Огненная буря

Наступила тишина. Я тяжело дышала, по щеке катилась единственная слезинка.

Лицо Брока было бесстрастным. Я не знала, что делать, что говорить. Я бы не удивилась, если бы он вытер об меня ноги. Я е*ала ему мозги почти два года.

Я это заслужила.

Внезапно он пошевелился. Оттолкнулся от дверного косяка и прижался губами к моим губам. Его руки были в моих волосах, грубые и отчаянные. Поцелуй был жестким, Брок не брал пленных, он развернул меня и прижал к стене. Его рука переместилась, обхватывая мою грудь.

— Брок, — почти простонала я.

— Заткнись нах*й, — прорычал он, ущипнув меня за сосок.

Я вскрикнула от удовольствия.

— Никогда больше ты не позволишь какому-то е*анутому дерьму в своей голове держать меня подальше от того, что принадлежит мне, — прорычал он, запустив руку в мои трусики.

Я сдержала крик, когда его палец вошел в меня, наполняя тело наслаждением.

Он сильно укусил меня в шею.

— Знаешь, сколько раз я дрочил, думая о тебе, чертовски злясь на тебя, но в то же время отчаянно нуждаясь в твоей пи*де? — пробормотал он, все еще терзая мою шею.

Его палец внутри меня остановился, и наши глаза встретились.

— Знаешь, как я злился, что все это время не мог заявить на тебя права из-за этого дерьма? — рявкнул он.

Я уставилась на него в ответ, не в силах справиться с собственными эмоциями. Слова звучали жестоко, но рука на моей киске ласково двигалась кругами.

Его лицо приблизилось к моему.

— Знаешь, что я люблю тебя еще больше из-за твоей чертовой преданности лучшей подруге, потому что ты пожертвовала бы своим счастьем ради нее? — Он сделал паузу. — Даже если причина была херовой.

Он покачал головой, прежде чем снова поцеловать меня, на этот раз мягко и нежно. Его рука снова начала двигаться у меня между ног.

— Такая тугая, детка, такая бархатистая. Даже когда ты становишься колючей и дерзкой снаружи, я знаю, что моя девочка всегда нежная внутри, — прошептал он мне на ухо, целуя мочку уха.

Я чувствовала, как нарастает оргазм, угрожая захлестнуть меня.

— Каждую ночь до конца своей жизни я буду проводить в этой киске, в моей киске. Ты слышишь, детка? — прорычал он мне на ухо, трахая меня пальцем.

— Да, — пробормотала я, едва сумев выдавить из себя один слог.

Его палец остановился, и я резко открыла глаза. Голубые глаза впились в меня. На этот раз они опалили мою гребаную душу.

— Скажи это, Эми, — потребовал он.

— Что сказать?

— Скажи, что эта киска моя, ты моя. Что ты моя гребаная старушка, — хрипло приказал он.

— Моя киска твоя, я твоя, — выдохнула я, когда его пальцы медленно задвигались.

— Моя кто?

— Твоя старушка, — продолжила я, когда он потер мой клитор.

— Охеренно верно.

Его руки снова двинулись, приближая меня к краю, прежде чем остановились. Не успела я возразить, как Брок сорвал с меня трусики и расстегнул свой ремень, погружаясь в меня, наполняя. Я вскрикнула в экстазе.

— Чертовски люблю тебя, Эми, — проворчал он, входя в меня, его большая ладонь обхватила мою ключицу, другая впилась в мою задницу.

— Я люблю тебя, — простонала я в ответ как раз перед тем, как меня пронзил оргазм.

И вот они.

Три слова, которых я так боялась.

Три слова, вкуса слаще которых я никогда не испытывала.

Глава 13

Следующим утром я чувствовала себя нехарактерно домашней, возможно, это было связано с тем, что меня основательно оттрахали как прошлой ночью, так и ранним утром.

После того, как все грязные секреты, касающиеся Йена, вышли наружу, я почувствовала себя на сто фунтов легче, что, возможно, и стало причиной того, что я обнаружила, что сдуваю волосы с лица и хмурюсь, глядя на подгоревшее месиво, которое должно было стать моим первым в жизни блинчиком. Я взглянула на сковородку, затем на картинку на айпаде.

— Зараза, — пробормотала я.

Я оставила Брока спать наверху, и на этот раз он не проснулся. Я задавалась вопросом, будет ли он продолжать спать достаточно долго, чтобы я успела сбегать в кафе за завтраком и притвориться, что его приготовила я.

Руки, обхватившие меня за талию, заставили меня подпрыгнуть.

— Доброе утро, детка. — Моей щеки коснулась щетина, и я вздрогнула от восхищения, расслаблено откидываясь на грудь Брока.

— Ты не должен был просыпаться. Мне надо приготовить тебе завтрак.

— Ну, когда я проснулся от запаха дыма, то подумал, что мне лучше спуститься и узнать в чем дело. Нужен огнетушитель? — сухо спросил он.

— Первый блин — всегда катастрофа, — запротестовала я, пытаясь дотянуться до кувшина с тестом среди учиненного мною беспорядка.

— Кажется, это больше, чем катастрофа, и я боюсь за твою безопасность, если ты попытаешься повторить снова. К тому же, я боюсь за свой желудок, если мне придется это съесть, — серьезно сказал он.

Нахмурившись, я повернулась к нему.

— Я просто хотела сделать тебе приятно, а теперь ты ведешь себя как козел. Меня так и подмывает запихнуть блин тебе в глотку, — огрызнулась я, пытаясь сохранить хмурый вид, глядя на ухмылку на привлекательном лице.

Он нежно поцеловал меня в макушку.

— Я ценю твои усилия, детка. Но как насчет того, чтобы я пригласил тебя на завтрак, и мы могли бы спасти и дом, и наши желудки?

Я на мгновение прикусила губу, размышляя о том, какой катастрофой обернулась бы моя попытка спасти испорченный завтрак.

— Ладно, — уступила я. — Если пообещаешь не трепаться о том, какой я ужасный повар.

Брок обнял меня и крепко сжал.

— Твой секрет со мной в безопасности, Искорка, хотя как тебе удавалось прокормить себя все эти годы?

— Ну, в основном салатами и здоровой дрянью, которая не требует большого количества открытого огня, и при каждой удобной возможности я ем вне дома, — призналась я, надеясь, что его не оттолкнет отсутствие домашнего уюта.

Подождите-ка. Откуда это взялось? С каких пор меня волнует, одобряет или нет мужчина мою неспособность выполнять домашние обязанности?