Одного раза недостаточно

– Ты думаешь о Ките... скучаешь по нем? Линда покачала головой.

– После премьеры "Гусеницы" я едва не послала ему телеграмму. Но потом передумала. Все кончено. Я рада за Кита - спектакль стал хитом. Он дорого заплатил за успех, согласившись спать с Кристиной. К тому же, пообщавшись с таким человеком, как Том Кольт, начинаешь понимать, что Кит - просто мальчишка.

– Но, Линда... он женат, у него шестимесячный сын.

– Жена и ребенок Тома на Западном побережье... а я здесь. Я не собираюсь уводить его от семьи.

– Тогда зачем он тебе?

– Он меня заводит... он красив... я хочу с ним переспать. И ты - тоже. Во всяком случае, вчера ночью ты вела себя так, словно хочешь этого.

– Неужели?

– Дженюари, тебе следовало родиться под знаком Близнецов, а не Козерога ты настоящий Близнец. Выпив, ты превращаешься в совсем в другого человека. Вчера он целовал нас в "Пи Джи"... по-настоящему... взасос... поочередно... называл меня ванильной девушкой, а тебя - шоколадной.

– Он целовал нас в "Пи Джи"?

– Ну да.

– По-настоящему?

– Я чувствовала его язык в своей глотке. Насчет тебя не знаю.

– О, боже.

– А как тебе понравилось возвращение домой в машине?
– спросила Линда.

– О чем ты?
– выпрямилась Дженюари.

– Он засунул руку тебе под блузку и сказал: "Малышки. Но они мне нравятся".

Дженюари зарылась головой в подушку.

– Линда... я этому не верю:

– Не сомневайся... Он целовал мои груди и уверял, что они просто потрясающие.

– А как реагировал на это водитель?

– Наверно, не отводил взгляда от зеркала заднего вида. Но эти шоферы, я слышала, всякого насмотрелись, включая изнасилования.

– Линда, - тихо промолвила Дженюари.
– Теперь я все постепенно вспоминаю. Когда он засунул руку под мою кофточку, мне это показалось самым естественным поступком на свете. О боже... как я могла?

– Ты наконец становишься нормальной девушкой.

– Это нормально? Чтобы мужчина, с которым ты только что познакомилась, трогал тебя в присутствии другой девушки?

– Послушай, я никогда не занималась любовью втроем. Не смогла бы трахаться при свидетелях. Вчерашняя ночь прошла очень весело. Тебе нечего стыдиться.

Выбравшись из кровати, Дженюари побрела по комнате в поисках сигарет. Закурив, сделала глубоко затяжку, потом повернулась к Линде.

– Я знаю, что долгое время жила в изоляции от внешнего мира. Тут многое изменилось. Например, можно жить с любимым человеком, не регистрируя брак... спать с ним. Теперь все так считают. Но никто не может заставить меня принять все это. Моя девственность породила во мне комплекс. Я буквально уговорила себя отдаться Дэвиду. И это было ужасно.

Она передернула плечами, гася недавно зажженную сигарету.

– Линда, я хочу влюбиться. Господи, как я хочу влюбиться. Я даже готова согласиться с тем, что регистрация - необязательная формальность. Но если я влюблена и мужчина, которого я люблю, касается меня... я хочу, чтобы у нас происходило нечто удивительное, а не просто было забавно.

– Дженюари, когда люди пьянеют... от бербона, вина или наркотиков... все, что они делают, кажется им естественным, правильным. Спиртное снимает запреты. Если ты позволила Тому Кольту ласкать себя и это в тот момент показалось тебе нормальным, значит, в глубине души ты желала этого.

Дженюари закурила новую сигарету.

– Неверно. Я восхищаюсь его произведениями... силой характера... Господи, что он подумает о нас? Две девушки ворвались на прием без приглашения, приехали на лимузине... позволили ему...

Замолчав, она погасила сигарету.

– Линда, что он мог подумать о нас?

– Дженюари, перестань изводить себя подобными мыслями. Ты отдаешь себе отчет в том, сколько бокалов бербона он выпил и скольким женщинам ласкал груди? Он, вероятно, успел забыть твои прелести. Боже, уже полдень. Звони ему.

– Нет.

– Пожалуйста... ради меня. Пусть он сводит нас куда-нибудь, а в середине вечера ты скажешь, что тебе стало плохо... и уйдешь. Но, пожалуйста, позвони. Я действительно хочу его. Я не вижу вокруг себя никого, способного сравниться с ним. Порой его лицо становится злым. Однако от его улыбки или ласкового взгляда у меня подгибаются колени.

– Ты готова переспать с Томом Кольтом, зная, что у вас нет будущего, что у него хорошая, прочная семья?

– Что ты хочешь вбить в мою голову? Чувство вины? Если Том Кольт нравится мне, а я - ему, что плохого в том, что мы проведем вместе несколько восхитительных ночей? Кто от этого пострадает? Тут нет соседей, которые будут смеяться над его женой, когда она выйдет во двор развешивать белье. У Тома молодая красивая жена, которая развлекается в Малибу среди голливудских знаменитостей, отдав ребенка на попечение няни. Что я у нее краду? Она находится далеко отсюда, верно? Ну... ты позвонишь ему?

– Нет. Даже если бы он не был женат, я бы не позвонила ему.

– Почему?

Дженюари подошла к окну и раздвинула шторы.

– Похоже, настоящий снег. Слава богу, вчерашняя слякоть кончилась.

– Почему ты не позвонила бы ему, даже если бы он не был женат?

– Потому что... девушки не звонят мужчинам. Они сами должны звонить нам.

– О, боже... я не верю своим ушам. Ты говоришь, как героини фильма с Присциллой Лейн в главной роли. Субботнее свидание, букетик гардений, приколотый к корсажу. Сегодня женщины не ждут, когда им позвонят. К тому же Том не просто мужчина. Он - суперзвезда, и мы готовим статью о нем.

Линда сняла трубку и позвонила в "Плазу".

– В конце концов, нам придется отправить к нему эту уродину Сару Куртц, чтобы она почувствовала его стиль... Алло... мне нужен мистер Кольт.

– Почему Сару Куртц?
– спросила Дженюари.

– Потому что эта публикация будет иметь первостепенное значение для "Блеска". Сара - лучшая журналистка, какой я располагаю. Алло... что? Это звонит мисс Дженюари Уэйн. Да... Дженюари... как месяц.

– Линда!

– Здравствуйте, мистер Кольт... Нет, это не Дженюари. С вами говорит Линда Риггз. Но Дженюари сидит возле меня. Да, мы чувствуем себя хорошо. Да, немного... Мы обе хотим увидеть вас. Кто? Хью Робертсон? Правда?... Великолепно. Это было бы здорово. Отлично. У вас в семь часов. Десятый этаж.

Она записала на листке номер "люкса".

– Договорились.

Линда со счастливой улыбкой опустила трубку.

– Днем к нему зайдет выпить Хью Робертсон. Мы пообедаем вчетвером. Том пришлет за нами свой лимузин.

– Почему ты назвала его мистером Кольтом?
– спросила Дженюари.

– Это звучало странно? Но я вдруг испугалась. Сначала у него был такой сухой тон. Но сегодня вечером, после двух бокалов, он снова станет Томми. Представляешь, Хью Робертсон составит нам компанию. Вот было бы любопытно позаниматься любовью с космонавтом.