Огненная печать

За окном белого микроавтобуса мелькали картины двух городов, навеки разделенных Волгой. Вскоре мы выехали за черту кирпичных и панельных насаждений, и взгляду предстали поля, много веков назад бывшие частью бескрайней степи.

Подгорное оказалось самой обычной деревней. Олег не спеша подъехал к месту проведения раскопок. Кажется, все ждали приезда Александра Ивановича. Он и Олег подошли к другим археологам, и они занялись обсуждением своих задач. Я осталась у машины, решив немного понаблюдать. Было безумно интересно.

— Ева! — позвал меня кто-то нервным голосом. Я оглянулась, но вокруг никого не было.

— Ева! Сядь, пожалуйста, в машину, — попросил таинственный голос, и я тут же узнала, кому он принадлежит.

— Красильников?! Ты чего тут делаешь? — воскликнула я, чуть не рассмеявшись.

— Тише! — сказал Антон, выбираясь из-под брезента, при этом он пыхтел и был красный, как индеец. — Ох, я думал, эта поездка будет длиться вечность… Покарауль, пожалуйста, чтоб я смог выбраться из этой машины.

Из-за этой проделки я оказалась в дурацком положении. Но, кажется, Александр Иванович Антона пока не заметил. Мы сели под дерево, и я осыпала его вопросами:

— Красильников, что ты скрываешь от меня? Как ты узнал о раскопках? И вообще, как ты думаешь остаться здесь? Ведь Александр Иванович наверняка помнит тебя.

— Ну надеюсь, в случае чего ты скажешь, что я с тобой, — усмехаясь, предложил Антон. Наверное, возмущению моему не было бы предела, если б вдруг к нам не подошел Олег.

— А, уже друга себе нашла, — посмеялся он и тут же обратился к Антону: — Что-то мне твое лицо знакомо… Слушай, так это ты?..

Когда все прояснилось, Олегу оставалось только удивляться тому, как мальчишка обвел его вокруг пальца.

— Нет, значит, в то время, когда я соскрябывал с дверцы твое мороженое… — говорил он.

— А я его нарочно размазал по багажнику, — признался Антон.

— Ага, сказал, будто споткнулся и нечаянно вляпался в мороженое, а потом, когда я нагнулся, чтобы все вытереть, он мигом куда-то исчез…

— Точно, исчез, — посмеивался Антон. — Хорошо, что твои передние дверцы так тихо открываются. Я запрыгнул на второе сиденье, а потом нырнул в багажник.

— Ну надо же! Я даже представить себе не мог, что с нами едет какой-то заяц. Ну можно ли быть таким простаком! — все поражался Олег то самому себе, то Антону.

— А, вот вы где, бездельники! — обнаружив нас, воскликнул Александр Иванович.

— Александр Иваныч, представляете… — с подхалимством начал Олег рассказывать всю эту историю.

— Так, так, Красильников, если я не ошибаюсь, — строго сказал профессор и тут же взглянул на меня. — О раскопках, полагаю, тебе сообщила Ева, так?

Я опустила взгляд — пришлось промолчать, а иначе было бы глупо оправдываться, ведь я сама не знала, каким образом Антону стало известно об этой поездке.

— Ладно, Красильников, раз уж ты здесь, то будешь помогать Олегу, а Олег поможет мне, — распорядился профессор.

— Александр Иванович, а что делать мне? — растерялась я.

Он молча вручил мне мягкую небольшую кисточку, а потом указал яму, в которой я должна была до исступления копошиться.

— Вот этим ты, осторожно, слой за слоем, снимай землю, — объяснял он. — Затем, когда предметы станут выглядывать, позовешь меня.

— Минуточку! — окликнула я его, когда он уже направлялся к лопате. — Я понимаю, что испытываю ваше терпение, но все-таки скажите, почему эта экспедиция тайная?

— Почему тайная? — к счастью, улыбнулся профессор. — Ты только представь, если б здесь была вся ваша туристическая группа. Я просто не люблю, когда меня отвлекают от работы.

— Понятно, — смутилась я.

Красильников бросил в мою сторону какой-то странный взгляд и последовал за Олегом.

Спустившись в яму, я увидела, что работа будет долгой и кропотливой. С какого угла начать?

Я коснулась рукой земли, взяла ее в горсть… До сих пор какие-то незначительные события, слова, взгляды отвлекали меня от самого главного. Но теперь мысль о том, что подо мной целая вечность, улетала в невидимые просторы. Не побоясь испачкать одежду, я встала на колени и прислонилась ухом к земле. То же самое делали древние кочевники, когда хотели знать, не ждет ли их нашествие каких-нибудь варваров. И много веков назад земля говорила с ними. Быть может, сегодня она откроет мне одну из своих тайн?

И так, слой за слоем, как сказал Александр Иванович, я отметала пыль для будущих времен. С каждой минутой, подбираясь к захоронению, мои ладони наполнялись каким-то странным теплом. Казалось бы, я не торопилась и не прилагала особых усилий, и руки не чувствовали усталости. Напротив, в пальцах, как в часто бьющемся сердце, ощущалась равномерная пульсация… Точно так же было тогда, когда ко мне приходили видения. Глубокий вздох и предчувствие… Неужели моя птица возвращается, и я вот-вот надену заветный свой браслет?

Я стала торопиться. Меня охватывало жгучее нетерпение поскорее увидеть наяву то, что пока лишь предчувствие. Если браслет — круг, а птица — бумеранг, то все это, вместе взятое, — символ возвращения. Именно так. Попав в недобрые и лживые руки Василисы, браслет сам предопределил свою судьбу. Украшение действительно могло вернуться к тому, кому оно принадлежало с самого начала. И теперь я уверена, что его первая обладательница — невеста, которая предстала в моем видении.

Однако я думаю о невозможном. Неодушевленный предмет не мог сам по себе пересечь пространство. Только взаимодействуя с человеческой душой — с мыслями и чувствами, — браслет способен на перемещение. Но чья душа могла совершить это?

Моя кисточка настойчиво виляла, будто хвост недовольной кошки. И вдруг из векового забвения выглянул краешек чего-то. Я еще раз, словно художник, провела по земле кисточкой, и мое сердце замерло в неописуемом состоянии. Из-под пыли и праха, словно птица Феникс, моим глазам являлась, по-видимому, серебряная пластина, на которой был изображен тот же древний мистический рисунок, что и на браслете…

Успокоив свой пыл, я решила непременно похитить этот предмет у истории. Надеюсь, великая наука простит мне это жульничество. Я извлекла пластину из почвы и спрятала ее в нагрудном кармане.