Однажды в России

Мамаша увела за руку остолбеневшее чадо, которому и впрямь шла обновка. А Страшила вальяжно зашел за полог прилавка. Там сидел Генка.

– Ну, как?

Страшила показал большой палец.

– Еще одно.
– Хорошо. Сколько осталось?
– Этих - два. Бежевых - одно. Черные закончились.
– Молодец, граф.
– Рад стараться, ваше сиятельство. Что братки?
– Приходили, сукины дети.
– Много взяли?
– Как всегда.
– А менты?
– По божески. С тех пор, как ты куртку для сержантской дочки подарил, помягчели.
– Хорошо...
– Нормально...
– Ген, - Страшила посерьезнел, - Слышь...
– Ну?
– А ведь мы теперь при бабках. Давай, что ли, квартиру снимем?
– Ага. Скажи еще - купим.
– А что. Еще годик - и у каждого по квартире будет.

– Этот годик еще прожить надо. Нет, Страшила. Бабки нельзя из оборота вынимать.
– Ну... Ты хоть костюм себе купи нормальный. Тебя же стыдно людям показывать.
– А я и не показываюсь. Иди, Страшила. Хватить пиздеть почем зря. Время идет.
– Иду, иду. Куда я денусь.

Страшила выскочил обратно в просвет торгового ряда, на бегу надевая улыбку. Перед прилавком стояла странная пара. Высокий парень в камуфляже, с морщинами на молодом лице, которые казались шрамами, и девушка "с окраины", простая, как рублевая бумажка. Как новенькая рублевая бумажка.

– Ты тут хозяин?
– грубовато спросил парень.
– Я.
– Почем пальто?
– Двести.
– Не скинешь?
– Как ветерану - сто восемьдесят - серьезно сказал Страшила.
– Больше не могу.
– Давай.
– Не надо, Сережа, - сказала девушка.
– Нам не хватит.
– Хватит.
– А тебе на куртку?
– Я сказал - хватит.
– Сто семьдесят, - сказал Страшила.
– За что брал.
– В кого это ты такой добрый?
– ощерился парень.
– Солдатам скидка.
– Гляди-ка, Тася. Ты у нас солдат, оказывается... Ладно...
– он полез в карман и достал деньги.
– Держи сто восемьдесят, как просил.

Это был тот случай, когда Страшила закрыл фонтан и спокойно оформил покупку. Он старательно завернул пальто и поглядел вслед уходящей паре. Солдат немного хромал при ходьбе.

Страшила тряхнул головой, сбрасывая неловкость, и снова надел улыбку. На сей раз она прицепилась чуть криво. Но с другой стороны шел следующий покупатель, перед которым церемониться не стоило. Представитель недавно придуманной "кавказской национальности", он был одет дорого и броско. Тряпки явно не отсюда. Не с рынка.

– Оооо!
– Страшила засеменил навстречу, как приказчик.
– Вот дорогие гости... За чем пожаловали?

Со стороны могло показаться, что он знает покупателя сто лет. На самом деле видел его впервые. Тот остановился и прищурился.

– Пальто для вашей девушки, уважаемый... Зачем цветы? Зачем шампанское? Вот он, лучший подарок!
– Это для какой такой девушки?
– спросил прохожий с сильным акцентом.
– Для Лены, Светы, Оли, Тамары... На всех хватит, уважаемый!

Страшила даже говорить стал на восточный манер, прохвост.

– Ну, Светка на такое и не смотреть не будет...
– улыбнулся покупатель.
– Пусть смотрит на вас. А на пальто зачем отвлекаться?! На пальто вы будете смотреть... А пуговицы как легко расстегиваются...
– Страшила будто бы даже покраснел, каналья.
– Думаешь?
– А то! Девушка!
– Страшила схватил за руку проходящую мимо красотку, побудьте фотомоделью, прошу вас. Вы ведь об этом мечтаете, верно? Вот этот человек - с телевидения. Он пришел сюда за костюмами нашей эпохи. Покажите ему, как может выглядеть тургеневская барышня конца двадцатого века... Ну же... Молодцом... Так. Теперь застегнем пуговицы... Смотрите, уважаемый! Это же сказка, а не пальто!
– А девушка почем?
– Что?!!!
– девица покраснела, как рак. Только мысли о телевидении удержали ее руку от пощечины.
– А девушка одна. Выставочный экземпляр!
– Страшила разрядил ситуацию легко, как грошовую тайваньскую батарейку.
– Кстати, милая. Вам очень идет это пальто, вы знаете? Вам просто необходимо купить что ни будь в этом роде. Не обязательно у нас, вы понимаете... Походите, посмотрите... Но этот фасон удивительно подчеркивает вашу талию. Вы знаете об этом? У меня есть пояс... Это сказка, а не пояс... Ваш пояс девственности по сравнению с ним - это просто бельевая веревка...
– Сколько стоит?
– спросила девушка.
– Двести. Для вас - сто девяносто.

– Дорого.
– Да. Но вы ведь не хотите показаться дешевой штучкой... особенно перед товарищем с телевидения. Правда?

Девушка рассмеялась.

– Сколько их тут у вас еще?
– Одно. Последнее. Как любовь в сорок лет. Пока будете искать другой вариант - останетесь у разбитого корыта.
– Красноречивый молодой человек...
– Ах, если бы молодой... Так берете? Завернуть? А что вы делаете сегодня вечером? Куда вы пойдете в обновке? Я знаю одно местечко!
– Хорошо. Напишите ваш телефон и сложите его в карман. Я беру пальто...
– Как скажете. Мой телефон очень прост. К нему подойдет старая пифия, спросите у нее "Это рай?". Пока она будет ругаться и кашлять, попросите ангела по имени Страшила. Это я...
– Хорошо. Возьмите деньги.

Страшила взял деньги, будто это была шипящая змея. Потом долго смотрел вслед девушке. Когда он обернулся, восточный человек все еще был рядом.

– Ну что, уважаемый, - спросил Страшила.
– Увидели, как это будет смотреться на вашей Свете?
– Увидел, увидел...
– В конце концов, - Страшила заговощицки понизил голос, - для чего мы покупаем эти вещи, как не для того, чтобы потом снимать их... Берете?
– Нет. Вот что, дорогой. Я к тебе по делу. Тебя и Гену хочет видеть Гога.
– Гога?!
– ужаснулся Страшила, - Тот самый?
– Тот самый. Так что сворачивай свою лавочку и заходи в офис. Скажи, что от Георгия.
– Слушаюсь!
– в лакействе Страшилы было что то лихое. Шестеркой он не выглядел никогда.
– Гогу будешь слушаться. Приходи...

Восточный человек пошел дальше, и только теперь Страшила заметил, что за ним следом идут два неприметных молодца с рысьими глазами. Он крякнул и рванул на "заднюю сцену".

– Генка, аврал! Все слышал?
– Все.
– Пойдем?
– Пойдем.
– Я собираюсь...
– Страшила?
– в Генкином голосе прозвучало что-то, от чего Страшила замер и поглядел на друга.
– Этот солдат. Он высокий?
– Да.
– Зовут Сергеем?
– Вроде бы.
– Черный такой? И на левой брови - шрам?
– Шрамов там много. Вроде, и на брови есть. А что?
– Ничего. Пошли к Гоге...

...Гога был страшный человек. Возьмите кусок темноты и придайте ему форму пятидесятилетнего грузного мужика. Это и будет Гога. Он так долго смотрел на ребят, что Страшила не выдержал и посмотрел на часы. Ему показалось, что время встало. Потом Гога вызвал по селектору какого то Васю. Когда щуплый Вася пришел и замер в ожидании приказа, Гога произнес несколько слов. Казалось, он при этом не раскрывает рта.

– Сгоняй в Измайлово, на старое место. Возьми три порции шашлыка и обратно.
– Вина купить?
– Нет. Иди.

Вася ушел, а Гога снова замолчал. Молчал и Генка. Страшила начал ерзать на стуле.

– Это ебаное московское лето - донеслось из Гоги.
– Это лето?
– Холодно, - поддакнул Страшила. Он и впрямь дрожал.
– Вчера поехали с телками на озеро.

Страшила завистливо вздохнул.

– Она у меня сосет, а у меня эти...
– Что?
– Ну... Эти...
– Гога щелкнул пальцами. Было видно, что он думает не по русски.
– Мурашки?..
– Мурашки. Мурашки по хую бегают.
– Да. Очень холодно.
– Как так можно?
– Да-а...
– А что делать... Все в Москве. Куда отсюда деться?..
– Столица...
– Столица...
– Телки хорошие.
– Ооо!
– Страшила только вздохнул. Это было искреннее "Ооо!".

Еще минута пролежала в вате молчания. По лицу Страшилы было видно, что он готов обмочиться прямо здесь, в роскошном кабинете.

– Мне сказали, - Гога блеснул глазами - Что вы хорошо работаете.

Еще одна вечность.

– Хочу дать вам магазин. Справитесь?
– Конечно!
– крикнул Страшила. Он на глазах налился краской.
– Какой магазин? Где? На каких условиях?
– спокойно спросил Гена.
– Обсудим за шашлыком, - сказал Гога.

С этого момента он говорил только с Геной. А Страшилу через некоторое время попросили выйти покурить...