Огненный адепт

Дилль вытаращился на гроссмейстера — он ожидал, что тот сейчас будет распекать его за причинённый ущерб Тронному залу. Или за магический поединок в королевском дворце. А он ругается на излишнюю медлительность его заклинаний.

— Ты — обладатель драконьего дара, и просто опозорил драконов своей жалкой магией! — бушевал Адельядо. — Да любой из них со смеху помер бы, если бы увидел твой огненный шар.

— Но, гроссмейстер, я действовал, как умел. И вообще, магия ко мне вернулась прямо здесь, в Тронном зале, когда меня атаковал Леклер. А до этой поры, если помните, я…

— Ты зачем вообще сюда полез? Это же надо додуматься — вступить в бой с инквизитором! И без тебя справились бы.

— Да я вашу задницу из костра вытаскивал! — от возмущения Дилль даже забыл, что обращается к первому магу королевства. — Вы сидели себе спокойно в тюрьме и ждали, когда вас на плаху поведут. А кто бы отомстил за Тео? За Орхама? За Реллу? За короля, в конце концов! Или вы думаете, я не должен был мстить за моих друзей?

Адельядо вдруг превратился из разгневанного гроссмейстера в обычного пожилого человека. Только что он слюной брызгал от ярости, а теперь лишь успокаивающе повёл рукой и сказал:

— Ну, вот и порядок. Тебе нужна была встряска, ты её получил.

— А? — интеллектуально спросил Дилль, поражённый такой резкой переменой настроения гроссмейстера.

— Ты, по большому счёту, умер, — пояснил тот. — На этот раз «перегорание» было слишком сильным. Если бы не помощь врачевателей, подправивших твоё тело, и не моё путешествие в астрал, где я тебя с превеликим трудом дозвался, ты бы сейчас лежал бездыханный. Ты, кстати, так далеко забрался, что я думал, не дозовусь. И после такого тебе срочно нужна была подпитка в виде какой-нибудь сильной эмоции. Извини, но я ничего лучше не придумал, кроме как обругать тебя. Зато теперь тебе куда легче вернуться к нормальному существованию.

Дилль с удивлением понял, что он действительно чувствует себя гораздо лучше, чем пару минут назад. И, как ни удивительно, но на этот раз «перегорание» не закрыло ему доступ к магии — Дилль по-прежнему чувствовал, что хоть сейчас может обратиться к огненной стихие, и она ответит ему. Гнев на несправедливые упрёки гроссмейстера начал утихать.

— Значит, на самом деле мои заклинания были не так уж плохи?

— «Не так уж» — неверная формулировка. Твои заклинания были из рук вон плохи — так будет точнее, — гроссмейстер усмехнулся, глядя на вытянувшееся лицо Дилля. — И нечего демонстрировать умение двигать лицевыми мускулами. Твои огненные поделки были слишком медленными, а уж про их управление я вообще молчу. Тебе ещё учиться и учиться, хотя, должен признать, для первогодка ты действовал неплохо. Тебе невероятно повезло, что Леклер сначала попытался применить свой дар инквизитора, а не лишил тебя, к примеру, дыхания — он же не подозревал о твоих проявлениях антимагии.

— Антимагии?

— И я, и мастер Китан заметили у тебя эту редкую особенность. Ладно, это отдельный разговор. Кстати, а чем это ты приложил Леклера?

Дилль посмотрел на бурое пятно на полу и пожал плечами.

— Понятия не имею. Его щит рассеял мой огонь, а какие-то зелёные прожилки просочились сквозь защиту. После чего Леклер прямо на глазах превратился в это.

Кустистые брови гроссмейстера удивлённо приподнялись.

— Занятно, занятно. Зелёные прожилки, говоришь? Слушай, а у тебя хиваши в родственниках не числятся?

— Кто? — изумился Дилль.

— Видимо, ответ «нет», — хмыкнул Адельядо. — Просто результат твоего заклинания очень похож на то, что вытворяют хивашские шаманы. Хорошо, с этим мы разберёмся позже. Ты пока отдохни — с тобой король поговорить хотел. Сейчас ему, сам понимаешь, не до тебя.

— Так он выжил? Как ему удалось добраться сюда? А где он?

Гроссмейстер Адельядо поджал губы, посмотрел куда-то за спину Дилля и коротко рассказал:

— Его Величество застрял бы уже на входе во дворец, но, к счастью, вместе со стражниками там находился Ильминг. Три трупа остались у дверей, а король и Ильминг пошли искать меня, справедливо рассудив, что без моей поддержки им с заговорщиками не совладать. Когда Ильминг снял с меня оковы разума, мы по тайному ходу отправились в Малиновый зал. Там солдаты Фрадбурга уже собирались прикончить вампиршу, которая осталась одна и, конечно, не сумела бы справиться с четырьмя здоровенными битюгами… пришлось помочь ей. А потом мы пришли сюда, где и застали тебя в роли мага-берсерка.

— Ага, — Дилль нахмурился, пытаясь сообразить, что же в рассказе гроссмейстера не так. И сообразил. — Подождите! Что значит «осталась одна»? А где был Гунвальд?

Во взгляде Адельядо что-то промелькнуло — сожаление, сострадание? А сердце Дилля от нехороших предчувствий заколотилось, как птица в клетке.

— Каршарец? Видишь ли… он уложил шестерых гвардейцев, не давая им выбраться из тайного хода.

— И?

— Когда я его видел, он умирал. В груди его торчал арбалетный болт, и несколько колотых ран…

Дилль, не дослушав, бросился в Малиновый зал. Стрелой пролетев мимо обгорелых стен, он пинком распахнул двери и замер. Малиновый зал теперь больше заслуживал название кровавого — пол был залит кровью, повсюду лежали трупы, куски тел и оружие. Дилль обвёл глазами мертвецов, страшась увидеть лицо каршарца — нет, в основном это были гвардейцы Фрадбурга. Три тела в тёмных одеждах — вампиры. Двое из них — Сюдри и Сайл, третий был Диллю незнаком.

Около темнеющего проёма тайного хода, где трупы лежали друг на друге, прямо на окровавленном полу сидели четыре фигуры в мантиях — маги с бледными лицами, обессиленно опустив руки, смотрели на товарищей. А двое земельщиков и водник склонились над телом каршарца. Дилль метнулся к ним.

— Гунвальд!

— Иди отсюда! — рыкнул земельщик. — Не мешай!

— Он жив? — Дилль и не подумал отойти.

Рубаха на груди каршарца заскорузла от крови, а сквозь прорехи в ткани виднелись глубокие раны, из которых слабыми толчками вытекала тёмная кровь.

— Будешь отвлекать — точно умрёт, — сказал другой земельщик и обратился к напарнику: — Ну, пробуем извлечь болт? Мейс?

— Пробуйте, но не знаю, хватит ли у меня сил. Ещё немного, и я тоже отключусь.

Мейс прижал ладони к бледному лбу каршарца, а земельщики начали водить руками над арбалетным болтом, который вонзился в грудь Гунвальда так глубоко, что на поверхности торчало лишь куцее оперение. Пассы магов заставили смертоносный снаряд вздрогнуть, а затем болт начал понемногу подниматься вверх. Дилль молча смотрел, как окровавленное древко вылезло на палец, затем на два… Вот уже и наконечник показался.

Один из магов земли отбросил в сторону болт, а другой прижал руки к ране. На губах каршарца выступила кровавая пена, а его тело изогнулось дугой.

— Чего стоишь, держи ноги! — рявкнул земельщик Диллю, а сам навалился на могучего варвара, пытаясь прижать его к полу.

Дилль попытался схватить Гунвальда за ноги, но получил такой удар коленом в подбородок, что искры, вылетевшие из его глаз, могли бы сравняться в размерах с серебряным оксом, а в голове зазвенел солидной величины колокол. Мигом потеряв ориентацию в пространстве, Дилль вяло схватился за сапог каршарца, пытаясь хотя бы таким образом принести пользу другу. Наконец варвар перестал дёргаться и обмяк.

— Откачивай кровь из лёгкого.

— Ребро! Надо третье ребро зафиксировать.

— Убери блок, я начну сращивать…

Врачеватели деловито переговаривались, а Дилль, в голове которого всё ещё звенел колокол, так и держался за покрытый кровью врагов сапог каршарца. Наконец суета врачевателей прекратилась, и наступила тишина. Дилль встревоженно посмотрел на обескровленное лицо друга и спросил:

— Что случилось?

— Всё, — тихо сказал Мейс и поднялся, отряхивая окровавленные руки.