Однажды в Лопушках

— Они бы тебе не простили.

— Возможно, — вот в способности Верещагиных поднасрать ближнему, я верила. — С другой стороны, они там, а я здесь. С третьей, все равно они там, а я здесь. Подам документы в колледж, пройду аттестацию, а я её пройду. И хватит.

— Убогие у тебя планы.

— Уж какие есть. Так чего тебе надо-то?

Фарш я понюхала, убеждаясь, что он вполне свежий. Так, сейчас рис сварится, и суп можно будет снимать. Вот что не нравится мне в местной плите, так это скромные две комфорки, на которых с готовкой не больно-то разгонишься. Но пока суп настоится, я с котлетами управлюсь.

— Надо?

— Ты пришел. Сидишь. Мозг вот мне ковыряешь. И только затем, чтобы прочитать мне лекцию о правильном поведении?

Синюхин оттопырил губу, но не уходит.

Интересно, к слову, почему? Прежде он бы уже трижды дверью хлопнул, а тут вот… может, просто двери не хватает? Без хлопанья уход будет недостаточно эффектным?

— Что у тебя с Николаевым? — наконец, задал Синюхин мучивший его вопрос.

— А тебе зачем знать?

Нет, можно было бы ответить, что ничего-то нет и не предвидится, однако вместо этого я посмотрела на бывшего превнимательно. С чего вдруг этакий интерес-то? Ревность? Сомневаюсь. Для ревности любить надо, а я не уверена в принципе, что Синюхин когда-либо меня любил.

Возможно, конечно, был привязан, но привязанность и любовь — разные вещи.

— Я… о тебе беспокоюсь, — он явно хотел сказать что-то другое, но передумал, и скривился. Он терпеть не мог, когда все шло не по плану. — Он для тебя неподходящий человек.

— Почему? — я склонила голову.

Интересно.

И вправду интересно. Сперва Верещагина, теперь вот и он. Дальше что? Важен подойдет читать мораль о смысле жизни?

— Потому… ты знаешь, кто он?

— Некромант? Ученый?

— Бестужев! — выдохнул Синюхин. — Он еще имя не принял, но примет обязательно.

— Неужели, — сыграть удивление не получилось. Что поделать, актриса из меня была так себе.

— Да! И… он наследник рода! Думаешь, ему позволят спутаться с какой-то там… ведьмой-недоучкой?

— Думаю, он не из тех, кто позволения спрашивать станет, — у меня возникло почти непреодолимое желание приложить Синюхина черпаком да по лбу.

— И что? — он сполз с котелка и оправил брюки, осмотрелся, нет ли где сажи. Надо же, помнится, прежде он относился к вещам с куда меньшей аккуратностью. Или это потому, как знал, что в любом случае я постираю да заштопаю? — Он может думать, что ему позволено все, а на самом деле… уже почти подписан контракт!

— С кем?

— На помолвку… какая разница, главное, что никто-то в здравом уме против контракта не пойдет.

— Про контракт он ничего не говорил.

— А должен был? — Синюхин посмотрел с чувством собственного превосходства. — Кто ты такая, чтобы он перед тобой отчитывался?

 И вправду, наверное, но все равно… обидно, пожалуй.

— И еще, — он подошел вплотную и взял меня за руку, а потом, глядя в глаза, сдавил эту руку так, что от боли я онемела. — Меня просили передать тебе… точнее довести до тебя, что не надо мешать серьезным людям.

 — Так и сказал? — Ксюха нахмурилась и потянула себя за косу.

— Ага, — подтвердила я, вытягиваясь на траве. — И добавил, что если я не понимаю, то мне объяснят. Но этих объяснений я могу и не пережить.

— Вот… сволочь! — Ксюха косу трепала, не спеша отпускать.

— Еще какая… знаешь, а ведь оно все было… то есть, оно не появилось из ниоткуда. И его привычки, и… остальное тоже. Только я их не замечала. Предпочитала не видеть. Самолюбия его. И прочего… даже мороженое он покупал для себя. И мое мог съесть, если оставляла. И вообще моими вещами распоряжался, как своими собственными. А его мне трогать было нельзя, испорчу ведь. Знаешь, особенно за карандаши обидно, вечно таскал. Я приду на практикум, рисовать надо, а нечем. И тогда-то это мелочным казалось, из-за карандашей обижаться. Я мелочная?

— Нормальная, — отмахнулась Лика, которая была странно задумчивой, то ли с недосыпу, то ли из-за Бестужева. Я надеялась все-таки, что дело именно в недосыпе.

С недосыпом сладить всяко проще.

— Но знаешь… — она повернулась ко мне. — Если дошло до разговора этого, то все не так и просто.

— То есть?

— Вот скажи, если бы и вправду был этот контракт, стали бы тебя запугивать? Да никто бы вообще внимания не обратил, будь все так. Подумаешь, романчик. Мало ли с кем чего на деревне приключается.

— Наверное, — прозвучало как-то…

— Спроси, — предложила Ксюха.

— Кого?

— Некроманта своего.

— Он не мой!

— Но тебе нравится?

Я подумала и вынуждена была признать.

— Нравится. Он… хороший.

Линка фыркнула. А Ксюха вздохнула и, покосившись на Линку, призналась:

— Мне вот тоже нравится…

— Красноцветов?

Она кивнула и покраснела. Я же открыла рот. И закрыла. Когда только успели-то? Вот, что работа с людьми-то делает! Сколько всего пропустила.

— Заметно? — поинтересовалась Ксюха отчего-то шепотом.

— А то… он на тебя вот тоже… знаешь, сколько жили, а на меня он так не смотрел. И чтобы заробел вдруг? Да такого в жизни не случалось! — Линка выглядела не столько обиженною, сколько удивленной. И тут же спохватилась. — Если у вас чего выйдет, то я только рада буду, но…

— Ничего не выйдет.

Ксюха подтянула ноги к груди и обняла колени.

— Почему?

— Во-первых, ты сама говорила, что у него невеста есть. А в чужую семью…

— Невеста — еще не семья, — возразила Линка. — Да и то, будь там любовь, я бы сама тебя отговорила бы, но любви нет, расчет голый. А тут я вижу, что впервые у него мозги отказывают.

— А с тобой?

— Со мной… со мной сложно. Мне, наверное, тогда нужен был кто-то, за кем спрятаться можно. И просто жить в свое удовольствие, ни о чем не думая. А он… ты же знаешь, против нас сложно устоять.

Я кивнула, подтверждая, что так оно и есть. А еще подумала, что старший Бестужев вокруг Линки кружил, а вот некромант, если и глядел, то отнюдь не с восторгом.

Это что-то значило?

Или ничего?

— Вот и не устоял. Он не хотел противиться, я себя не сдерживала. Мама сказала, потому он и дуреть стал, что чары мозги застили…

— А тут?

— А тут уже не застят. Да и тебя встретил.

Ксюха все еще сомневалась. И сомнения я видела.

— Я ведь… ты же знаешь… может, и получится все поправить. А если нет? Если детей у меня не будет? Что тогда?

— Тогда… поговори с ним. Начистоту, — палец Линкин ткнулся в Ксюхино плечо. — Пусть сам думает. И ты тоже поговори со своим…