Огненное сердце

Лимана с нежностью посмотрела на Агыра и захотела его погладить по голове. Мальчик, желая казаться взрослым, не давал себя ласкать. Он отскочил от матери и уселся подле меня. Одноглазый ухмыльнулся и прищурил и без того узкий глаз. Старик дал знак ребёнку, чтобы он подсел к свей сестре и не подслушивал взрослых разговоров. Агыр нехотя подчинился. Целительница вздохнула и продолжила печальный свой рассказ, понизив голос:

— Амба без зазрения совести предложил мне стать его любовницей. Он обещал мне всяческие блага, богатства и всенародное признание. Я наотрез отказалась. Тогда это чудовище приказало расправиться с моим мужем. Его ложно обвинили в краже и пригласили лжесвидетелей. Я видела, как супруга моего арестовали и увели в темницу. На следующее утро он был обезглавлен.

Лимана замолчала, смахивая навернувшуюся слезу.

— Но на этом несчастья не закончились, — продолжила повествование целительница. — Сразу после казни в мой дом ворвались воины и связали мне руки за спиной. Вскоре появился хан Амба. Он ухмыляясь окинул взглядом моё жильё, а потом посмотрел на младенца.

— Брильянтовая моя, — приторным голосом, от которого меня выворачивало, произнёс хан, — неужели чтобы ты отдалась мне, я должен казнить и твоего сына?

Ужас и паника охватили всё моё существо. И я сломалась. Я умоляла этого ублюдка, я ползала перед ним на коленях. Амба приказал воинам убираться вон. Он, не скрывая своей похоти, приблизился ко мне и резким движением могучих рук разорвал мой хатыль. Амба насиловал меня долго и жестоко. Не передать тот ужас, что мне пришлось пережить. Я стала ханской наложницей и не смела сопротивляться, опасаясь за жизнь Агыра. Но самое ужасное ждало меня впереди. Очень скоро я поняла, что беременна. Это открытие повергло меня в шок. Какое-то время мне удавалось скрывать своё положение. Но однажды Амба, сжимая меня в своих мерзких объятиях, почувствовал шевеление ребёнка внутри моего чрева. Он ошарашенно отпрянул от меня. Думал хан недолго. Он заявил:

— Одного ребёнка тебе достаточно. Как только родишь, принесём младенца в жертву Степи.

Я взвыла. Амба лишь презрительно скривил пухлые губы. Дальше всё я помню как в бреду. Ночь. Поспешные сборы и бегство из дома. Я с сыном на руках спряталась в какой-то подворотне. Ночью город покинуть нельзя: работают маги, удерживая защитный купол. Дождавшись утра, я, облачённая в самые нищенские одежды, беспрепятственно покинула Латан через ворота. Начались мои скитания. Я знала, что Амба будет разыскивать меня и наверняка убьёт. В конце концов волею судьбы я набрела на Убежище, когда, отчаявшись от мучительного голода, отправилась при свете дня в Степь. Я хотела разыскать дикорастущие съедобные растения на подобии прятанки, но вместо этого заблудилась. К счастью нам с сыном повстречался Одноглазый и отвёл нас в Убежище. Уже здесь родилась моя дочь Шерика.

— Так Шерика дочь великого хана Амбы Кирыш? — сделал выводы я. — Любопытно…

Лимана сразу вся напряглась. Я почувствовал это. Одноглазый сжал кулаки. Санбек испуганно заморгал.

— Не смей трогать мою дочь, — прошипела целительница. — Она дитя. Какое бы зло тебе ни причинил Амба, девочка здесь ни при чём!

— Я и не помышлял обижать ребёнка, — я с недоумением оглядел присутствующих. — Конечно, Шерика не в ответе за злодеяния своего отца.

Старик, услышав эти слова, расслабился, Санбек тоже облегчённо вздохнул, но встревоженная мать продолжала кидать в мою сторону враждебные взгляды.

— Ну а ты, старик, как попал в Убежище? — как можно непринуждённее спросил я.

— Моя история банальна, — медленно проговорил Одноглазый. — Так получилось, что моя жена и дети погибли во время эпидемии пунцовой язвы. Создатель всего сущего по неведомым мне причинам сохранил мою жизнь, обернувшуюся для меня беспросветной тоской по ушедшим близким. Я решил покинуть родную деревню, где всё напоминало мне о семье, и направился во владения хана Эгги Элыш, город Ислак. Решил попытать счастье и попросился в ханское войско. Я был ещё физически крепким мужчиной, хотя и с надломленным духом. После того, как я прошёл многочисленные испытания, меня взяли в один из отрядов хана простым воином. Но вскоре я доказал, что заслуживаю куда более высокого звания. Действия мои приносили нам победу во время многочисленных стычек с племенами, над которыми властвуют ханы Амба Кирыш и Лин Арыш. Междоусобицы уносили сотни жизней, но мне опять не везло в смерти. Однако и в любви тоже не везло. Я так и не смог забыть свою жену и больше не создал семью. Быть может поэтому я и оказался в бедственном положении. Ведь в конце концов я состарился и оказался бесполезным в бою. К тому же в одном из сражений я лишился глаза. Сперва Эгги утешал меня, уверял, что такой опытный человек, как я, пригодится ему в совете. Я уже грезил о высокой должности, считал не существующие пока богатства. Но судьба посмеялась надо мной. Эгги по каким-то своим соображением передумал и отдал место, что он мне прочил, своему племяннику. А меня просто выкинули на улицу за ненадобностью.

— Неужели Эгги Элыш никак не отблагодарил тебя за многолетнюю службу? — хмыкнул я, хотя меня уже трудно было чем-либо удивить.

— Наградил…ох, наградил меня великий хан! — злобно отозвался Одноглазый. — От голода я стал промышлять воровством на улицах Ислака. В конце концов меня поймали и хан Эгги приказал меня повесить. Вот это награда, правда?! Но я не так-то прост. Ночью мне удалось бежать из темницы. Как раз праздновали третий день Харун-Даха. Стражники были пьяны вусмерть. Мне удалось обмануть одного из них и завладеть ключами. Побег состоялся. Наутро, когда городские ворота открылись, я ускользнул из города. Обосновался я в одной из деревушек. Однако меня разыскивали, и я вынужден был бежать в Степь. Тут-то я и наткнулся на Барута. Кстати, Санбек, ты обязан представить Хизара нашему предводителю.

— Я исполню это сегодня же, — с готовностью согласился парень, — наш хан не любит, если кто-то новенький начинает жить в катакомбах без его ведома.

— А что это за важная такая персона, этот Барут? — поинтересовался я.

— Он создал Убежище, — объяснил Одноглазый. — Вообще — то Барут- бывший главарь одной преступной банды. Говорят, что на его руках столько крови, что не отмыться и его потомкам.

— И вы подчиняетесь такому человеку? — удивился я.

— Барут очень силён и жесток, — дрогнувшим голосом произнесла Лимана, — все, кто хотел учинить против него бунт, умерли в чудовищных мучениях. Жители Убежища обязаны ему за предоставление крова и возможности питаться. Мало кто сопротивляется его жёсткой воли.

— Вы хотите сказать, что бежав от жестокости великих ханов, вы встали под пяту не менее жестокого тирана? — поразился я.

— А что нам оставалось делать? — проворчал старик. — Ты знаешь, сколько у него сподручных? Знаешь, сколько шпионов? Он не пощадит никого: ни женщину, ни ребёнка, ни пожилых. Мигом убьёт, если только услышит о сопротивлении своей воле.

— Но так быть не должно! — в сердцах я стукнул по полу кулаком. Удар пришёлся на шкуру, это его смягчило, но всё равно жерди на потолке сотряслись. Мои собеседники тревожно переглянулись межу собой. Я и сам смутился из-за своего эмоционального порыва, но мне вдруг до боли стало обидно, что эти люди, освободившись от ханских пут, вновь потеряли свободу. Они боятся ещё одного деспота, убийцу и грабителя. Да есть ли справедливость на Земле?! До коли простой люд будет страдать?

— Говоришь, так не должно быть… — после затянувшейся паузы произнёс Одноглазый, — но кто ты такой, чтобы рассуждать, как должно быть? Ты даже не хочешь верить в легенду о человеке с огненным сердцем… Кто знает, какие беды бы постигли ахаров, если бы они нарушили установленный порядок вещей?

— Если бы ахары объединились в один могучий народ, то создали бы свою империю, — отозвался я. — Нам бы не приходилось резать друг друга во время междоусобиц. Женщины бы не страшились рожать новых сынов и, быть может, мы бы даже захватили западные страны.

— О как! — хохотнул Санбек. — Мечтать не вредно, приятель.

— Как оказалось вредно, — буркнул я, — ведь из-за этих высказываний на меня и мой клан напали, когда мы возвращались домой. Великие ханы наплевали на святость праздника Харун-Дах и приказали Омису Обэку и его людям расправиться с нами.

— Вот видишь, куда мечты тебя завели, — вздохнул Одноглазый, — поэтому про свои идеи лучше помалкивай. И про то, что тебя не одолело степное лихо тоже.

— Я понял, — хмуро согласился я. — Теперь, Санбек, поведай мне, как попал в Убежище ты?

— О, это пожалуйста, — потёр руки парень, — я родился в семье хана Доки, главы клана Азбэк.

— Клан Азбэк… — я напряг память, — это представители вашего клана носят жёлтые хатыли?

— Точно, — улыбнулся Санбек. — В общем когда я достиг совершеннолетия, оказалось, что моя семья мечтает о том, чтобы я стал магом. Казна наша истощилась, а вы сами знаете, сколь щедро одаривают магов и членов их семьи. Однако жить я планировал долго. Даже таким дуракам, не желавшим посвящать много времени обучению, известно, что маги, охраняющие ахаров от степного лиха, живут весьма не долго. Это меня не устраивало, но всё же мой отец угрозами заставил меня поступить на обучение. Я прошёл один этап посвящения, поэтому прядь моих волос изменила цвет, ведь это признак магической силы. И я кое-что умею, мелкие магические фокусы. Но для вступления в жизнь мага мне необходимо было пройти ещё два этапа посвящения. Однако я не собирался прожить не очень долгий остаток моих дней в четырёх стенах среди распутных девиц. И я убежал.