Огарок свечи для грешников

– Познакомьтесь с Исааком Ньютоном, - представил психиатр деда.
– А вы, уважаемый, можете не беспокоиться. Любушка просто немножко заплутала во времени.

– Если у времени есть вход и выход, то я единственный, кто может сформулировать их. Веста!
– выкрикнул он.

Она встрепенулась и всмотрелась в лицо умалишенного пациента.

– Что такое веста?
– на всякий случай уточнил психиатр.

– Единица входа и выхода из времени, доктор, - бодро отрапортовал дед и незаметно подмигнул ей.

– Доктор, мне необходимо найти две весты. Одну во входе, другую в выходе из времени, - подыграла она пациенту, чувствуя, что оказалась втянутой в какую-то сумасшедшую игру.

Исаак схватился за свои растрепанные патлы и покачал головой:

– Бог мой, Любаша, вы так далеки от истины! Веста - это постоянная величина! Их не может быть две при любом раскладе! Только если вы разделите одну весту на две трети бесконечности...

– Смотрю, вы уже нашли общий язык, - удовлетворенно кивнул психиатр.
– Любушка, вы, пожалуйста, помогите мистеру Ньютону найти постоянную весту, а я отлучусь по делам.

Ньютон схватил её за локоть и поволок в сторону от медленно удалявшегося доктора.

– Веста, это я, Крис, - зашептал он ей.

– Объясни мне, что здесь происходит и почему ты похож на Ньютона?
– спросила она раздраженно.

– Ты тоже не похожа на себя, Любушка, - фраза прозвучала с сарказмом.

Он подвел Весту к зеркальному окну и ткнул пальцем в отражение.

– Это ты, дорогуша.

Она не поверила своим глазам. Всегда из зеркала на неё смотрела холеная бизнес-вумен. Подтянутая, гибкая, стройная и слегка подкачанная. Зеленые глаза выгодно сочетались с шоколадного оттенка волосами, немного завитыми на концах. Она умело подчеркивала свои достоинства одеждой и косметикой. Она любила солярий, массаж и спа-процедуры. Посещала косметолога и парикмахера раз в неделю. Она любила себя и своё тело.

Но в зеркале сейчас отражалась Джейн Эйр. Зачесанные назад прямые волосы с пробором посередине. Вытянутое лошадиное и очень сильно обветренное лицо, впалые щеки и огромные темные, будто слезящиеся, глаза. Оплывшая фигура и темно-синяя пижама, одна из тех, в которые были одеты здесь все, словно выходцы из одного инкубатора дополняла образ сельской доярки.

– У меня синяки под глазами один прекраснее другого, - единственное, что смогла произнести она.

– Как ты попала к нам?
– спросил Крис.
– Ведь я говорил тебе убираться отсюда.

– Так я и пошла убираться отсюда. Но как только сбросила наш с тобой звонок по скайпу, попала сюда. Видимо, я оставалась в нашем времени, пока была соединена с тобой связью. Но это не интересно. Как сюда попали вы?

– Мы сделать толком ничего не успели!
– начал Крис свой рассказ.
– Мы только вошли и начали раскладывать аппаратуру возле лестницы, как вдруг раздался скрежет. Нам показалось, что здание сейчас сложится на наши головы как карточный домик. Вадим испугался и рванул в окно. Я же остался закидывать приборы обратно в рюкзак. Клянусь тебе, всё это заняло у меня не больше минуты. А когда я поднял голову, увидел, как Вадима ведут санитары и переговариваются между собой о побеге. Вроде как, Вадим сиганул в окно, потому что побег устроил. И за это его на сутки сажают в шестую палату. Я, честно говоря, обалдел, когда огляделся и понял, что вместо развалин передо мной психушка. Причем полноценная такая. С решетками и железными дверьми. А потом подумал, каким бы Вадим ни был, коллегу-то освобождать надо! А они меня увидели и вместе с ним в приемник затолкали. Пока его оформляли в палату, ты мне позвонила. Дальше ты, вроде, всё знаешь.

– Кроме того, как выбраться отсюда, - ответила Веста.

Она рассказала всё, о чем прочла в статье в интернете, пока ждала коллег, которые в это время занимались работой. Но эта информация не показалась Крису хоть сколько-нибудь полезной.

Они вместе прогуливались в тени акаций, которые росли вдоль высокого черного забора с острыми пиками наверху, пытаясь осознать произошедшее и найти выход из ситуации.

– Как ты придумал сыграть психа?
– рассмеялась вдруг Веста, выдернув Криса из размышлений.
– Я бы никогда не узнала тебя, если бы ты не придумал обратиться ко мне по имени.

– Так ведь и я тебя не узнал, - ответил он.
– Я просто подходил ко всем подряд и обращался по имени. Хорошо, что оно у тебя такое редкое. В те времена так не называли. Ты единственная Веста на всю психушку. Не думал, что ты окажешься Любушкой.

Крис расхохотался во всё горло и внезапно закашлялся.

– Смешно-то как, - передразнила она его.
– Смотри, коней не двинь, пока смеяться будешь, дедуся. И, вообще, почему мы так выглядим? Мой мозг, начитавшийся в детстве ужастиков, всегда был готов где-то на подсознании к путешествию во времени. Я, конечно, удивлена, но то, что я Любушка, меня просто убивает.

– Не знаю, может мы попали в петлю времени, и она не принимает нас такими, какие мы есть?

Резкий шорох за спиной заставил их обернуться и принять абсолютно дебильные выражения лиц. Но это была всего лишь всклокоченная девушка, которая стояла в позе поклонения солнцу, когда Веста только открыла дверь в этот мир.

Она была такая солнечная и необычайно красивая, что оба они усомнились в её ненормальности. Пухлые губы были сложены в подобие улыбки, в серо-зеленых глазах плясали солнечные зайчики, а кошачья гибкость выдавала в ней как минимум бывшую спортсменку. Она смотрела на них своими ясными глазами и молчала, слегка наклонив голову вправо.

– Что нужно тебе, ангел?
– спросил Крис у неё.

Взгляд девушки мгновенно потемнел, а улыбка превратилась в звериный оскал. Она зарычала, а потом начала складывать свой рык в слова.

"Раз, два, три

Огарок свечи ты найди

Четыре, пять

Не найдешь - сгоришь опять

Шесть, семь, восемь

В гости к психам снова просим

Девять, десять

В два часа мы жизнь уместим"

Огненная девушка была настолько страшна, насколько прекрасна. Она зачитывала слова медленно, практически не шевеля губами. Её хриплый грудной голос шел изнутри, словно обволакивая слушателей. Девушка скользила вокруг Криса, используя его как пилон, тем не менее, не нарушая границ. Не распуская рук и не позволяя себе лишнего, она практически касалась своими пухлыми губками его шеи, томно закатывая глаза и слегка запрокидывая голову. Веста чувствовала исходящую от неё смертельную опасность, но с собой ничего поделать не могла. Её непреодолимо потянуло к этой девушке, которая провела языком вдоль пульсирующей на шее Криса жилки, едва касаясь её. Она опьяняла его своим запахом, опьяняла бесконечно сильной сексуальной энергетикой. Мысленно он схватил её за округлые бедра и впился долгим поцелуем в её губы, а в реальности боялся даже дышать рядом с ней. Она больна. И он не был уверен стопроцентно, не вонзится ли она зубами ему в шею, если он попытается дотронуться до неё.

– В гости к психам снова просим, - повторила девушка ласково и присела в реверансе, эротично прикусив нижнюю губу.

Под слышимую только ей мелодию, она закружилась в диком танце, воздевая руки к небу и размахивая длинными огненными волосами. Она была невыносимо и непозволительно прекрасна. И только некоторая нервная отрывистость её движений выдавала в ней умалишенную.

– Чем это вы так заинтересовали Линду?
– раздался добрый голос откуда-то со стороны, и Веста, вздрогнув, обернулась.

– У неё было 18 любовников. И каждому из них она перегрызла сонную артерию во время исполнения точно такого же танца. Вы, мистер Ньютон, едва не стали девятнадцатым в её собственном списке мертвых. Кстати, восемнадцатым стал муж, который поймал её на месте преступления.

Доктор-психиатр рассказывал историю Огненной Девушки Крису, но буквально сверлил Весту взглядом. Она видела, что, наверняка, у него достаточно стажа, чтобы отличить психа от нормального человека, но, не зная даже диагноза Любушки, она не понимала, что же делать.