Однажды в Вестеросе

Прошло уже достаточно времени после случившегося, стало гораздо легче. Лианна по приезде домой с турнира сама лично тайком взяла у мейстера кое-какие необходимые ингредиенты, чтобы заняться самолечением: какие-то ароматные припарки и мази, чтобы извести синяки и другие следы, оставленные на коже. Меньше всего Лианне хотелось, чтобы кто-то узнал, что на самом деле с ней произошло, и сейчас она вряд ли бы сказала, по какой точно причине: боялась ли она самого Рейгара или же ей было просто стыдно за саму себя. Из-за мыслей о случившемся щёки Лианны снова несильно запылали.

— О, дорогая, — леди Старк остановилась на пороге, — я так рада, что ты уже начала собираться. Без уговоров, — она слегка усмехнулась.

— Конечно, мама, — сухо отозвалась Лианна, тут же занявшись платьями, чтобы придать себе наиболее беззаботный вид.

— Ну вот и славно, — женщина вошла в комнату, венок, который она заметила на подоконнике, заставил её растеряться: — Это тот самый, Лиа? С турнира? — с беспокойством спросила мать, явно сбитая с толку неожиданной находкой.

Лианна с ужасом проследила за взглядом леди Старк, пытаясь сообразить, что сказать.

— Да... — только и выдавила она, пытаясь сохранить невозмутимость, что было крайне сложно.

Леди Лиарра посмотрела на дочь в недоумении, ожидая объяснений, но та лишь опустила глаза — на глаза тут же попалась брошка Роберта.

— Я думала о том турнире, — начала девушка осторожно, поднимая с простыней брошь лютоволка, — и о том, что случилось с Робертом на турнире. — Леди Старк внимательно слушая села на стул, на котором до этого сидела сама Лианна, размышляя о прошлом. — Я просто подумала, что тогда Роберт мог победить кронпринца, а не наоборот. И тогда Роберт возложил бы этот венок мне на голову, а не... — Лианна не ошиблась в расчётах, на глаза стали наворачиваться слёзы.

Слёзы почему-то до сих пор часто наворачивались, когда она вспоминала те злополучные последние дни турнира, хоть и прошло столько времени. Поэтому, как бы банально это ни звучало, но Лианна просто старалась о случившемся не думать без надобности.

— Я не видела Роберта уже несколько недель, — прохныкала она жалобно. — А ты же знаешь, он никогда не оставлял меня одну так надолго. Я просто волнуюсь.

Она не врала, когда говорила это. Они действительно давно не виделись, и Лианна начинала опасаться, что случай с Рейграром на турнире может заставить Роберта отказаться от неё, как будто он обо всём тут же догадался. Это был бы не меньший удар для Лианны — потерять во всей этой неразберихе Роберта, когда она даже не поняла, что это было. Роберт был её родственной душой, и девушка на самом деле уже свыклась с мыслью, что они поженятся, так что иной расклад казался ей невозможным. Лиа всерьёз опасалась, что теперь Роберт не посмотрит на неё как прежде.

— Лианна, — леди Старк оказалась подле дочери и мягко обняла её, — я думаю, Роберт сам с трудом переживает этот турнир. У тебя было на этом турнире своё поражение, у него своё. И вот он своё переживает гораздо глубже. Слава Богам, что тебя не было тогда на трибуне, ему было бы ещё сложнее смотреть тебе в глаза.

— Но я ведь никогда не сомневалась в его силе, — воскликнула Лианна, решившая идти до конца.

— Я знаю, и он знает, Лиа. Но это даже хуже — он сам усомнился в своей силе, — женщина нагнулась ближе к дочери и прошептала: — Скажу тебе по секрету, мужчины очень ранимые существа. Особенно такие, как Роберт, моя дорогая. Он очень целеустремлённый и самолюбивый человек. Таким, как он, особенно сложно справиться с поражением, но я получила ворона от леди Баратеон. Они приедут ко двору, как и мы. И вы увидитесь. Не переживай, Лианна.

Та слушала мать и, казалось бы, должна была чувствовать стыд за свою ложь, но больше не чувствовала. Словно самой сложной ложью стала первая, которую ей пришлось произнести, а каждая последующая была уже легче. И убедительней.

— Ладно, — леди Старк поцеловала дочь в затылок, — собирайся. Я пойду потороплю мальчиков. И больше не переживай по этому поводу, скоро ты увидишь Роберта.

Лианна просто кивнула с несчастным видом. Мать ободряюще ей улыбнулась, провела ладонью по щеке и вышла из комнаты.

Как только дверь закрылась, девушка решительно вытерла слёзы, силясь унять ненужную ей теперь тоску, и повернулась к венку. Она просто покачала головой, как если бы засохшие цветы были во всём виноваты и всерьёз могли понять её осуждение и всё исправить. Так часто Лианна испытывала порывы выбросить этот венок, сжечь его, растоптать, утопить, уничтожить — да что угодно с ним сделать, лишь бы он не мозолил глаза. И всё время что-то её останавливало. Каждое утро что-то менялось в ней, и Лиа не могла понять этих изменений. Она не понимала, что с ней происходит, что заставляло её чувствовать такой непривычный страх. Лианна всегда была уверена, что может за себя постоять, что она знает, что делать и как. Она всегда гордилась тем, что чувствует тонкую грань: вела себя как леди, когда это было нужно, а, когда появлялась возможность, всегда пускалась во всевозможные авантюры, никогда не отказывала себе в том, чего хотела, умудряясь балансировать на грани. Но сейчас девушка чувствовала себя так, словно она потерялась, словно до этого она всегда знала направление, в котором нужно двигаться, а сейчас ориентир исчез. Лианна злилась, очень сильно злилась, и в то же время была слишком напугана, чтобы разобраться в себе, а тут ещё эта поездка в столицу. Опять закрадывалось неприятное ощущение, что весь мир восстал против неё. Девушка искренне надеялась, что она просто выйдет за Роберта — они сыграют свадьбу и уедут в Штормовой Предел, напрочь забыв обо всём, что было до. Лиа верила, что после этого жизнь сразу станет легче, что после свадьбы она обо всём забудет: о турнире, о Харренхолле, о Рейгаре. И вот — Королевская Гавань, поездка, которая в чёткий план Лии никак не вписывался, и девушка была бы полной дурой, если бы не понимала, что встреча с кронпринцем освежит её память лучше, чем ссохшийся венок из зимних роз.

Дорога в Королевскую Гавань, как Лианна и предполагала, оказалась долгой, унылой и утомительной. Ей пришлось ехать в карете с матерью и Миридой, в то время как отец и братья рассекали на своих быстрых жеребцах. Несколько дней пути по пыльному и к тому же многолюдному Королевскому тракту были один похож на другой. Не одни они так спешили в столицу. По обилию людей на тракте складывалось впечатление, что некоторые лорды соревновались в том, кто быстрее достигнет цели, словно от этого зависела их жизнь. «А вдруг от этого, и правда, зависят жизни?» — задумалась Лианна, вспоминая перекошенное злостью лицо Эйриса.

В город они прибыли уже под покровом ночи. Не без помощи Эддарда выбравшись из кареты, Лиа тут же остолбенела от увиденного и непроизвольно начала во все глаза озираться. Башня Мейгора возвышалась над всем остальным замком: над великим чертогом и крепостными стенами, всевозможными пристройками, неподалёку от башни Десницы. Девушка бывала до этого в Королевской Гавани, но будучи совсем уж маленькой, так что помнила мало. И теперь она была поражена красотой замка, которая заставляла сердце замирать даже в ночной тьме, удивляя своими размерами и величественностью. Прямо над ним на чёрном небосводе раскинулись мириады звёзд, дополняя вид освещённого факелами замка настолько, что сложно было представить Красный замок в дневное время. Лианна была потрясена до глубины души увиденным, однако, она всё же позволила Брандону увести её внутрь замка. Никто из королевской семьи их не встречал, эту миссию вполне достойно выполнила прислуга и пузатый лысый человек со странными манерами. Лианна узнала в нём лорда Вариса, который, по сути, лордом-то и не являлся, но был видной и известной фигурой при дворе и далеко за его.

Суматоха, поднятая поздним прибытием Старков и ещё нескольких карет, ураганом пронеслась по двору замка и его коридорам, так что Лианна была рада, когда её, наконец, проводили в отведённые покои и вышли прочь — она осталась одна. Девушка долго ещё стояла, глядя на дверь, которую за собой закрыли её родители, словно боялась, что кто-то войдёт. Этот страх даже для Лии был очевидным, но она всё же надеялась, что так же, как и на турнире, Рейгар и сейчас просто сделает вид, что ничего не было. Лианна, словно завороженная, подошла к свече и, прежде чем успела что-то подумать, задула её. Комната погрузилась в кромешный мрак, лишь через окна тусклый, почти невесомый свет убывающей луны проникал в покои. Очнувшись, наконец, от своего странного состояния отстранённости, Лианна отошла к кровати и села. Она вдруг осознала, как бешено бьётся её сердце, ведь где-то тут, совсем уж рядом, Рейгар. Думает ли он о ней сейчас? Сожалеет ли? Легкий спазм заставил Лианну судорожно сглотнуть, но даже за накатившей волной страха она заметила, что боль в груди стала немного другой.

И вдруг Лиа разрыдалась. Вот чего уж она совсем от себя сейчас не ожидала, так это слёз. Это, казалось, были слёзы совершенно беспричинные.

— Зачем вы плачете, леди Старк? — спросил тихий и почти бесцветный голос.

Лианна вскрикнула и вскочила с кровати. Глаза высохли моментально. Девушка увидела в свете луны приближающуюся фигуру. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, кто это был. Рефлекторно, а не сознательно Лиа начала пятиться, огибая кровать, пытаясь отдалиться от источника голоса насколько это было возможно в рамках чужих стен. Рейгар не останавливался.