Одна на мосту: Стихотворения. Воспоминания. Письма

Месяц всплыл на небо, золотея, Парус разворачивает свой. Разговор таинственный затеял Ветер с потемневшею листвой… Ведь совсем недавно я мечтала: Вот как будут яблони цвести, Приподнимет мрачное забрало Рыцарь Счастье на моем пути. Говорят, что если ждать и верить, То достигнешь. Вот и я ждала… Сердце словно распахнуло двери, В ожиданье ласки и тепла! Все как прежде. Шевелятся тени, Платье зря пошитое лежит. Только май, верхушки яблонь вспенив, Лепестками белыми кружит. Месяц по стеклу оранжереи Раздробил хрустальный образ свой, Маленькие эльфы пляшут, рея Над росистой, дымчатой травой… Надо быть всегда и всем довольной: Месяц — парус, небо — звездный пруд… И никто не знает, как мне больно Оттого, что яблони цветут.

Здесь, конечно, не обязательно видеть эмигрантскую трагедию. Может быть, просто девушку не пригласили на бал. Тоже обидно! Жажда перемены и разочарование свойственны юности вообще. И может быть, наши занятия поэзией и собственными мечтами и переживаниями вместе с радостью приносили боль. Вероятно, из-за несоответствия нашего беспомощного положения и тех прекрасных горизонтов, что нам приоткрывались, но были недостижимы, мы становились чувствительны и легко ранимы, теряли равновесие. Я думаю, правильно сказал Николай Петерец [33] , один из поэтов нашего кружка, что Гранина погубила поэзия. И недаром Валерий Перелешин [34] , более всех нас преуспевший на поэтическом поприще, напомнил мне фразу, сказанную мной когда-то: «Больно ранит красота».

33

Петерец (псевд.: В. Строев. Аркадий. Аркадий Брянский. Протектор) Николай Владимирович (1907, Рим - 11 декабря 1944, Шанхай) — поэт. Муж Ю.В. Крузенштерн-Петерец. Подданный Чехословакии Участник младо-росского движения Принял советское гражданство, деятель Союза возвращенцев. Работал в газете «Родина», был секретарем редакции газеты «Новая жизнь», членом культурно-просветительской комиссии Клуба граждан СССР в Шанхае. Соавтор патриотического сборника «Стихи о Родине». Один из организаторов объединения «Пятница» (в конце 1943). Стихи опубликованы в сборнике «Остров».

34

Перелешин (наст. фам. Салатко-Петрище: псевд.: Монах. Герман. Аврелий. В. Каюрин. Ренэ. Сигма) Валерий Францевич (23 октября (по др. данным. 7 июля) 1913. Иркутск - 7 ноября 1992. Рио-де-Жанейро. Бразилия) — поэт. После Октябрьской революции мать, журналистка Евгения Александровна Сентянина, уехала с сыновьями в Харбин. Валерий Перелешин учился в Коммерческом училище в Харбине (1924), в гимназии Христианского союза молодых людей (1925-1929) и в Северо-Маньчжурском университете в Харбине (1933-1934). Посещал радиокурсы. Публиковал стихи в журнале «Рубеж» (с июня 1932) и в газете «Рупор» (с 1934). Член литературного объединения «Молодая Чураевка» (1932-1934). Член Общевоинского союза (1935). Окончил Юридический факультете (1935). Принял монашеский постриг (7 мая 1938). Переехал в Пекин и начал работать в российской духовной миссии. Уволился с должности настоятеля мужского монастыря в Трехречье в 1943. Жил в Шанхае (с 1943). После окончания войны с Японией работал переводчиком в шанхайском корпункте ТАСС. Эмигрировал в Бразилию (1953). В. Перелешин — автор 12 поэтических сборников, первый сборник стихов «В пути» вышел в 1937. Часть архива он передал в Амстердам, часть — в Музей русской культуры в Сан-Франциско, оставшаяся часть после смерти перевезена в Москву.

Не все из нас соглашались ждать счастья в виде рыцаря, а также уговаривать себя «быть всегда и всем довольной». Нарастало беспокойство. Требовались действие, борьба. Но с кем? «Нет настоящего друга, и врага настоящего нет…» — писал наш поэт Николай Щеголев [35] . Начинались разговоры о каких-то политических партиях, спасительных движениях. Споры, грызня между друзьями. Вера наших уставших родителей в возвращение на родину все больше покрывалась туманом. И на смену пришли фантастические идеи ехать в разные Парагвай, Уругвай. Чем дальше — тем лучше. Туда, где ждет новая жизнь, возможность применить накопленные силы. «Может быть, где-то возле Огненной Земли…» — как пел Вертинский. И все же в одном из стихотворений Георгий Гранин догадывается:

35

Щеголев (псевд.: Николай Зерцалов) Николай Алексадрович (1910, Харбин - 15 марта 1975, Свердловск) — поэт. В эмиграцию привезен ребенком. Жил в Харбине, учился в консерватории по классу рояля. Входил в литературный кружок «Молодая Чураевка», был его вице-председателем. Издал сборник «Искры минувшего» (Харбин, 1929). В 1937 г. переехал в Шанхай, зарабатывал журналистикой. В 1947 г. по собственной воле вернулся в СССР. Стихи Н. Щеголева печатались в харбинской газете »Молодая Чураевка», в шанхайском журнале «Сегодня», в коллективных сборниках и альманахах русского Китая — «Багульник» (1931), «Семеро» (1931), «Излучины» (1935), «Остров» (1946). Н. Щеголев вместе с В. Перелешиным редактировал лучший из дальневосточных поэтических альманахов «Остров», предисловие написано Щеголевым. Его стихи печатались в антологии «Якорь» (1936). В 1943 г. в журнале «Сегодня» (Шанхай) опубликован роман «Из записок одиночки». Репатриировался в СССР (1947).

А может быть, все это — неудачные встречи, Неудачные будни, — просто клякса в письме. Это только начало. Это раненый кречет, Трепыхаясь в болоте, ожидает нелепую смерть. А быть может, совсем и не стоит стремиться, И метаться, и глохнуть обескрыленной птицей, И, когтями цепляясь, мертветь на весу. А быть может, в сущности, равноценен России Этот схваченный, стиснутый, отдираемый сук.

Валерий Перелешин, уже много позднее, после скитаний по белу свету, написал в своих бесподобных «Аргонавтах»:

А теперь, словно голос долга, Словно голос дома поет во мне, Если вольное слою Волга На эфирной плывет волне. Оттого, что при всей нагрузке Вер, девизов, стягов и правд Я до костного мозга — русский Заблудившийся аргонавт.

Это было написано уже в шестидесятых годах. А тогда, в Харбине, одно становилось ясным: из этого города надо куда-то уезжать. Политическое положение явно менялось. И петля затягивалась все туже. Напрасно я беспокоилась когда-то, что мы долго ни от кого не бежим. Теперь бежать было опять необходимо. По крайней мере, молодым. Потому что в милом Харбине, где было все, что угодно для души, — не было для нас будущего. Как сказал Гранин: «Мы висели в воздухе, цепляясь за сучок, а он уже обрывался».

В 1934 году Георгий Гранин и Сергей Сергин [36] — оба талантливые и совсем еще молодые — покончили с собой, запершись в номере одного из отелей Харбина. Милого Алексея Алексеевича Ачаира, который так старался сделать из нас людей, достойных возвращения на родину, упрятали в ГУЛАГ, после которого он хоть и вышел на волю, но прожил недолго. Я получила весточку от него: «В той звериной жизни было не до стихов». Большая часть чураевцев, включая меня, была уже в Шанхае. Зарабатывали мы — кто чем мог. В Шанхае было тяжелее жить без денег, чем в Харбине. Жили душно, без садов, без простора на песках у реки, не только что без моего незабываемого моря. Я-то приехала в Шанхай через Корею, где провела чудесное лето: и с морем, и с лесами, и с поэзией разного сорта. В семье поэтессы Виктории Янковской [37] , навещавшей раньше «Чураевку» и пригласившей меня. В Шанхае меня приютила тетушка Виктории — незабвенная Ангелина Михайловна Кичигина [38] — в своем бординг-хаус. И я сразу же стала вроде секретарши в журнале «Прожектор». Летом я вернулась на время и в Корею, и в Харбин. Я с болью вспоминаю, как, разговаривая с Граниным и Сергиным, именно с ними двумя, сказала, что это нам только кажется, что быть поэтом — что-то нужное, а в большом деловом городе видно, что мы никому не нужны. Как знать, может быть, это была еще одна капля, последняя, которая переполнила чашу… Я никогда больше не увидела их

36

Сергин (наст. фам. Петров) Сергей Федорович (1910 - 6 декабря 1934, Харбин) — поэт. Отец, по специальности лесовод, в Харбине служил бухгалтером в Банке домовладельцев. Мать — сестра милосердия, участница Первой мировой войны, пережила немецкий плен. Сергин зарабатывал на жизнь переводами и частными уроками. В начале 1930-х стал участником общества «Молодая Чураевка». Стихи печатались в газете «Чураевка», в журналах «Рубеж», «Парус». Окончил Харбинский политехнический институт, получил специальность инженера. В ночь на 6 декабря 1934 г. в отеле «Нанкин» в Харбине вместе со своим другом Георгием Граниным покончил с собой. После смерти стихи С. Сергина были опубликованы в сб. «Излучины». (Харбин, 1935).

37

Янковская Виктория Юрьевна (18 февраля 1909, Владивосток - 6 апреля 1996, Санта-Роза, США) — поэтесса. В 1922 г., после эвакуации белого Приморья оказалась в Корее, жила в имении «Новина», созданном семьей Янковских, около 18 лет. В 1930-е гг. бывала наездами в Харбине, участвовала в вечерах литературного объединения «Чураевка», позже приезжала в Шанхай. Начала печататься в журнале «Рубеж». В конце 1930-х - начале 1940-х гг. была членом-корреспондентом шанхайских журналов «Понедельник», «Прожектор», «Парус», где периодически печаталась. На конкурсе рассказов шанхайской газеты «Слово» получила 1-ю премию за рассказ «Без Бога, без закона и без обычая» (1931). Рукопись написанного В. Янковской романа из японской жизни оказалась утеряна. Начиная с августа 1945 почти 7 лет провела на «Тигровом хуторе» брата Валерия в Маньчжурии. Разошлась с первым мужем Г.Н. Гусаковским, вторично вышла замуж — за ПД Чистякова, тоже эмигранта. По вызову старшей сестры Музы, которая к тому времени поселилась в Чили, с Чистяковым и сыном Ором от первого брака уехала в Чили (1953). Оттуда перебралась в США (1961). Сб. В. Янковской «По странам рассеяния» был издан в Нью-Йорке (1978) и во Владивостоке (1993).

38

Кичигина (урожд. Шевелева) Ангелина Михайловна (1893, Владивосток - 1980, август, Сан-Франциско). Из семьи Михаила Григорьевича Шевелева, известного китаеведа, успешного коммерсанта и первого пароходовладельца на Дальнем Востоке. Была замужем за Яном Янковским, из другого знаменитого рода приморских предпринимателей. После революции 1917 г. (муж к тому времени уже умер) бежала из России сначала в Корею, потом в Китай. Вторично вышла замуж — за семеновского офицера Федора Кичигина. Потеряв немалое состояние в России, в Китае стала фактически одна содержать всю семью, в первую очередь трех дочерей: Гелианну, Марианну и Иоанну. Выучилась профессии массажистки и быстро добилась на этом поприще успеха. Арендовала в Шанхае небольшой особнячок, который сдавала в аренду преимущественно русской эмигрантской молодежи за умеренную плату. Здесь всегда царила веселая атмосфера, за что особнячок получил среди эмигрантов прозвище «Сумасшедший дом тетки Ангелины». В 1933-1934 гг. здесь жила Л. Андерсен.

Потом война и перемена власти отрезали нас, Шанхай, от Харбина окончательно. Мой «Прожектор» закрылся, и я зарабатывала танцами. Этому я немножко училась в Харбине. Часть чураевцев — Николай Петерец, ставшая его женой Юстина Владимировна Крузенштерн [39] , Валерий Перелешин, Николай Щеголев, Владимир Померанцев [40] , Лидия Хаиндрова [41] и я с прибавлением Варвары Николаевны Иевлевой [42] и Марии Павловны Коростовец [43] , которых я раньше не знала, — основали новый кружок — «Остров». Мы собирались раз в неделю в бывшем гараже с затемненным, на случай бомбежки, окном, при свете самодельного фитилька. И эти вечера были самым дорогим за годы войны. «Островом» назывался и сборник наших стихов, который вышел впоследствии.

39

Крузенштерн-Петерец (в первом браке Степанова, во втором Петерец; псевд: Снорре, Сибилла Вэн, Т. Штерн, Merry Devil) Юстина Владимировна (19 июня 1903, Владивосток - 8 июня 1983, Сан-Матео, США) — поэтесса, журналист. Предок по отцу — адмирал И.Ф. Крузенштерн. Отец — кадровый офицер, погиб на фронте Первой мировой войны. С волной беженцев вместе с матерью и братом оказалась в Харбине. Сотрудничала в харбинской газете «Гун-Бао» и журнале «Рубеж». В Шанхай переехала в конце 1930. Фельетонист и политический репортер газеты «Шанхайская заря». Одновременно работала в крупнейшей местной английской газете «North China Daily News», для которой писала по-английски. Фельетоны нередко подписывала псевдонимом Merry Devil (Веселый Бесенок). Кроме английского, свободно владела французским, занималась переводами книг. В годы Второй мировой войны Крузенштерн-Петерец среди «оборонцев». В конце 1940-х выпустила журнал «Антигона» (№ 1 - ноябрь 1948, Шанхай). После долгих хлопот эмигрировала из Китая в Бразилию. В начале 1960-х переехала в США, 10 лет работала в русском отделе радиостанции «Голос Америки». Опубликовала много статей в газете «Новое русское слово» и др. изданиях. Выйдя на пенсию, переехала в Сан-Франциско, работала редактором газеты «Русская жизнь» (1982). Стихотворения Крузенштерн-Петерец печатались в журналах «Грани», «Возрождение», «Современник», вошли в антологию Ю. Терапиано «Муза диаспоры» (Франкфурт-на-Майне: Посев, 1960).

40

Померанцев Владимир Николаевич (24 октября 1914, Литва - 22 мая 1985, Кемерово) — поэт, участник заседаний «Чураевки» в Харбине и «Пятницы» в Шанхае. Учился в гимназии ХСМЛ. Занимался музыкой и живописью. В 1930-е печатался в журналах «Парус» и «Феникс». Вместе с женой Миррой Гальпериной уехал в 1946 г. в СССР. Около года жил в Находке, затем поселился в Кемерове, работал художником-оформителем.

41

Хаиндрова (наст. фам. Хаиндрава; в замужестве Серебрякова; псевд.: Олег Южанин, Эристави) Лидия Юлиановна (Иулиановна) (14 (по др. данным, 10) июня 1910, Одесса - 19 июня 1986, Краснодар) — поэтесса. В Харбин приехала с родителями в 1916. Окончила русскую гимназию. Участница литературного объединения «Молодая Чураевка». Стихи печатались в журналах «Рубеж», «Парус», «Понедельник», «Багульник». С 1940 г. жила в Дайрене, возглавляла местный литературный кружок. Репатриировалась в СССР (1947). Работала в Казани в газете «Красная Татария», переехала в Краснодар, преподавала в школе английский язык. Выпустила поэтический сборник «Даты, даты...» (Краснодар, 1976).

42

Иевлева Варвара Николаевна (17 ноября 1900, Казань - 1960, СССР) — поэтесса, журналист, переводчица. Жила в Харбине, с 1934 г. в Шанхае. Работала переводчицей с французского, английского. Участница поэтического кружка «Пятница» (Шанхай). Ее стихи вошли в сб. «Остров» (Шанхай, 1946). Приняла советское гражданство репатриировалась в СССР (1947).

43

Коростовец (урожд. Попова) Мария Павловна (?
– 1970-е, Австралия) — поэтесса. Дочь китаеведа П. Попова. Вышла замуж за Флавия Ивановича Коростовца. Жила в Пекине. В 1943 переехала к сыну в Шанхай. Участвовала в шанхайском поэтическом кружке «Пятница», сборнике «Остров» (Шанхай, 1946). В 1950-х эмигрировала в Австралию. Последние годы была обременена заботой о больных сестрах. «Думать могла только ночью» (из письма к Л. Андерсен).

Не успел порадоваться этому главный зачинщик кружка Николай Петерец. И смерть этого всегда деятельного и жизнерадостного, еще совсем молодого человека словно предсказала развал наших общих планов и надежд перед самыми важными переменами событий и главным выбором курса нашей жизни.

По окончании войны опять встал вопрос: оставаться «на пока» или опять ехать куда-то? И куда? Будем ли мы дома в бывшей нашей стране? Объявление о репатриации встрепенуло и взбудоражило всех. Решились Варвара Иевлева, Лидия Хаиндрова, Николай Щеголев, Владимир Померанцев и наш верный помощник в прозаических делах, сам не писавший, Виталий Серебряков [44] .

44

Серебряков Виталий Алексеевич (1917, Лысьвинский Завод Пермской губернии - 1971, Свердловск) — музыкант. Один из организаторов литературного объединения «Пятница». Окончил гимназию им. А.С Пушкина в Харбине, учился в колледже ХСМЛ. Репатриировался в СССР.

Мария Коростовец уехала в Австралию, а позже перебралась в Сан-Франциско, где работала по специальности в газетах и журналах. Валерий Перелешин после долгих и мучительных перипетий попал в Рио-де-Жанейро, где продолжал писать и оттачивать свое блестящее мастерство, несмотря на отсутствие атмосферы и компании, необходимых многим другим.

Я долго металась в нерешительности. Вспоминая об этом много лет спустя, написала:

…Там дрогнут и хмурятся темные ели, И, ежась от ветра, мигает звезда. Там стынут улыбки. И стонут метели — Нет, я не дойду, не дойду никогда. Я буду стоять, озираясь с тоскою, На сторону эту, на сторону ту… Над пастью обрыва с проклятой рекою Одна. На мосту.

Вот так озираюсь до сих пор. Хотя, в общем, я знала тогда, что никуда не поеду, пока не вытащу из Харбина моего отца, от которого я не могла получать несколько лет даже писем, пока Шанхай тоже не стал «красным». Я уехала позже всех из наших. Теперь, после многих переездов, но уже не бегств по разным странам, судьба оставила меня во Франции. В маленьком горном городке, среди чудесных лесов, не хватает только моря… И не хватает старых друзей, даже тех, между которыми дружба бывала порою довольно колкой, я бы сказала — дружба-вражда.

Мы слишком многим связаны, чтобы забыть друг о друге. Переписывались, интересуясь, кто как живет. Долго не было сведений о Владимире Померанцеве, и по единственному письму, что он мне написал, мы узнали, что он стал художником, что уже потерял жену и что, если не ответит на следующее письмо, значит, уже будет находиться по ту сторону добра и зла. На следующее письмо он не ответил.

Лидия Хаиндрова, очень преданная поэзии, успела выпустить еще один небольшой сборник своих стихов. Николай Щеголев сообщил, что занимается тем, что необходимо в этой жизни, но отнюдь не тем, к чему лежит душа. Валерий Перелешин, самый плодовитый, выпустил не меньше семи сборников и скорее других отвечал на письма. Он два раза навещал меня в моем «Прогадинске», так он называл мое новое место жительства — крохотный, затерянный среди потухших вулканов городок Иссанжо. Даже умирая, Валерий Перелешин бредил «Чураевкой».