Одиссея капитана Блада - английский и русский параллельные тексты

But I have the information from a Major Mallard whom I found in Port Royal, apparently governing in this fool's absence."	Но эта информация получена мной от майора Мэллэрда, который, видимо, управляет Ямайкой в отсутствие этого болвана.
"But is he mad, to leave his post at such a time?" Blood was amazed.	– Но нужно быть сумасшедшим, чтобы бросить свой пост в такое время! – изумленно произнес Блад.
"Taking the whole fleet with him, pray remember, and leaving the place open to French attack.	– И это еще не все! – раздраженно добавил лорд. – Этот идиот взял с собой всю эскадру, так что в случае нападения французов город остается без защиты.
That is the sort of Deputy-Governor that the late Government thought fit to appoint: an epitome of its misrule, damme!	Вот каков губернатор, которого свергнутое правительство нашло возможным сюда назначить! Это неплохо характеризует всю их деятельность.
He leaves Port Royal unguarded save by a ramshackle fort that can be reduced to rubble in an hour.	Он оставляет Порт-Ройял на произвол судьбы, а его ветхий форт может быть превращен в развалины в течение какого-нибудь часа.
Stab me! It's unbelievable!"	Поведение Бишопа преступно!
The lingering smile faded from Blood's face.	Улыбка с лица Блада мгновенно исчезла.
"Is Rivarol aware of this?" he cried sharply.	– Известно ли об этом де Риваролю? – резко спросил он.
It was the Dutch Admiral who answered him.	На этот вопрос ответил голландский адмирал:
"Vould he go dere if he were not?	– Разве Ривароль пошель бы туда, если бы не зналь этого?
M. de Rivarol he take some of our men prisoners. Berhabs dey dell him. Berhabs he make dem tell.	Он закватиль в плен кое-коко из наших людей и, наверно, расвязаль им язик.
Id is a great obbordunidy."	Такой короший возмошность он не пропускаль.
His lordship snarled like a mountain-cat. "That rascal Bishop shall answer for it with his head if there's any mischief done through this desertion of his post.	– Этот мерзавец Бишоп ответит головой, если здесь произойдет что-нибудь неприятное! – зарычал Уиллогби.
What if it were deliberate, eh?	– А может быть, он сделал это умышленно, а?
What if he is more knave than fool?	Может быть, он не дурак, а изменник?
What if this is his way of serving King James, from whom he held his office?"	Может быть, он так служит королю Якову, который его сюда назначил, а?
Captain Blood was generous.	Капитан Блад не согласился с этим.
"Hardly so much.	– Вряд ли это так, - сказал он.
It was just vindictiveness that urged him.	– Им руководила лишь жажда мести.
It's myself he's hunting at Tortuga, my lord.	Он хотел захватить на Тортуге меня.
But, I'm thinking that while he's about it, I'd best be looking after Jamaica for King William."	Но я полагаю, что, пока он меня ищет, мне следует за него побеспокоиться о сохранении Ямайки для короля Вильгельма.
He laughed, with more mirth than he had used in the last two months.	– Он засмеялся, и в смехе этом было больше веселья, чем за все последние месяцы.

"Set a course for Port Royal, Jeremy, and make all speed.	– Возьми курс на Порт-Ройял, Джереми, -приказал он Питту. – Нам надо попасть туда как можно скорее.
We'll be level yet with M. de Rivarol, and wipe off some other scores at the same time."	Мы еще успеем расквитаться с де Риваролем.
Both Lord Willoughby and the Admiral were on their feet.	Лорд Уиллогби и адмирал ван дер Кэйлен вскочили.
"But you are not equal to it, damme!" cried his lordship.	– Будь я проклят, но у вас же нет для этого достаточно сил! – воскликнул его светлость.
"Any one of the Frenchman's three ships is a match for both yours, my man."	– Каждый из кораблей французской эскадры по мощности не уступает "Арабелле" и "Элизабет", вместе взятым.
"In guns - aye," said Blood, and he smiled.	– По количеству пушек - да, - улыбаясь, сказал Блад.
"But there's more than guns that matter in these affairs.	– Но в таких делах пушки не самое главное.
If your lordship would like to see an action fought at sea as an action should be fought, this is your opportunity."	Если ваша светлость желает видеть сражение по всем правилам военно-морского искусства, я вам предоставлю такую возможность.
Both stared at him.	Они оба посмотрели на Блада.
"But the odds!" his lordship insisted.	– Но условия неблагоприятны для вас, -продолжал настаивать его светлость.
"Id is imbossible," said van der Kuylen, shaking his great head.	– Это невозмошно, - сказал ван дер Кэйлен, качая своей круглой головой.
"Seamanship is imbordand. Bud guns is guns."	– Конешно, кораблевошденье - ошень вашное дело, но пушки остаются пушки.
"If I can't defeat him, I can sink my own ships in the channel, and block him in until Bishop gets back from his wild-goose chase with his squadron, or until your own fleet turns up."	– Если мы не сможем победить де Ривароля, то я потоплю свои корабли в канале и не дам ему возможности уйти из Порт-Ройяла. А тем временем вернется Бишоп со своей нелепой охоты или же появится ваша эскадра.
"And what good will that be, pray?" demanded Willoughby.	– Ну, а что это нам даст? – спросил Уиллогби.
"I'll be after telling you.	– Вот это как раз я и хотел вам сказать.
Rivarol is a fool to take this chance, considering what he's got aboard. He carried in his hold the treasure plundered from Cartagena, amounting to forty million livres." They jumped at the mention of that colossal sum. "He has gone into Port Royal with it.	Де Ривароль просто идиот, что пошел на Порт-Ройял, так как у него на кораблях награбленные им в Картахене ценности, стоимостью около сорока миллионов ливров. (Оба его слушателя подскочили при упоминании об этой колоссальной сумме.) Он отправился в ПортРойял с этими ценностями.
Whether he defeats me or not, he doesn't come out of Port Royal with it again, and sooner or later that treasure shall find its way into King William's coffers, after, say, one fifth share shall have been paid to my buccaneers.	Безразлично, победит он меня или я его, этих ценностей из Порт-Ройяла ему не увезти. Рано или поздно они попадут в казну короля Вильгельма, после того как одна пятая часть их будет выплачена моим корсарам.

Is that agreed, Lord Willoughby?"	Согласны, лорд Уиллогби?
His lordship stood up, and shaking back the cloud of lace from his wrist, held out a delicate white hand.	Его светлость встал и протянул ему свою холенуюру^ку.
"Captain Blood, I discover greatness in you," said he.	– Капитан Блад, мне кажется, вы - великий человек! – сказал он.
"Sure it's your lordship has the fine sight to perceive it," laughed the Captain.	– Позвольте, ваша светлость! У вас очень хорошее зрение, если вам удалось это увидеть, -засмеялся капитан.
"Yes, yes!	– Да, да!
Bud how vill you do id?" growled van der Kuylen.	Но как он это сделайть? – проворчал ван дер Кэйлен.
"Come on deck, and it's a demonstration I'll be giving you before the day's much older."	И капитан Блад, смеясь, ответил: - Поднимайтесь на палубу, и не успеет еще зайти солнце, как я вам это продемонстрирую.
Chapter XXX	Глава XXX
THE LAST FIGHT OF THE ARABELLA	ПОСЛЕДНИЙ БОИ "АРАБЕЛЛЫ"
"VHY do you vait, my friend?" growled van der Kuylen.	– Шево ни шдете, мой друк? – ворчал ван дер Кэйлен.
"Aye - in God's name!" snapped Willoughby.	– Да, да, ради бога, чего вы ожидаете? – раздраженно повторил вслед за ним Уиллогби.
It was the afternoon of that same day, and the two buccaneer ships rocked gently with idly flapping sails under the lee of the long spit of land forming the great natural harbour of Port Royal, and less than a mile from the straits leading into it, which the fort commanded.	Был полдень того же самого дня. Оба корсарских корабля плавно покачивались на волнах, и ветер, дующий со стороны рейда Порт-Ройял, лениво хлопал парусами. Корабли находились менее чем в миле от защищенного фортом входа в пролив, ведущий на этот рейд.
It was two hours and more since they had brought up thereabouts, having crept thither unobserved by the city and by M. de Rivarol's ships, and all the time the air had been aquiver with the roar of guns from sea and land, announcing that battle was joined between the French and the defenders of Port Royal.	Прошло уже больше двух часов, как они подошли сюда, никем не замеченные ни из форта, ни с кораблей де Ривароля, так как между французами и защитниками порта шел бой и воздух все время сотрясался от грохота пушек, стрелявших и с суши и с моря.
That long, inactive waiting was straining the nerves of both Lord Willoughby and van der Kuylen.	Длительное пассивное ожидание уже начало отражаться на нервах лорда Уиллогби и адмирала ван дер Кэйлена.
"You said you vould show us zome vine dings.	– В и обешаль показать нам кое-какой короший веши.
Vhere are dese vine dings?"	Кте эти ваш короший веши? – спросил адмирал.
Blood faced them, smiling confidently. He was arrayed for battle, in back-and-breast of black steel.	Уверенно улыбаясь, Блад стоял перед адмиралом в своей кирасе из вороненой стали.
"I'll not be trying your patience much longer.	– Я не намерен злоупотреблять вашим терпением,- сказал он.
Indeed, I notice already a slackening in the fire.	– Огонь начал уже стихать.

But it's this way, now: there's nothing at all to be gained by precipitancy, and a deal to be gained by delaying, as I shall show you, I hope."	Дело в том, что спешкой мы ничего не выиграем, а ударив в должный момент, мы добьемся очень многого, и я вам сейчас это докажу.
Lord Willoughby eyed him suspiciously.	Лорд Уиллогби с подозрением посмотрел на него:
"Ye think that in the meantime Bishop may come back or Admiral van der Kuylen's fleet appear?"	– Вы надеетесь, что тем временем может вернуться Бишоп или подойти эскадра ван дер Кэйлена?
"Sure, now, I'm thinking nothing of the kind.	– О нет, ваша светлость, этих мыслей у меня нет и в помине.
What I'm thinking is that in this engagement with the fort M. de Rivarol, who's a lubberly fellow, as I've reason to know, will be taking some damage that may make the odds a trifle more even.	Я думаю вот о чем: де Ривароль, как мне известно, плохой командир, и его эскадра в бою с фортом неизбежно получит какие-то повреждения, что хотя бы немного уменьшит его превосходство над нами.
Sure, it'll be time enough to go forward when the fort has shot its bolt."	А мы вступим в бой, когда форт расстреляет все свои ядра.
"Aye, aye!" The sharp approval came like a cough from the little Governor-General.	– Правильно! – резко одобрил сухопарый генерал-губернатор Вест-Индии.
"I perceive your object, and I believe ye're entirely right.	– Я одобряю ваши намерения.
Ye have the qualities of a great commander, Captain Blood.	Вы обладаете качествами талантливого флотоводца, и я прошу извинить меня, что не понял вас раньше.
I beg your pardon for having misunderstood you."	– О, это очень любезно с вашей стороны, милорд!
"And that's very handsome of your lordship.	Вы понимаете, у меня есть некоторый опыт ведения таких боев.
Ye see, I have some experience of this kind of action, and whilst I'll take any risk that I must, I'll take none that I needn't. But..." He broke off to listen.	Я пойду на любой неизбежный риск, но не буду рисковать в тех случаях, когда в этом нет необходимости... – Он умолк и прислушался.
"Aye, I was right.	– Да, я был прав.
The fire's slackening.	Канонада стихает.
It'll mean the end of Mallard's resistance in the fort.	Значит, сопротивление Мэллэрда подходит к концу.
Ho there, Jeremy!"	Эй, Джереми!
He leaned on the carved rail and issued orders crisply.	Он перегнулся через резные перила и отдал четкое приказание.
The bo'sun's pipe shrilled out, and in a moment the ship that had seemed to slumber there, awoke to life.	Боцман пронзительно засвистел, и, казалось, сонный корабль мгновенно пробудился.
Came the padding of feet along the decks, the creaking of blocks and the hoisting of sail.	Послышались топанье ног на палубе, скрип блоков и хлопанье поднимаемых парусов.

The helm was put over hard, and in a moment they were moving, the Elizabeth following, ever in obedience to the signals from the Arabella, whilst Ogle the gunner, whom he had summoned, was receiving Blood's final instructions before plunging down to his station on the main deck.	"Арабелла" двинулась вперед. За "Арабеллой" пошла "Элизабет". Блад вызвал к себе канонира Огла, и минуту спустя Огл помчался на свое место на пушечной палубе.
Within a quarter of an hour they had rounded the head, and stood in to the harbour mouth, within saker shot of Rivarol's three ships, to which they now abruptly disclosed themselves.	Через четверть часа они подошли к входу на рейд и внезапно на расстоянии выстрела мелкокалиберной пушки появились перед тремя кораблями де Ривароля.
Where the fort had stood they now beheld a smoking rubbish heap, and the victorious Frenchman with the lily standard trailing from his mastheads was sweeping forward to snatch the rich prize whose defences he had shattered.	На месте форта дымилась груда развалин. Победители с вымпелами Франции, реющими на гротмачтах, быстро направлялись на шлюпках к берегу, чтобы овладеть богатым городом, укрепления которого они только что разгромили.
Blood scanned the French ships, and chuckled.	Блад внимательно осмотрел французские корабли и тихо рассмеялся.
The Victorieuse and the Medusa appeared to have taken no more than a few scars; but the third ship, the Baleine, listing heavily to larboard so as to keep the great gash in her starboard well above water, was out of account.	"Викторьез" и "Медуза", видимо, были лишь слегка поцарапаны. А третий корабль - "Балейн" - полностью вышел из строя. Огромная пробоина зияла в его правом борту, и капитан, спасая судно от гибели, положил его в дрейф на левый борт, чтобы в пробоину не хлынула вода.
"You see!" he cried to van der Kuylen, and without waiting for the Dutchman's approving grunt, he shouted an order: "Helm, hard-a-port!"	– Вы видите! – закричал Блад ван дер Кэйлену и, не ожидая одобрительного ворчания голландца, отдал приказ: - Лево руля!
The sight of that great red ship with her gilt beak-head and open ports swinging broadside on must have given check to Rivarol's soaring exultation.	Вид поворачивающегося бортом к французам огромного красного корабля с позолоченной скульптурой на носу и открытыми портами ошеломляюще подействовал на де Ривароля, только что ликовавшего по случаю победы.
Yet before he could move to give an order, before he could well resolve what order to give, a volcano of fire and metal burst upon him from the buccaneers, and his decks were swept by the murderous scythe of the broadside.	Но еще до того, как он мог сдвинуться с места, чтобы отдать приказ и сообразить вообще, какой приказ отдать, смертоносный шквал огня и металла бортового залпа корсаров смел все с палубы "Викторьез".
The Arabella held to her course, giving place to the Elizabeth, which, following closely, executed the same manoeuver.	Продолжая идти своим курсом, "Арабелла" уступила место "Элизабет", которая совершила такой же маневр.
And then whilst still the Frenchmen were confused, panic-stricken by an attack that took them so utterly by surprise, the Arabella had gone about, and was returning in her tracks, presenting now her larboard guns, and loosing her second broadside in the wake of the first.	Застигнутые врасплох, французы растерялись, их охватила паника. Между тем "Арабелла", сделав поворот оверштаг, вернулась на свой прежний курс, но в обратном направлении, и ударила из всех орудий левого борта.
Came yet another broadside from the Elizabeth and then the Arabella's trumpeter sent a call across the water, which Hagthorpe perfectly understood.	Еще один бортовой залп прогремел с "Элизабет", после чего трубач "Арабеллы" проиграл какой-то сигнал, прекрасно понятый Хагторпом.
"On, now, Jeremy!" cried Blood.	– Вперед, Джереми! – закричал Блад.

"Straight into them before they recover their wits.	– Прямо на них, пока они не успели опомниться!
Stand by, there!	Внимание!
Prepare to board!	Приготовиться к абордажу!
Hayton ... the grapnels! And pass the word to the gunner in the prow to fire as fast as he can load."	Хэйтон... крюки!
He discarded his feathered hat, and covered himself with a steel head-piece, which a negro lad brought him.	Он сбросил свою шляпу с перьями и надел стальной шлем, принесенный ему подростком-негром.
He meant to lead this boarding-party in person. Briskly he explained himself to his two guests.	Блад хотел лично руководить абордажем и коротко объяснил своим гостям:
"Boarding is our only chance here.	– Абордаж - для нас единственный шанс на победу.
We are too heavily outgunned."	У противника слишком много пушек.
Of this the fullest demonstration followed quickly.	И как бы в доказательство его слов последовал немедленный ответ французов.
The Frenchmen having recovered their wits at last, both ships swung broadside on, and concentrating upon the Arabella as the nearer and heavier and therefore more immediately dangerous of their two opponents, volleyed upon her jointly at almost the same moment.	Оправившись от паники, они открыли огонь по "Арабелле", которая из двух противников была наиболее опасным.
Unlike the buccaneers, who had fired high to cripple their enemies above decks, the French fifed low to smash the hull of their assailant.	В отличие от корсаров, стрелявших из своих пушек по палубам, французы стремились повредить корпус "Арабеллы".
The Arabella rocked and staggered under that terrific hammering, although Pitt kept her headed towards the French so that she should offer the narrowest target.	Под ударами ужасающей силы корабль Блада вздрогнул и замедлил движение, хотя Питт старался вести его таким курсом, чтобы "Арабелла" представляла наименьшую мишень для противника.
For a moment she seemed to hesitate, then she plunged forward again, her beak-head in splinters, her forecastle smashed, and a gaping hole forward, that was only just above the water-line.	Корабль продолжал двигаться, однако носовая часть его была изуродована, а чуть повыше ватерлинии чернела огромная пробоина.
Indeed, to make her safe from bilging, Blood ordered a prompt jettisoning of the forward guns, anchors, and water-casks and whatever else was moveable.	Чтобы вода не проникла в трюм, Блад приказал сбросить за борт носовые пушки, якоря и все, что было под руками.
Meanwhile, the Frenchmen going about, gave the like reception to the Elizabeth.	Французы, сделав поворот оверштаг, обстреляли также и "Элизабет".
The Arabella, indifferently served by the wind, pressed forward to come to grips.	"Арабелла" при слабом попутном ветре пыталась подойти к своему противнику вплотную.
But before she could accomplish her object, the Victorieuse had loaded her starboard guns again, and pounded her advancing enemy with a second broadside at close quarters.	Но, прежде чем корсарам удалось это сделать, "Викторьез" снова в упор произвел по "Арабелле" залп из пушек правого борта.

Amid the thunder of cannon, the rending of timbers, and the screams of maimed men, the half-necked Arabella plunged and reeled into the cloud of smoke that concealed her prey, and then from Hayton went up the cry that she was going down by the head.	В грохоте канонады, среди треска ломающихся снастей и стонов раненых "Арабелла" еще раз рванулась вперед, закачалась и окуталась облаком дыма, который скрыл ее от глаз французов. Прошло еще несколько мгновений, и Хэйтон закричал, что "Арабелла" уходит носом под воду.
Blood's heart stood still.	Сердце Блада в отчаянии замерло.
And then in that very moment of his despair, the blue and gold flank of the Victorieuse loomed through the smoke.	Но тут же сквозь густой и едкий дым он увидел голубой с позолотой борт "Викторьез".
But even as he caught that enheartening glimpse he perceived, too, how sluggish now was their advance, and how with every second it grew more sluggish. They must sink before they reached her.	Однако искалеченная "Арабелла" двигалась очень медленно, и ему стало ясно, что она затонет раньше, чем дойдет до "Викторьез".
Thus, with an oath, opined the Dutch Admiral, and from Lord Willoughby there was a word of blame for Blood's seamanship in having risked all upon this gambler's throw of boarding.	Точно такого же мнения был и голландский адмирал, изрыгавший ругательства и проклятия. Лорд Уиллогби также проклинал Блада за то, что он, идя на абордаж, азартно поставил все на карту.
"There was no other chance!" cried Blood, in broken-hearted frenzy.	– У нас не было иного выхода! – дрожа как в лихорадке, воскликнул Блад.
"If ye say it was desperate and foolhardy, why, so it was; but the occasion and the means demanded nothing less.	– Вы правы, что это отчаянный шаг. Но мои действия диктовались обстановкой и недостатком сил.
I fail within an ace of victory."	Я терплю поражение накануне победы.
But they had not yet completely failed.	Однако корсары еще не помышляли о сдаче.
Hayton himself, and a score of sturdy rogues whom his whistle had summoned, were crouching for shelter amid the wreckage of the forecastle with grapnels ready.	Хэйтон с двумя десятками коренастых головорезов, державших в руках абордажные крюки, скорчившись, притаились среди обломков на носу корабля.
Within seven or eight yards of the Victorieuse, when their way seemed spent, and their forward deck already awash under the eyes of the jeering, cheering Frenchmen, those men leapt up and forward, and hurled their grapnels across the chasm.	Ярдах в семи-восьми от "Викторьез" "Арабелла" остановилась, и, когда на глазах у ликующих французов ее носовая палуба уже начала покрываться водой, корсары Хэйтона вскочили и с дикими воплями забросили абордажные крюки.
Of the four they flung, two reached the Frenchman's decks, and fastened there.	Два из них впились в деревянные части французского корабля.
Swift as thought itself, was then the action of those sturdy, experienced buccaneers.	Опытные пираты действовали с молниеносной быстротой.
Unhesitatingly all threw themselves upon the chain of one of those grapnels, neglecting the other, and heaved upon it with all their might to warp the ships together.	Ухватившись за цепь одного из этих крюков, они начали тянуть ее изо всех сил к себе, чтобы сблизить корабли.
Blood, watching from his own quarter-deck, sent out his voice in a clarion call:	Блад, наблюдавший с квартердека за этой смелой операцией, закричал громовым голосом:
"Musketeers to the prow!"	– Мушкетеры - на нос!

The musketeers, at their station at the waist, obeyed him with the speed of men who know that in obedience is the only hope of life.	Мушкетеры, стоявшие в готовности на шкафуте, повиновались команде с потрясающей быстротой, в которой заключалась их единственная надежда на спасение от смерти.
Fifty of them dashed forward instantly, and from the ruins of the forecastle they blazed over the heads of Hayton's men, mowing down the French soldiers who, unable to dislodge the irons, firmly held where they had deeply bitten into the timbers of the Victorieuse, were themselves preparing to fire upon the grapnel crew.	Пятьдесят мушкетеров бросились вперед, и над головами людей Хэйтона, из-за обломков носовой части, засвистели пули. Это было как раз вовремя, потому что французские солдаты, убедившись в невозможности освободиться от крюков, глубоко впившихся в борта и палубу "Викторьез", готовились открыть огонь сами.
Starboard to starboard the two ships swung against each other with a jarring thud.	Корабли с резким стуком ударились, друг о друга правыми бортами.
By then Blood was down in the waist, judging and acting with the hurricane speed the occasion demanded. Sail had been lowered by slashing away the ropes that held the yards.	Спустившись с квартердека на шкафут, Блад отдавал приказания, и они выполнялись с поразительной скоростью: мгновенно были спущены паруса, обрублены веревки, поддерживавшие реи, выстроен на корме авангард абордажного отряда.
The advance guard of boarders, a hundred strong, was ordered to the poop, and his grapnel-men were posted, and prompt to obey his command at the very moment of impact. As a result, the foundering Arabella was literally kept afloat by the half-dozen grapnels that in an instant moored her firmly to the Victorieuse.	В ту секунду, когда корабли столкнулись друг с другом, пираты по команде Блада взмахнули абордажными крючьями: тонущая "Арабелла" была накрепко пришвартована к "Викторьез".
Willoughby and van der Kuylen on the poop had watched in breathless amazement the speed and precision with which Blood and his desperate crew had gone to work.	Уиллогби и ван дер Кэйлен, затаив дыхание, стояли на юте и широко открытыми глазами наблюдали за изумительной быстротой и точностью, с которыми действовали капитан Блад и его отчаянная команда.
And now he came racing up, his bugler sounding the charge, the main host of the buccaneers following him, whilst the vanguard, led by the gunner Ogle, who had been driven from his guns by water in the gun-deck, leapt shouting to the prow of the Victorieuse, to whose level the high poop of the water-logged Arabella had sunk.	Но вот трубач проиграл атаку, и Блад, увлекая своих людей, стремительно ринулся на палубу французского корабля. Корсары из арьергардной группы абордажников, руководимые Оглом, с криком перескакивали на носовую часть "Викторьез", до уровня которой уже опустилась высокая корма "Арабеллы".
Led now by Blood himself, they launched themselves upon the French like hounds upon the stag they have brought to bay.	Следуя примеру своего вожака, они накинулись на французов, как гончие собаки на загнанного оленя.
After them went others, until all had gone, and none but Willoughby and the Dutchman were left to watch the fight from the quarter-deck of the abandoned Arabella.	А вслед за смельчаками "Арабеллы" на борт "Викторьез" бросились все остальные пираты. На палубе тонущего корабля остались только лорд Уиллогби и голландец, продолжавшие наблюдать за боем с квартердека.
For fully half-an-hour that battle raged aboard the Frenchman.	Бой длился не более получаса.

Beginning in the prow, it surged through the forecastle to the waist, where it reached a climax of fury.	Начавшись в носовой части корабля, он быстро перекинулся на шкафут.
The French resisted stubbornly, and they had the advantage of numbers to encourage them.	Французы упорно сопротивлялись, ободряя себя тем, что они численно превосходят противника, и ожесточая свои сердца сознанием, что противник их не помилует.
But for all their stubborn valour, they ended by being pressed back and back across the decks that were dangerously canted to starboard by the pull of the water-logged Arabella.	Но, несмотря на отчаянную доблесть французов, пираты постепенно оттесняли их к одной стороне палубы, и "Викторьез" под тяжестью пришвартованной "Арабеллы" опасно кренился на правый борт.
The buccaneers fought with the desperate fury of men who know that retreat is impossible, for there was no ship to which they could retreat, and here they must prevail and make the Victorieuse their own, or perish. And their own they made her in the end, and at a cost of nearly half their numbers.	Корсары дрались с безумной храбростью людей, знающих, что им некуда отступать и что они должны либо победить, либо погибнуть. И в конце концов им удалось овладеть "Викторьез", хотя эта победа стоила жизни половине экипажа.
Driven to the quarter-deck, the surviving defenders, urged on by the infuriated Rivarol, maintained awhile their desperate resistance.	Уцелевшие защитники "Викторьез", загнанные на квартердек и подгоняемые разъяренным де Риваролем, еще пытались кое-как сопротивляться.
But in the end, Rivarol went down with a bullet in his head, and the French remnant, numbering scarcely a score of whole men, called for quarter.	А когда де Ривароль упал с простреленной головой, его соотечественники, оставшиеся в живых, бросили оружие и взмолились о пощаде.
Even then the labours of Blood's men were not at an end.	Но и после этого люди Блада не могли еще отдохнуть.
The Elizabeth and the Medusa were tight-locked, and Hagthorpe's followers were being driven back aboard their own ship for the second time.	"Элизабет" и "Медуза", сцепленные абордажными крючьями, представляли собой единое поле боя, и французы уже дважды отбрасывали людей Хагторпа со своего корабля.
Prompt measures were demanded.	Хагторпу требовалась срочная помощь.
Whilst Pitt and his seamen bore their part with the sails, and Ogle went below with a gun-crew, Blood ordered the grapnels to be loosed at once.	Пока Питт с матросами занимался парусами, а Огл наводил порядок на нижней пушечной палубе, Блад приказал вытащить крюки, чтобы освободить захваченный корабль от тяжкого груза.
Lord Willoughby and the Admiral were already aboard the Victorieuse. As they swung off to the rescue of Hagthorpe, Blood, from the quarter-deck of the conquered vessel, looked his last upon the ship that had served him so well, the ship that had become to him almost as a part of himself.	Лорд Уиллогби и адмирал ван дер Кэйлен уже перешли на "Викторьез", и, когда он делал поворот, спеша на помощь Хагторпу, Блад, стоя на квартердеке, бросил последний взгляд на "Арабеллу", которая так долго служила ему и стала почти частью его самого.
A moment she rocked after her release, then slowly and gradually settled down, the water gurgling and eddying about her topmasts, all that remained visible to mark the spot where she had met her death.	После того как отцепили крюки, "Арабелла" несколько минут покачивалась на волнах, а затем начала медленно погружаться, и вскоре там, где она затонула, остались только маленькие булькающие водовороты над верхушками ее мачт. Блад молча стоял среди трупов и обломков, не сводя глаз с места исчезновения "Арабеллы".

As he stood there, above the ghastly shambles in the waist of the Victorieuse, some one spoke behind him.	Он не слышал, как кто-то подошел к нему, и опомнился только тогда, когда позади него раздался голос:
"I think, Captain Blood, that it is necessary I should beg your pardon for the second time.	– Вот уже второй раз за нынешний день я должен извиняться перед вами, капитан Блад.
Never before have I seen the impossible made possible by resource and valour, or victory so gallantly snatched from defeat,"	Никогда еще мне не приходилось видеть, как доблесть делает невозможное возможным и поражение превращает в победу!
He turned, and presented to Lord Willoughby a formidable front.	Блад резко повернулся, и лорд Уиллогби только сейчас увидел страшный облик капитана.
His head-piece was gone, his breastplate dinted, his right sleeve a rag hanging from his shoulder about a naked arm. He was splashed from head to foot with blood, and there was blood from a scalp-wound that he had taken matting his hair and mixing with the grime of powder on his face to render him unrecognizable.	Шлем его был сбит на сторону, передняя часть кирасы прогнута, жалкие обрывки рукава прикрывали обнаженную правую руку, забрызганную кровью. Из-под всклокоченных волос его струился алый ручеек - кровь из раны превращала его черное, измученное лицо в какую-то ужасную маску.
But from that horrible mask two vivid eyes looked out preternaturally bright, and from those eyes two tears had ploughed each a furrow through the filth of his cheeks.	Но сквозь эту страшную маску неестественно ярко блестели синие глаза, и, смывая кровь, грязь и пороховую копоть, катились по щекам слезы.
Chapter XXXI	Глава XXXI.
HIS EXCELLENCY THE GOVERNOR	ЕГО ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО ГУБЕРНАТОР
When the cost of that victory came to be counted, it was found that of three hundred and twenty buccaneers who had left Cartagena with Captain Blood, a bare hundred remained sound and whole.	Дорого обошлась корсарам эта победа. Из трехсот пиратов, вышедших с Бладом из Картахены, осталось в живых не более ста человек.
The Elizabeth had suffered so seriously that it was doubtful if she could ever again be rendered seaworthy, and Hagthorpe, who had so gallantly commanded her in that last action, was dead.	"Элизабет" получила настолько серьезные повреждения, что едва ли можно было ее отремонтировать. Хагторп, так доблестно сражавшийся в последнем бою, был убит.
Against this, on the other side of the account, stood the facts that, with a far inferior force and by sheer skill and desperate valour, Blood's buccaneers had saved Jamaica from bombardment and pillage, and they had captured the fleet of M. de Rivarol, and seized for the benefit of King William the splendid treasure which she carried.	Но ценой этих потерь корсары, значительно уступавшие французам в численности, своим умением драться и отчаянной храбростью спасли Ямайку от бомбардировки и разграбления, захватив при этом для короля Вильгельма эскадру де Ривароля и огромные ценности.
It was not until the evening of the following day that van der Kuylen's truant fleet of nine ships came to anchor in the harbour of Port Royal, and its officers, Dutch and English, were made acquainted with their Admiral's true opinion of their worth.	Вечером следующего дня запоздавшая эскадра ван дер Кэйлена, в составе девяти кораблей, бросила якорь на рейде Порт-Ройяла, и адмирал не замедлил тут же и в соответствующих выражениях сообщить своим голландским и английским офицерам, что он действительно о них думает.
Six ships of that fleet were instantly refitted for sea.	Шесть кораблей эскадры немедленно же стали готовиться к новому выходу в море.

There were other West Indian settlements demanding the visit of inspection of the new Governor-General, and Lord Willoughby was in haste to sail for the Antilles.	Новый генерал-губернатор лорд Уиллогби хотел поскорее побывать в нескольких вест-индских колониях, чтобы посмотреть, как они управляются.
"And meanwhile," he complained to his Admiral, "I am detained here by the absence of this fool of a Deputy-Governor."	– А между тем, - жаловался он адмиралу, - я должен задерживаться здесь из-за этого болвана губернатора!
"So?" said van der Kuylen.	– Да? – сказал ван дер Кэйлен.
"But vhy should dad dedam you?"	– Но пошему этот болван долшен вас задершивать?
"That I may break the dog as he deserves, and appoint his successor in some man gifted with a sense of where his duty lies, and with the ability to perform it."	– Потому что я хочу наказать эту собаку и назначить на его место человека, не только понимающего свои обязанности, но и способного их выполнять.
"Aha!	– Ага!
But id is not necessary you remain for dat.	Но зашем вам себя задершивать, кокда француз мошет нападать на плохо зашишонньш Барбадос? Ви имейт такой шеловек.
And he vill require no insdrucshons, dis one.	Для этоко шеловека не надо особой инструкций.
He vill know how to make Port Royal safe, bedder nor you or me."	Лутше, шем мы с вами, он знайт, как зашищать Порт-Ройял.
"You mean Blood?"	– Вы имеете в виду Блада?
"Of gourse.	– Ну да.
Could any man be bedder?	Кто ше мошет лутше еко подкодить для эта долшность?
You haf seen vhad he can do."	Ви ше видели, што он за шеловек.
"You think so, too, eh?	– Вы тоже так думаете, а?
Egad!	Черт побери!
I had thought of it; and, rip me, why not?	В самом деле, почему нет?
He's a better man than Morgan, and Morgan was made Governor."	Он, дьявол меня разрази, лучше Моргана, а ведь Морган в свое время был назначен губернатором.
Blood was sent for.	Послали за Бладом.
He came, spruce and debonair once more, having exploited the resources of Port Royal so to render himself.	Он явился, нарядный и жизнерадостный, так как воспользовался пребыванием в Порт-Ройяле, чтобы привести себя в порядок.
He was a trifle dazzled by the honour proposed to him, when Lord Willoughby made it known.	Когда лорд Уиллогби сообщил ему о своем предложении, Блад был ошеломлен.
It was so far beyond anything that he had dreamed, and he was assailed by doubts of his capacity to undertake so onerous a charge.	Ни о чем подобном он никогда даже и не мечтал, и его сразу же начали обуревать сомнения в своей способности справиться с таким ответственным постом.
"Damme!" snapped Willoughby,	– Что это еще за новости? – вспылил Уиллогби.