Официальное заявление

– Ладно, госпожа мелодрама, успокойся на секунду. Ты ничего не портишь. Люди совершают ошибки. А из-за одной такой Брейди тебя не бросит, что здесь важно, так это он, правильно?

– Нет, то есть, да. Он важен. И ты права: он не бросит меня из-за того, что я общалась с прессой. Я просто чувствую, что должна была справиться лучше, - пыталась объяснить Лиз.
– У меня такое чувство, будто я порчу его безупречную репутацию.

Виктория пожала плечами.

– Ты бы предпочла разобраться с этим и сохранить Брейди, или остаться одной и не иметь с этим никакого дела?

Лиз взглянула на нее.

– Я просто хотела сказать, что это сложно.

– Все отношения сложные. И я не осуждаю твое решение поныть…

– Я не ною!
– прокричала Лиз.
– Ты совершенно не умеешь утешить!

– Может и так, но ты уже не плачешь, - со злой усмешкой произнесла Виктория.
– Думаю, ты должна обсудить условия ваших отношений с Брейди. Насколько я понимаю, они никогда не станут простыми. Тебе пришлось побороться, чтобы получить его, и тебе придется бороться, чтобы его удержать. От худшего к лучшему. И если ты встретишь кого-то, от кого ты получаешь и то и другое, это не означает, что ты должна уходить. Это означает, что ты получила что-то особенное.

Лиз улыбнулась, не смотря на свое настроение.

– Когда ты стала носителем мудрости?
– Откуда бы это ни было, Лиз это нравилось.

По лицу Виктории, было ясно, что она была счастлива и может даже испытывала то же самое к Дэниелу.

– Так бывает с лучшими из нас, - небрежно произнесла Виктория.

– Или с худшими из нас, - подразнила ее Лиз.

– От худшего к лучшему, стерва.

– Ну, спасибо, что в последнее время имела дело с моей худшей стороной.

Виктория просияла.

– Я выслушала тебя, поэтому я не чувствую себя виноватой обременяя тебя своими лучшими успехами.

– О, Боже, если у тебя был групповой секс с Дэниелом, то я не хочу об этом слышать, - произнесла Лиз, претворяясь, что закрывает уши.

– Лучше!
– завизжала Виктория.
– Я попала в три лучшие выпускные программы по генетике в стране!

– Виктория! Это потрясающе! Куда именно?

– МТИ [3] , Беркли и Университет Джона Хопкинса Я все еще жду вестей из других, но я буду совершенно довольна любой программой из них.

3

МТИ - Массачусетский технологический институт

– Я так горжусь тобой, - сказала Лиз.
– А Дэниел попал в какой-нибудь из этих университетов?

Виктория засияла еще ярче.

– Пока только в Джона Хопкинса. В Беркли и МТИ он документов не подавал.

– Ну…а чем вы будете заниматься на этих выходных? Я улетаю в Вашингтон на банкет. Вы уже были в студенческом городке Джона Хопкинса?
– взволнованно спросила Лиз.

– Вы могли бы прокатиться и наконец-то познакомиться с Брейди!

– О, черт, да, я за. Я должна уговорить Дэниела, но я смогу придумать парочку способов, - лукаво произнесла она.

– Я даже не хочу знать!

– Давай я поговорю с ним, и вернусь к тебе. Это все в последний момент, но для меня это проблема!

* * * 

Позже на этой неделе имя Лиз снова появилось в студенческой газете. К счастью, на этот раз это было не на первой странице. Она это увидела только потому, что несколько человек в аудитории смотрели на нее и хихикали. Когда они ушли, она достала газету из мусора и прочла разбавленную версию того, что было опубликовано «Вашингтон Пост».

Замечательно.

Она выкинула газету обратно в мусор и вышла из класса. Она никогда не думала, что газеты станут ее погибелью. Всего пару недель отношений с Брейди, и она уже презирала журналистов, средства массовой информации, и все остальное, что к этому относилось.

Лиз не особо ждала встречи с профессором Майрес. Она откладывала это как могла, пока не столкнулась со своим куратором. Когда они виделись вчера, профессор Майрес не выглядела расстроенной, но Лиз не была уверена.

Прогуливаясь к корпусу журналистики, она расправила плечи, сделала глубокий вдох, и поправила юбку. Ничего не будет.

– Здравствуйте, профессор Майрес, - сказала Лиз, входя в кабинет.

– Лиз, мы проработали вместе почти три года. Ты можешь называть меня Линдой.

– Да, профессор Майрес.

Профессор усмехнулась и покачала головой. Она была симпатичной женщиной, которая, как правило, предпочитала длинные юбки в стиле хиппи. Лиз было сложно это сопоставить с высококачественным журналистом, которой была профессор Майрес в молодости.

– Прошу, присаживайся. Как твои дела?

Ну, это был скользкий вопрос, насколько Лиз уже была наслышана. А действительно, как ее дела? Зла, что она снова попала на страницы газеты. Разочарована, из-за того, что ее выгнали из редакции. Окрыленная тем, что она снова была с Брейди. Счастлива от того, что выпускной был уже не за горами, поэтому она могла убежать от всего этого. Но, естественно, ничего из этого она не сказала.

– Хорошо, - ответила она.

– Конечно же. Теперь, я хочу поговорить с тобой о твоей выпускной курсовой работе как стипендиата Морхеада, - переходя прямо к делу, произнесла профессор Майрес.
– Мне понадобится черновая работа перед весенними каникулами, так что мы сможем все вовремя проверить как раз до выпускного. Как тебе?

Весенние каникулы. Ну, уже оставалось не так уж и много времени.

– Звучит неплохо.

– Отлично. Теперь обсудим, чем ты занимаешься…

Затараторила профессор Майрес, когда телефон Лиз ожил. Она быстро извинилась и выключила звонок. Она разберется с этим после встречи с профессором.

Поговорив минут тридцать про ее работу во время стажировки и проектов, над которыми они усердно работали для ее курсовой работы, Лиз была свободна.

Когда она вышла в холл, она вытащила телефон обратно из сумочки и нажала на пропущенные. Номер был подписан как: «Нэнси – Нью-Йорк Таймс». Она набрала номер и стала ожидать.

– Алло?

– Алло, Нэнси. Как вы?

– Привет, Лиз. Вторая половина дня выдалась интересной. Как ты поживаешь?
– спросила она.

– Прекрасно, мэм. Я посещаю занятия и работаю над курсовой. Я не дождусь, когда встречусь с вами и после весенних каникул вернусь к работе в «Нью-Йорк Таймс».

Нэнси прочистила горло.

– На самом деле, именно это я с тобой и хотела обсудить.

– График поездок? Я уверена, в понедельник в университете меня отпустят, - сказала ей Лиз.