Одна против зомбей

Вообще-то, сестрицы, не такая я уж теперь и хрупкая. Такое ощущение, что с детства судьба готовила меня к битвам с зомби. Я умею распознать признаки мертвечины у еще бегающего и прыгающего народа. Владею рукопашкой. Фехтую даже на вилках. Могу отремонтировать холодное оружие и огнестрел. Палю из всего, что может стрелять.

Чую, пригодится мне такая подготовка. Ведь что может произойти? А может произойти следующее. Все быстро смирятся и с черными глазами, и с заиканием, и запахом. Несколько месяцев пошумят СМИ, а потом зомби станут восприниматься как нечто обыденное. И придет день, когда беззаботное человечество поплатится за такое легкомыслие.

Я представила себе, как в один прекрасный день эти бредущие мимо меня канцелярские крысы высыплют, как полчище тараканов, из своего учреждения и разбегутся по близлежащим улицам, лопая на ходу женщин и детей, кошек, птиц и даже насквозь проспиртованных дворовых алкашей.

"Ну что, Ника, - обратилась я к себе, - хошь, не хошь, а придется тебе, дорогуша моя, самой взяться за надзор за живыми мертвецами. Надеюсь, Толик и братва из "Кольчужника" помогут".

Так что, гнусные зомби, не советую вам особо резвится. Я буду следить за вами. Дайте мне только повод, и я объявлю вам войну - беспощадную и жестокую.

На эту войну я подниму лучших представителей нации - лучших воинов, лучших стратегов, лучших тактиков, лучших оружейников, лучших инженеров и ученых.

Я мобилизую всех, кто хочет, умеет и может сражаться. Танкистов и летчиков. Снайперов-дельтопланеристов и боевых прапорщиков-водолазов. Полицию с собаками и чоповцев с коллекторами. Семейных экстремалов и почтенных маргиналов. Белое священничество и черных археологов.

Я мобилизую тех, кто не хочет, не умеет или не может сражаться. Женщин, стариков и детей. Белобилетников и пацифистов. Дистрофиков и больных ожирением. Алкоголиков и наркоманов. Экстрасенсов, знахарей, магов и колдунов. Деятелей шоу-бизнеса любых ориентаций. Скрипачей, саксофонистов и балалаечников. Городских сумасшедших и тех, кто на великах и детских самокатах давит собак и детей на тротуарах.

Я мобилизую даже полное отребье - взяточников, откатчиков, растратчиков, отъявленных сатанистов, мнимых целителей и прочих аферистов, нацистов-интернационалистов и космополитов-фашистов, гомофилов-педофобов и педофилов-гомофобов, а также прочих растлителей жирафов и насильников бородавочников. В качестве пушечного мяса в битвах с нежитью нам и такое дерьмо пригодится.

Все нефтепродукты мы пустим на производство напалма. А чтобы отсутсвие топлива для бронетехники нам не мешало, мы создадим своего рода двуногую кавалерию. Крупные мужики и бабы в стальных доспеха посадят на себя мелких пацанов и девчонок, вооруженных огнеметами, двуручными мечами и секирами.

С такой высоты мелкие будет удобно жечь и рассекать зомбей, а те обломают зубы о доспехи "лошадок".

Более того, такие ходячие бронекрепости будут обладать повышенной мобильностью. И от этой кавалерии нового типа мертвякам не удастся скрыться нигде - ни в подвалах, ни на чердаках. Везде нежить будут поджидать остро отточенное лезвие меча и секиры или смертельная доза напалма.

4

Издалека до меня донеслась мелодия флейты.

"Неужели Дудочник уже и сюда перебрался, вот шустряк", - я обернулась, чтобы увидеть флейтиста.

Но не нашла его. Зато заметила медленно надвигающуюся на меня тьму. В ней мелькали светящиеся бледно-алым светом силуэты жуткого вида тварей. А потом появились багровые огоньки глаз зомби-собак и послышалось их угрожающее рычание.

Я огляделась по сторонам. Народ куда-то рассосался и рядом не осталось никого.

"О, мой га-а-д! Неужели началось!?" - растерялась я.

Где-то неподалеку раздался жуткий вой. Выло не меньше десятка существ, которые явно были голодны, но покамест боялись выйти на солнечный свет, чтобы добыть себе пропитание.

– Ну уж нет!
– проговорила я сквозь стиснутые зубы.
– Хватит! Задолбало бояться! Буду воевать! Недаром же я готовилась именно к этой войне. Держитесь, падлы! Хрен вы нас запугаете!
– крикнула я во тьму и шагнула навстречу ей.

И наполнила я свой дух отвагой и решительностью. И взглянула в зеркало, стоящее на витрине магазина. И увидела в оном себя - настоящую валькирию, за спиной которой висел рюкзак с расстегнутым верхним клапаном.

Из рюкзака торчали крест-накрест: ствол "АК-74" со стертым воронением и рукоять, типа, самурайского меча. А позади - прямо над моей бедовой головой, - словно гигантский нимб, сиял красновато-золотой диск восходящего солнца.

"Какая же я, блин, крутая!
– подумала я.
– Еще день назад тряслась от страха в тубзике, а теперь готова рубить нежить в капусту. Расту в собственных глазах. Глядишь, и другие меня оценят. Если выживу, конечно".

Я сбросила на асфальт рюкзак. Достала из него пару гранат "Ф-1". И начала распрямлять усики на предохранительной чеке первой из них. Но потом оставила гранаты в покое, решив показать неприятелю, насколько я его не боюсь и даже презираю.

"Нет, - подумала я, - перед началом войны с зомби надо не гранатами кидаться, а поначалу как-то символически отразить тот глубокий философский смысл, который придаст этому противостоянию то, что первым бойцом армии человечества, грудью встретившим обрушившийся на него вал нежити, стала скромная, хрупкая девушка-красавица (то есть я), а не батальон шкафообразных громил-спецназовцев".

И тогда я гордо расправила плечи, задрала подбородок и, презрительно улыбаясь наступающей тьме, показала ей средним пальцем дерзкий фак, вызывая на бой всех зомби мира, и хрипло произнесла:

– Да, я всего лишь беззащитная хрупкая девушка. Но легче вам, суки, от этого не станет! Пленных брать не стану! Буду мочить всех!

А если и меня замочат - не страшно. Мое место в строю займут новые герои, ведь ими никогда не оскудеет Русская земля.

И ответственно заявляю: в отличие от всех прежних войн, когда женщины сидели в пещерах, землянках, подвалах и бомбоубежищах, на этот раз представительницы прекрасного пола выйдут на поле боя, дабы сражаться с живыми мертвецами. Клянусь в том здоровьем П.П. Прушкина, если, конечно, его еще не сожрал превратившийся в зомби Пал-Никодимыч.

И будьте уверены, пока парадом наших войск командую я, победа обязательно будет за нами. Готовьтесь к войне, сестры и братья! Она не за горами! Она даже не за соседними домами! Она уже на вашей улице! К оружию!

Смеркалось...

ЭПИЛОГ

Больше всего на Гиперионе маленькая Анечка любила закаты. Когда оба солнца класса GV заходили за горизонт, небесные тела окружающего планету астероидного пояса начинали искриться отраженным солнечным светом, словно жемчужное ожерелья.

В такие минуты Анечка любила мечтать о том, как станет известной исследовательницей загадочных планет.

Глядя на сияние астероидов, девочка представляла себе, как будет копаться в развалинах храмов, оставшихся от неведомой расы. В своем мире грез девочка гонялась в джунглях за бессмертными хищниками-телепатами, помнящими еще своих древних создателей, и преследовала на звездолете подлых космических пиратов, а догнав, доводила суровых нарушителей галактического права до слез раскаяния, объяснив им всю неправильность их прошлого образа жизни.