Одного раза недостаточно

– Она старается опекать меня, как мать. Я ценю ее заботу, но хочу, чтобы она сама наслаждалась своей жизнью с твоим отцом. Он - великолепный мужчина, а я способен самостоятельно справиться со своими проблемами. Верь мне, Дженюари... и наберись терпения. Мы в конце концов поженимся. Ты обещаешь всегда помнить это... даже если я не звоню?

Она посмотрела на него и медленно покачала головой.

– Я сойду с тобой с ума! Я не шучу! Что еще я должна сказать, чтобы ты понял - я не собираюсь выходить за тебя замуж? Но если ты хочешь, я постараюсь сделать так, чтобы Ди и отец думали, что мы с тобой часто встречаемся Он рассерженно посмотрел на нее.

– С чего ты взяла, будто для меня важно, что они думают?

– Потому что это правда. И мне будет легче. Поскольку мы действительно периодически встречаемся... они считают, что у нас роман... Зачем их разубеждать?

Дэвид поглядел в пространство перед собой. Он напоминал сейчас огромную резиновую игрушку, из которой выходит воздух. Дженюари буквально видела, как его тело сдувается.

– Сейчас неудачный момент, - вздохнул он.
– Если бы мы встретились в другое время, все было бы чудесно.

Он посмотрел на пол, потом поднял голову и улыбнулся через силу.

– Знаешь что? Ты отличная девущ.ка, Дженюари. О'кей. Позволим им считать, что мы с тобой часто встречаемся, если это тебе удобно. А когда ты немного повзрослеешь, мы прекрасно подойдем друг другу.

Дэвид позвонил Дженюари в конце недели и сообщил, что уезжает в Калифорнию на совещание, о котором он уже говорил ей. Она не была уверена в том, что это правда... Дженюари знала, что Карла прилетела в Лос-Анджелес из Европы. В газетах публиковались фотографии, на которых Карла прикрывала лицо журналом, прячась от объективов. Один из репортеров упомянул, что Карла прибыла в гости к Соне Кинелле, богатой светской даме итальянского происхождения, писавшей стихи. Они дружили еще с той поры, когда Карла начала сниматься в кино.

Но у Дженюари не было времени размышлять о Дэвиде или Карле. Тома Кольта ждали пятого февраля на большом приеме, который устраивал в честь писателя его издатель. До этой даты оставалась неделя; в понедельник Дженюари, потягивая теплый кофе, слушала, как Линда возмущается высокомерием некоей мисс Риты Льюис, не отвечавшей на ее звонки.

– За последние три дня я звонила ей пять раз, - сказала Линда, бросив трубку.
– Я даже говорила с секретаршей мистера Лоуренса.

– Кто это?

– Издатель. Я сказала ей, что "Блеск" не получил приглашения на прием в "Сент-Реджис", и спросила, не произошло ли это по случайной оплошности. Она ответила мне таким тоном, будто ее босс - президент страны: "Знаете, мисс Риггз, это мероприятие проводится не для прессы. Конечно, там будут репортеры, но на самом деле это торжественная встреча мистера Кольта в Нью-Йорке. Придет мэр... многие знаменитости". У меня сложилось впечатление, что для нее "Блеск" - недостаточно престижный журнал. В конце концов, она обещала сообщить мисс Рите о моем звонке.

– У нас еще четыре дня в запасе, - оптимистично заметила Дженюари. Может, она позвонит.

Прошло четыре дня, но Рита Льюис молчала. Дженюари, сидя в кабинете Линды, пыталась приободрить подругу.

– Послушай, Линда. Он проведет в Нью-Йорке какое-то время. Наверняка есть какой-то другой способ добраться до Кольта.

Линда вздохнула. Посмотрела на серую мглу за окном.

– Там что, все еще идет дождь?

– Нет, это снег, - сказала Дженюари.

– Хорошо!
– бодро произнесла Линда.
– Я надеюсь, что поднимется буран. Тогда, возможно, половина гостей не придет... а вторая половина промокнет и будет в плохом настроении. Все мои знакомые, встречавшие твоего отца, говорят, что с ним было исключительно приятно работать... называют его яркой личностью... отзываются о нем с любовью... все, кроме Тома Кольта!

– Вероятно, они оба - слишком сильные личности, чтобы сработаться. Или дело в том, что Том Кольт - это Том Кольт. Слушай, я сделала все от меня зависящее. Отправила ему письмо в ноябре. Не упомянула о моем родстве с Майком, потому что знала-это убьет все наши шансы. Подписалась просто Дж. Уэйн. Через две недели послала второе письмо. Не получив ответа, позвонила Джею Аллену, его лос-анджелесскому пресс-агенту. Джей когда-то работал на моего отца; он любезно дал мне адрес пляжного домика, принадлежащего Тому Кольту. Я отправила письмо туда. Безрезультатно! Затем - новогодняя открытка с такой фразой: "Надеюсь увидеть Вас, когда Вы прилетите в Нью-Йорк". Еще через три недели я послала письмо, в котором написала, что его новый роман, прочитанный мною в верстке, ожидает большой успех.

Дженюари подалась вперед.

– Линда... оцени ситуацию трезво. Том Кольт не пожелал присутствовать на награждении отца "Оскаром" за фильм, снятый по его книге. Картина получила премии по пяти категориям. Конечно, сценарий писал не Том... он счел ниже своего достоинства делать это. Можешь сама судить о том, какой он сноб. Разумеется, ему не понравился сценарий. Майк рассказывал мне о том, как все упрашивали Кольта прийти на церемонию. Но он отказался. Знаешь почему? Он заявил, что считает себя серьезным писателем и не хочет участвовать в цирковом представлении, а также иметь что-то общее с коммерческой картиной, которую Голливуд сделал из его романа. Как мы можем надеяться, что он даст нам интервью?

Линда медленно кивнула.

– Ты абсолютно права. Но кто бы поверил, что он отправится в рекламное турне? Это - натуральный цирк. Возможно, он не понимает, во что ввязался. Наверно, ему никогда не попадалась журнальная рецензия на серьезный роман. Конечно, он ждет, что "Лайф" посвятит ему статью. "Тайм" и "Ньюсуик" - тоже. Но "Блеск"? Он скорее всего не слышал о нем. Или думает, что это - название новой зубной пасты. Но я не собираюсь сдаваться. Пусть даже для победы мне понадобится танковая дивизия. Так было с доктором Бловачеком из Югославии. Я напала на его след раньше других. Та статья помогла мне занять пост главного редактора. Дженюари, "Блеск" - это моя жизнь. Я расту вместе с ним. Я должна взять у Тома Кольта интервью для "Блеска"". Должна!

На ее лице появилось выражение мрачной решимости. Кровь отхлынула от щек. Линда вздохнула.

– Материал о докторе Бловачеке возвысил меня в глазах издателя. С тех пор я подготовила много статей, способствовавших росту журнального тиража и популярности "Блеска" среди рекламодателей. Теперь пора поискать материалы, которые поднимут авторитет журнала в издательском мире. Если я опубликую интервью с Томом Кольтом или напишу о нем статью, это повысит престиж "Блеска". Поэтому я не могу смириться с его молчанием. Он проведет в Нью-Йорке какое-то время, и "Блеск" должен добраться до него раньше конкурентов. Очень важно попасть на этот прием. Кольт обожает молодых красоток. Именно поэтому Рита Льюис не прислала мне приглашение. Она не хочет, чтобы он дал интервью "Блеску". Ее больше всего интересует литературная сторона дела... она предпочла бы посвященный Тому абзац в "Нью-Йорк бук ревью" большой статье о нем, напечатанной в "Блеске". Вот почему я хочу пойти на этот прием. Я считаю, что при личной встрече мы сможем убедить его.

– Тогда идем, - сказала Дженюари.

– Ты хочешь сказать, мы прорвемся туда?

– Почему бы нет? Линда покачала головой.

– Это слишком серьезное мероприятие. Охрана у дверей будет сверяться со списком приглашенных.

– Давай попытаемся, - не сдавалась Дженюари.
– Наденем наши лучшие платья, закажем лимузин, и...

– Лимузин? Дженюари, это идея!

– Другого способа нет. В такую погоду такси не поймать. Все приедут такими, как ты сказала - мокрыми и слегка растрепанными. Если мы хотим прорваться туда, нам следует сделать это эффектно.