Огненный адепт

— Понятно, — хмыкнул Орхам. — Хорошо, что ты тут оказался. Кстати, а как ты угодил на курьерскую службу? Насколько я знаю, в неё не берут рядовых солдат да ещё и из приграничных полков.

Парень только пожал плечами.

— Сам не знаю. Как-то вызвал меня полковник, спросил, правда ли я являюсь внебрачным сыном графа Улистана. Я показал ему перстень, что подарил мне граф, полковник тут же написал рекомендацию и отправил с этим письмом в Тирогис. А здесь уже меня определили в курьеры. Хорошая работа, только мотаться по всему Ситгару приходится.

— Понятно. Его Величество ценит преданность и честность, — сказал Орхам. — Долго ещё?

— Уже приехали. За поворотом — дворец.

В отличие от въездных ворот, у въезда во дворец охрана была предупреждена. Стражники в сияющих кирасах расступились, и отряд вампиров беспрепятственно въехал на территорию дворца. Их уже ждали: на усыпанной разноцветным гравием площадке стояли офицер и гражданский чиновник.

Вадиль спрыгнул с коня и, отдав честь, доложил:

— Господин капитан, отряд лиц, указанных в курьерском приказе, доставлен без происшествий.

Офицер в форме королевских гвардейцев принял доклад и неприязненно уставился на приехавших. Орхам тоже слез с коня и коротко приказал:

— Спешиться. Построиться.

Вампиры спрыгнули с коней и выстроились в шеренгу. Орхам подошёл к офицеру и сделал лёгкий поклон:

— Наставник особого отряда, мастер клинка Орхам.

Офицер несколько мгновений разглядывал его, затем представился:

— Командир дворцовой гвардии, капитан Рибрин. Вы и ваш отряд поступаете в моё подчинение. Господин Истальф — королевский суперинтендант, — капитан сделал жест в сторону стоявшего рядом с ним низенького пухлого чиновника. — Он любезно выделил для вас отдельное помещение на территории дворца. Конюшня неподалёку от этого помещения. Разместите своих людей… в смысле, подчинённых, а после я жду вас в своём кабинете. Дорогу спросите у гвардейцев — вас проводят.

Капитан Рибрин круто развернулся и ушёл. Королевский финансист посмотрел ему вслед, затем развёл руками.

— Простите его невежливость, господин Орхам, всё-таки он — военный. Пойдёмте, я покажу вам помещение.

Помещение оказалось отдельно стоящим двухэтажным домом в полусотне шагов от дворца. Конюшня, как и говорил капитан Рибрин, оказалась недалеко, что было очень удобно — в случае тревоги не нужно бежать за лошадьми в другой конец дворцового парка.

— Неплохо, — оценил Орхам.

— Надеюсь, вам тут будет удобно, — расплылся в улыбке суперинтендант. — До вас тут обитали гвардейцы, и ни на что не жаловались.

Орхам только головой покрутил — вот, оказывается, почему капитан был столь откровенно недружелюбен. Его солдат выселили, чтобы разместить тут вампиров. Кто угодно обозлится. Наверняка это решение предложил суперинтендант, а гвардии оставалось только подчиниться.

— Сегодня вы решайте вопросы с капитаном, — сказал Истальф, — а завтра приходите ко мне. Мы обговорим ваше жалование и, возможно, отдельные выплаты.

Орхам удивлённо приподнял бровь.

— Отдельные выплаты?

— Ну, бывает, что обращаются высокопоставленные лица для решения конфиденциальных задач, — суперинтендант пригладил седую бороду. — Очень высокопоставленные. И платят соответственно. А поскольку все на последнем королевском балу были свидетелями вашей великолепной манеры фехтовать, то, думаю, к вам обратятся в ближайшем времени.

— С разрешения Его Величества?

— О, не всегда, — улыбнулся Истальф. — Зачем Его Величеству знать о проблемах представителей Кланов Высокородных? Зато и оплата налогом не облагается.

— Понятно. Думаю, в ближайшее время я буду слишком занят, чтобы заниматься чем-то помимо задач, поставленных передо мной королём.

Невысокий суперинтендант выпрямился, дружелюбное выражение исчезло с его лица.

— Господин Орхам, дело ваше. Но представители Кланов бывают весьма злопамятны.

— Вы угрожаете? — нейтральным тоном спросил Орхам.

— Упаси Единый! — всплеснул руками финансист. — Просто сообщаю о возможных нежелательных последствиях.

— Думаю, Его Величество сможет найти управу на излишне назойливых просителей, — сказал Орхам, глядя в глаза суперинтенданту. — А если он не сможет, это сделаем мы сами.

— Само собой, само собой! Итак, жду вас завтра.

Господин Истальф поклонился и ушёл. Орхам смотрел ему вслед до тех пор, пока к нему не подошёл Коэри.

— Мастер, почему вы отказались? Мне кажется, этот кругляш предупреждал нас. Да и деньги лишними не бывают.

Орхам посмотрел на своего помощника.

— Мы принесли присягу королю, а не Кланам Высокорожденных. Честь не продаётся, Коэри.

— Да, мастер.

Орхам отправился на осмотр комнат, а потому не заметил недовольного выражения лица Коэри.

Глава 3

* * *

— Ну-с, адепт Теовульф, ответь нам, как формулируется главный философский вопрос.

Архимаг Шетерн был высоким мужчиной лет сорока. Видимо он ещё не достиг той ступени, когда мага подвергают омолаживающим заклинаниям, а потому выглядел на свой возраст. Высокий лоб, залысины, глубоко сидящие глаза, тяжёлая квадратная челюсть — красавцем назвать его язык не повернулся бы даже у подслеповатой старой девы. Но сам Шетерн, несомненно, был о себе другого мнения, а потому не оставлял попыток произвести на адепта Реллу благоприятное впечатление. Ветреная ученица водного факультета милостиво принимала ухаживания архимага, как, впрочем, улыбалась и Теовульфу. Надо ли говорить, что эти двое просто терпеть друг друга не могли?

— Ну-у, — протянул Тео, — там что-то говорится о духе и материи.

— Не знаем, — с видимым удовольствием отметил Шетерн. — А ведь этот вопрос является краеугольным камнем во взаимоотношениях магов и церкви. Штрафной талон вам, сударь. Кто хочет ответить? Да, адепт Релла.

— Основной вопрос философии звучит так: что первично — дух или материя.

— Великолепно, адепт, — Шетерн широко улыбнулся, показав лошадиные зубы. — За превосходное знание предмета дарю вам один полный выходной день.

На амулете Реллы появился зелёный огонёк.

— Спасибо, учитель, — Релла сделала книксен и села на место, незаметно для Шетерна показав язык Теовульфу.

— Так вот, — Шетерн прошёлся вдоль стены, — основной вопрос философии важен для нас — магов, по той причине, что он позволяет противостоять нападкам церковных деятелей, утверждающих, что дух первичен. Они — то есть монахи всяких мастей, приводят в пример сверхголема, которого создали древние мастера магии во время Величайшей битвы.