают?! Что хотят, то и делают. В тридцати пяти милях от

маяка Валетты на Юнион Джек покуситься себе позволили! Поставьте себя на место

Бересфорда, Кастенса, Баттенберга и всех остальных присных. Что же им с того, что мы

всю свою крейсерскую работу в рамках международного права делали? Они бедные, поди,

у себя на Мальте, да в Александрии с Гибралтаром, желчью только что не давились.

Когда появился план Рожественского и Воеводского, предусматривающий тайную

станцию на одном из греческих островов, а официальное нахождение «Иртыша» в Пирее,

я всем сразу высказал свое отрицательное мнение на сей счет. Агентура у британцев в

Афинах знатная. Шило в мешке не утаить. А на очередной крупный скандал налететь –

плевое дело, как пьяному матросику в кабаке шулерам проиграться. Столь искомый повод

лорду Бересфорду сами дадим. Да еще и грекам головную боль устроим, но главное, –

Ольгу Константиновну скомпрометируем.

Но на бумаге все у них выходило лихо и ладно. И Государю уж больно понравилось.

Командиры в рапортах тоже идею эту поддержали. Ну, еще бы! Призовые-то нынешние

голову кому не вскружат? По себе, поди, знаете, Всеволод Федорович. Короче говоря,

мнение сомневающихся, то есть мое и Ламсдорфа, осталось «без последствий».

И вот, во второе пришествие к Макиносу, к крейсерским на рандеву, пирейской

«дойной коровушки» «Иртыша», вся беда и приключилась. Сейчас ясно, что англичане

126

пронюхали об этом нашем коварстве почти сразу. Кто уж у них там это дело планировал,

сами ли японцы по наводке бриттов, или совместно, - не ведаем. Но сыграно было – как по

нотам. Только наше Сасебское дело и смогло их фурор в Архипелаге затмить…

Пока мы не знаем, откуда именно японцы эти появились. Но я уверен, что с Дальнего

Востока Того ни одного вымпела бы не снял. Не та там у него была ситуация Вашими, да

Степана Осиповича стараниями. Тем более, если речь шла о первоклассных минных судах

новейшего типа. Я лично убежден, что пришли они прямиком с верфи Торникрофта. В

прошлом году, по информации Бострема, Ройял Нэйви должен был получить больше

десятка дестроеров. Отследил же наш лондонский агент точно – только семь штук. Вот и

делайте выводы о хваленом британском «нейтралитете». Хотя это пустяк на фоне четырех

броненосцев, но с того не легче. Прозевали мы этот вариантец.

Уже доподлинно установлено, что японских истребителей было четыре. Не пять и не

семь, что там, у Воеводского, штабные со страху насчитали. Всю четверку потом видели

проходящими Суэц и Джибути, где их встречал японский вспомогательный крейсер.

Атаковали они нашу стоянку парами, с интервалом в несколько минут. На рассвете. А ведь

июль на дворе стоял. Самые короткие ночи. Расчет штурманский и командирский – выше

всяких похвал у самураев. А наши только в девять вечера закончили бункеровку. Понятно,

что устали все как черти…

Дальше представьте. Вечер. Море бархатное. Греки местные, как обычно, в духе