Офисный планктон или РУсалки тоже плачут
Шрифт:
Пока я сражалась со спятившим артефактом, начальство решило прийти в себя, о чем и сообщило глухим стоном. Но этого ему показалось мало, и тихий протяжный звук огласил пустое помещение. Сердце болезненно сжалось. А мы, на пару с жемчужиной, дружно вздрогнули и замерли. Босс начал приходить в себя и, что самое интересное, артефакту это не понравилось. Совсем нет. Цепь начала нагреваться с немыслимой скоростью, раскаляясь до состояния жидкого пламени. Я попыталась удержать ее в руках, перехватывая и дуя изо всех сил, но эти действия совсем не помогали. Схватила кончик рубашки и обернула им цепочку, что бы уменьшить жар. Но жгло так, что, казалось, ещё мгновение и пальцы начнут гореть и пылать вместе с черной тканью. Руки сотрясались от судорог, и я уже сама была готова бросить раскаленный металл на пол, но он прилип к рубахе, расплавляя ткань, и продолжал гореть и извиваться, вытягиваясь в горизонтальную линию. Очень странно, что серебро не плавилось. Судя по температуре нагрева, цепь уже давно должна была стечь горячей лужицей к моим
Мамочки, жемчужина тянулась к боссу, намереваясь… Да не знаю, что она собиралась с ним сделать, но скажу точно — начальство в обиду не дам. И размахнувшись, бросила древнейший артефакт об стену. Надеюсь, боги простят мне столь непочтительное обращение с мировыми реликвиями. Рубашка босса оказалась вещью хрупкой, особенно, когда ее часть практически прогорела, оплавилась в моих руках и отлично рвалась. Одним словом, именно эта тряпица спасла руки от беснующейся жемчужины, оторвавшись в решающий момент. Но древние артефакты довольно живучи, как оказалось. Черный, оплавленный кулон медленно, но верно пополз по направлению к Руслану, возлежащему тут неподалеку. Длинная, помятая цепочка свивалась кольцами и жутко напоминала мурену. У-у-у, одни змеюки вокруг. Плавно перебирая каждым своим звеном и практически не издавая ни звука, цепь с кулоном двинулась в нашу сторону. Тихое ритмичное позвякивание разрушало тишину пустого помещения и, если честно, слегка напрягало. Отточенные, пластичные движения завораживали. На мгновение я даже восхитилась красотой, грацией и целеустремленностью артефакта, но быстро пришла в себя и громко крикнула:
— Стой, где лежишь! — да, не только у босса наметились проблемы с речевым аппаратом. У меня, кажется, похуже приключилась оказия — мозг пришел в негодность. Голос не слушался, от нервного напряжения свело гортань, а язык практически прилип к небу, отказываясь шевелиться. Быстро осмотрелась и, не найдя ничего подходящего, суетливо взглянула на артефакт. А он и не думал слушаться меня. Эта наглая, противная, «кусачая» безделушка самоотверженно подбирались к боссу. И нет бы ко мне. Право слово, это действие я хотя бы поняла.
— Лежи смирно! — решила исправиться я и, за неимением ничего подходящего, схватила ту саму папку, которой погубила одноглазого змия. Аргумент, он и в России аргумент!
Жемчужина затормозила, наверное, впечатлилась моим воинственным видом. Замерла. Вот и славно. Я мельком взглянула на босса и помрачнела. Потапов не шевелился. И, возможно, не дышал — настолько неестественным для живых людей было его положение. Такого поворота событий я не ожидала. Повернулась в сторону босса. Сердце сковал страх. Ужас, склизкою змеею проскользнул в душу.
— Руслан Олегович! — пискнула я и бросилась к нему. Мамочки, вблизи происходящее пугало ещё больше. Босс недвижимой громадой лежал между компьютерным столом и стеллажом. Он был сер, мертвенно бледен и, кажется, не дышал. Мысли путались в голове, а бедное сердце сжималось от боли. Я никак не могла сосредоточиться — руки тряслись от напряжения и отказывались слушаться. Неимоверным усилием я коснулась лба лежащего предо мной мужчины и резко отдернула кисть. Боль пронзила конечность до локтя, электрической искрой пробегая по руке. Святой Урсул, да начальство испускало ток. В прямом смысле этого слова. Руслан Олегович продолжал изображать хладный труп — был так же бледен и недвижим, только вот с очевидной разницей — вокруг его тела бледными, едва заметными искрами мелькали голубоватые разряды. Была бы внимательнее, давно бы заметила… но я так испугалась за этого мерзкого человечка, что потеряла не только дар речи, но и последние мозги. Кстати, а где они?. В смысле, не мозги, а жемчужина и кулон. Эта мысль резко ударила в голову, заставляя нервно поежиться и «в предвкушении» встречи оглянуться. Естественно, артефакт ожидать моего благословения на побег не стал и тихонечко, под шумок, свалил в дальние дали. Кажется, только что я потеряла единственную ниточку с собственным миром, и да — тихий горький стон вырвался из груди. Слезы закапали из глаз, орошая мертвенно бледного босса. Конечно, можно было бы вскочить с колен и рвануть на поиски пропажи. Скорость-то у жемчужины относительно невелика. Далеко уползти она вряд ли успела. Но эту мысль я отмела сразу — никакая магия или физическая сила не заставят меня бросить моего босса. Такого сильного, храброго, умного и тролля.
— Руслан, очнись, — пискнула я жалобно и горько, забывая про пиетет и резко переходя на «ты». Неистово затрясла тело, лежащее на полу, наплевав на условности, электрические всполохи и прочую ерунду. Все когда-то казавшееся важным ушло на второй план, оставляя лишь этого человека, распластавшегося предо мной на холодной горизонтальной поверхности. Как не странно, зубодробительного разряда не последовало. Только вот…
Потапов не шевелился. Я плакала навзрыд и продолжала трясти его за плечи. Не знаю, на что я надеялась. Не знаю, почему бездействовала. Просто, казалось, если я отойду позвать на помощь — он обязательно умрет. А этого я никак не могла себе позволить. В конце концов, я останусь без работы. Так я оправдывала свое поведение перед собой, а на самом деле что-то горячее, огненное и родное расцветало внутри меня. Это странное чувство искрилось, пугало и завораживало одновременно. И я сама не понимала, в какой
момент оно зародилось, но знала точно — ни за что не признаюсь, что влюбилась в собственного строгого, надменного и очень красивого босса. Властная натура которого не давала жить всему офисному планктону в тишине и покое, поддерживая наши головы и тела в тонусе.Время шло. Босс в себя не приходил, а я, перестав рыдать, обхватила горячее тело. Именно этот факт заставлял надеяться на чудо. Потапов был бледен, но горяч. Я, расположилась рядом с ним, обхватив руками его за шею, и вглядывалась в красивое лицо. Веки ритмично подрагивали, дыхание, едва-едва теплящееся в груди босса, выровнялось. Я смотрела на него и думала о своем, перестав бояться, наплевав на происходящее вокруг: темноту, близкую смерть живого человека, жемчужину, удравшую в неизвестном направлении. Руки сами собой поглаживали гладко выбритые щеки, плавно перемещаясь на контур лица, шею, грудь, зарывались в темных густых коротких волосах, путаясь и застревая. Этот человек меня необычайно привлекал, заставляя быстрее биться сердце — нет, скорее сжиматься в неведомом ранее предвкушении чего-то определенно стоящего. Никогда я не испытывала таких противоречивых эмоций, этакой взрывоопасной смеси любви, нежности, обиды, горечи, жажды покрепче обнять и одновременно придушить этого несносного босса, который не просто задевал все фибры в моей душе, он заставлял жить, чувствовать, мечтать. Я не осознавала сути проблемы — мне нравился Руслан, и я жутко хотела ему понравиться, пытаясь вылезти из собственной шкуры в стремлении угодить ему, сделать все правильно, безупречно. А сейчас осознание собственной никчемности опустилось на и без того поникшие плечи.
— Я не дам тебе умереть. Вот так просто — не дам, — громко произнесла. В тишине пустой комнаты мои слова отразились от стен и гулким, насмешливым эхом пронеслись по коридору. Но мне было все равно — я приняла решение. И оно было просто, как все элементарное, и незамысловато — как все простое и единственно верное в данной сложившейся ситуации. Я аккуратно приподняла босса за голову и втиснула свое тело между ним и полом, намереваясь ухватиться за талию и волоком тащить Потапова к дяде Паше. Именно таков был план. Внизу вызовут скорую и точно окажут помощь. Бросить Руслана здесь одного я не решилась. Нет, и все тут!
— Еще немного, — пропыхтела я и практически подлезла под тело, оказавшееся очень тяжелым для довольно хрупкой меня. А с виду и не скажешь. Босс, конечно, был подтянут и не лишен мышечной массы, но он был скорее худ и высок и не отличался плотным телосложением. Его фигура напоминала строение потомственной сельди: высокий рост, поджарое тело и узкая талия. Правда голова, в целом, и волосы, в частности, подкачали, выбиваясь из общепринятого стандарта. Сельди имели немного продолговатый овал лица с заостренными ушами и высоким лбом. А волосы, согласно моде, зачесывались назад и никогда не стриглись, не имея на то острой необходимости. Мой босс имел такое породистое, суровое лицо с коротко стрижеными темными волосами. Забавный ежик на голове постоянно топорщился, отказываясь подчиняться любым действиям и «силе мысли» Потапова, немного не вписываясь в имидж генерального директора солидной фирмы. Но в моих глазах именно эта часть головы босса казалась наиболее привлекательной. Поэтому, не обессудьте, но как только выпала возможность, я сразу потрогала твердую поросль на «вершине», желая воплотить собственное тайное желание.
Но сейчас было не до любования телом босса. Я, старательно упираясь ногами об ножки стола, пыталась оттолкнуться и продвинуться сторону лифта, расположенного в коридоре. Руки прочно сомкнулись на талии начальства, заключая его в тиски моих объятий. Резкий толчок в сторону выхода и перерыв для накопления необходимого количества сил. Еще толчок. И еще.
— Ну, давай же, — тихо пискнула я, теряя терпение и надежду. И услышала сомнительный звук. Где-то в непосредственной близости тихонько тренькнуло. Замерла. Прислушалась. Ничего… Наверное, показалось. Снова принялась за дело. И снова этот звук, такой тихий, настойчивый, знакомый. Наверное, от избытка чувств, обилия нервных потрясений и может еще чего из этой же оперы в ушах стоял звон. Но, все же, мне не верилось, что так просто и, главное, быстро можно сойти с ума. Нет?. Нет. Я проворно выкарабкалась из-под босса и осмотрелась. Что-то незримо изменилось, вот только что, я никак не могла понять. Босс, как босс. Злобный, молчаливый, дышит равномерно, волосы торчат во все стороны.
— Мамочка пиранья! — грубо произнесла я и повалилась на пятую точку собственного тела. Между прочим, было от чего прийти в состояние неконтролируемого шока. Потапов, на первый взгляд, обычный, неподвижный, мертвенно бледный, стал еще бледнее. В смысле, сменил окрас. Да. Да. Именно так. Босс превратился в блондина. Яркого. Пепельного. Самого настоящего. Темно-русые волосы, будучи такими буквально пару мгновений назад, изменили цвет — потускнели, побелели, перекрасились. Причем, сделали это буквально на моих глазах. Темная шевелюра подернулась рябью и медленно, но верно, начиная от самых кончиков колючего волосяного ежика до основания макушки, начала менять «ориентацию». Пока я сидела на, собственно, филейной части и таращила глаза, пытаясь подобрать отвисшую челюсть, Потапов превращался в пепельного блондина. Надеюсь, мозг, те, что оба, останутся в прежнем состоянии. Вращая глазами, я узрела одну, по истине, полезную вещь, которая, впрочем, может прояснить ситуацию со странным невменяемым состоянием босса.