Одни сутки из жизни обыкновенной попаданки или Мечты сбываются

– Мой герой спас меня, мне больше нечего ждать, - почти недрогнувшим голосом произношу, надеясь, что ответ его удовлетворит, и он оставит свои привычные издёвки, перейдёт, наконец, к основной теме своего визита. А ведь ты, кажется, ошибался, Питер - не стоит долбиться лбом в железную дверь, не откроется, только лоб расшибёшь.

Питер, словно услышав мысли, фыркнул:

– От тебя за милю несёт безысходностью, - я только пожала плечами, на это утверждение, тут нечего добавить.

– Что тебе нужно?
– со вздохом спрашиваю я.

– Неужто сдашься?

– продолжает он.

Господи, неужели он думает, что я не использовала бы любую возможность? Если бы была хоть одна самая маленькая надежда... Но сейчас я даже не знаю, где его искать... Ориентировочно - Мексика, и даже она - неточно. Если бы был единственный шанс, что он станет слушать.

– Я его предала.

Хейл скривился как от зубной боли.

– Только не нужно драм, - с досадой простонал он.
– Терпеть их не могу. Ненавижу, когда сдаются, не получив желаемого.

– Сомневаюсь, что у меня вообще когда-то были шансы, - вот, правда, которую давно нужно было сказать вслух, хотя бы самой себе.

Подхожу к стойке, ёжась под его сардонической ухмылкой, достаю вторую и последнюю чашку, выливаю в неё оставшийся кофе.

– Шанс есть всегда, - Хейл плюхнул пустой чашкой прямо перед моим носом, склонившись вплотную, выхватывает вторую прямо у меня из-под носа и делает большой глоток. Я так и застываю с сахарницей в руках. Да когда же блин, это кончится?

– И что же мне делать?
– раздражённо любопытствую, снимая кофеварку с подогрева в банке уже пусто, а Хейл нагло допивает последний кофе.
– Я не знаю где он. Если Дерек захочет скрыться - его не найдёшь. Он не из тех, кто пользуется техникой, кредитками, и прочими благами цивилизации, если ты заметил.

Хейл поворачивает лицо и глаза его бликуют в темноте неоновым светом. Мои слова его разозлили.

– Найди того, кто сможет узнать!
– шипит он.
– Только на меня не рассчитывай.

Хейл своё чёрное дело сделал: растревоженный разум гудел, словно муравейник. Я ведь почти смирилась... Откуда же ты взялся на мою голову Питер? Внутри снова затеплилась надежда. Теперь этот вирус до имени Дерек из головы не вытравить.

– Стайлз!
– неожиданно выдал мозг.

– Вот теперь я снова вижу тебя, - раздался над ухом голос Питера.

2.5.

Вопросик на зачёт, друзья: как попасть в закрытый город, с закрытой пропускной системой без разрешения правительства? Никак. И если бы не айтишник, которого нашёл Питер... Моя-то идея была проще - вызвать Стилински на встречу в Вашингтон, например. Но мы же блять, не ищем лёгких путей, да?

– Даже не надейся, что я поеду с тобой. Провалишься - я тебя вытаскивать не буду. Слушай и запоминай, что нужно говорить. Этот человек - бывший агент.

Куантико, Вирджиния. Академия ФБР. И одна дура, которая решила, что может вот так запросто попасть на режимный объект. Эх, загребут, как пить дать. Будет у меня тогда свидание в психушке.

– Нештатный переводчик?
– спрашивает молодой офицер, перечитывая мои липовые бумаги в третий раз.

– Так точно, сэр.

– Ко всем, ко всем без исключения - при обращении нужно приставлять "сэр".

– Какой язык?

– Русский, сэр.

– Чем больше правды в твоей лжи - тем скорее тебе поверят.

– Привет, как твои дела, детка?
– спрашивает он почти без акцента, будто вчера из Москвы прилетел.

– Можешь смело говорить, что пожелаешь, не более десяти процентов сотрудников знают русский язык на разговорном уровне. Вряд ли тебя вычислят.

Десять процентов? Или это меня так "везёт", что на КПП оказался человек со знанием моего родного языка? Ещё парочка таких ребят, и я буду думать, что всех школьников Америки обучают русскому.

– Дискриминация по признаку пола, расы, этнической принадлежности запрещены. Это может стать твоей неразменной картой, козыряй ей, как можешь.

– Ваше обращение, может расцениваться как сексизм, сэр, дискриминация по половому признаку не допустима, сэр, - на чистом русском отчеканиваю чётко и ясно, как учили, ни мгновения слабины, ни секунды неуверенности, они это за милю чуют.

– Что ж, мэм, - язвительно отвечает офицер, на том же русском продолжая вертеть в руках мои бумажки, - у вас разрешение на посещение, - снова читает бумагу, будто это древнеегипетский манускрипт.
– Стажер Стилински... По какому вопросу?

– По личному, сэр.

– Вам выдали разрешение по личному вопросу?
– удивился он.
– Здесь экскурсии не проводятся, мы вам не городской музей. Для ваших нужд существуют стандартные процедуры связи.

Мда-а-а, ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу. Завалится твой план, Питер, ко всем грёбанным чертям.

– И последнее: ты можешь сослаться на семейные обстоятельства. В некоторых случаях это может пройти.

Перед тем, как он ещё что-то заподозрит, делаю вдох и с грустным взглядом делаю предсмертную попытку, ни на что уже не надеясь:

– Это частная консультация. Срочная. В форме указано не больше часа, - и чуть тише с придыханием добавляю, - сугубо семейные дела, сэр.

Он смотрит пару секунд, а затем неожиданно смягчается:

– У вас один час, - говорит он, и выдаёт временный пропуск, - корпус два, комната 204.

Сдержано киваю, и не медля проскальзываю сквозь металлодетектор. Ох, ты ж, блятушки, как же меня трясёт.

Искать всё равно пришлось по всему корпусу. Пропуск на шее творит чудеса: любой ответит на твой вопрос и укажет дорогу. И в это трудно поверить в первого раза.

У стажёров время обеда, но и в столовой его не оказалось. Стайлз сидел на подоконнике в коридоре, что-то нащёлкивал на ноуте, рассыпав вокруг себя ворох бумаг, маркер засунул за ухо. Стаканчик с кофе опасно стоит на клавиатуре. Я судорожно сглатываю, меня так и не удалось попить кофе сегодня.